Любовь – не игрушки, или Новогоднее приключение попаданки. Страница 4

Комната была небольшая, но светлая, с камином и весьма высокими потолками. И снова вокруг сложно выполненная мебель в духе позапрошлого века, куча безделушек на всех поверхностях: канделябры со свечами, статуэтки и повсюду самый разнообразный текстиль. А ещё воздух здесь был совершенно особенным, насыщенным и по-своему вкусным.

У окна гостиной, задумчиво глядя во двор, стоял тот самый мужчина, о которого я недавно успела вдоволь потереться. Представляю, какое у него обо мне сложилось мнение…

Он повернулся, услышав, как его окликнули, улыбнулся Софье Евгеньевне, а затем его взгляд метнулся ко мне, а лицо сразу приняло слегка недоуменное выражение. Мне даже захотелось проверить, всё ли со мной в порядке. Его удивление положительное или не очень? Зато он вновь произвёл на меня сильное впечатление. Казалось бы, ну просто привлекательный мужчина – но нет! Было в нём что-то сражающее наповал. Его хотелось разглядывать – и не только из-за необычной для моего восприятия одежды. К слову, больше всего внимания в ней привлекала золотистая брошь в виде змеи на щите, приколотая к лацкану удлинённого жакета.

– Познакомься, – бодро проговорила хозяйка. – Это Варвара.

Виктор приподнял чёрную бровь.

– И всё? – уточнил. – Просто Варвара?

– А тебе требуется что-то ещё? – рассмеялась женщина. – Лично мне достаточно, потому что она рассказала мне просто невероятную историю. И надеюсь, что её продолжение мы сейчас послушаем вместе!

Теперь выражение лица Виктора стало слегка усталым. Похоже, выслушивать мои “бредни” он желанием не горел.

– Приятно познакомиться, просто Варвара, – с лёгкой иронией в голосе проговорил он. – Что же такого вы рассказали моей матушке, что она настолько сильно заинтересовалась вашей историей? Признаться, я думал, она довольно проста.

– Нет, вынуждена вас разочаровать: я ниоткуда не сбегала.

– Я даже рад, что это не так, – улыбнулся Виктор.

Честное слово, я едва не поплыла на месте.

– А где Анна? – как бы между делом спросила хозяйка, пока мы усаживались на диван, а её пасынок – напротив. – Я думала, она тоже заедет.

Впрочем, энтузиазма по этому поводу я в её голосе не услышала. А сама сразу насторожилась: кто такая Анна? Сестра? Кузина? Или…

– Она поехала домой собираться. Сказала, что хочет навестить бабушку до праздников, – как будто нехотя пояснил Виктор.

Софья Евгеньевна покривила губами, как будто поведение этой загадочной Анны ей не понравилось. Как, возможно, и вся Анна целиком.

– Ну что ж, пускай съездит… – она повернулась ко мне в тот миг, когда я уже начала чувствовать себя здесь совсем лишней. – Мы с вами остановились на том, что всё началось с ёлочной игрушки?

– Да! – встрепенулась я, с трудом отведя взгляд от лица Виктора. Да что же со мной такое? – Я купила на ярмарке ёлочную игрушку. Принесла её домой и повесила на ёлку. Ну… так у нас принято. Мы к празднику Нового года украшаем ель – игрушками, гирляндами, мишурой…

Мои слушатели переглянулись.

– Да-да, мы знаем, что такое Новогодняя ель, – кивнул Виктор. – Пока что ваш рассказ вполне обычен.

Что ж, хоть какое-то облегчение: здесь знают про новогодние традиции. Не так уж мы, получается, далеки друг от друга. Понятный язык, схожие праздники… Что дальше?

– Так вот ночью, когда я спала, с игрушкой что-то случилось. Она стала светиться, а потом за ней открылся какой-то проход. Или как это называется – портал? Меня затянуло в него, и я оказалась здесь.

Больше мне сказать было нечего. А в ответ на всю эту правду, что я вывалила, как на духу, в комнате воцарилось ошарашенное молчание. Ну, всё… Теперь меня точно сдадут в психушку!

Но всё обернулось совсем не этим. Даже и близко нет.

– Ты тоже об этом подумал? – внезапно спросила Софья Евгеньевна у пасынка.

Тот пожал плечами, не торопясь с ответом. А я окончательно перестала понимать, в каком всё-таки мире оказалась. В похожем на мой, только отстающем в развитии прогресса, или в волшебном, например, как какая-нибудь Нарния? А что, я и книги сказочные читала, и фильмы смотрела, как и любой другой человек в своё время. Да, понимала, что это выдумки, но, возможно, именно поэтому пока что не торопилась валиться в обморок при каждом когнитивном диссонансе, возникающем в моей голове.

– Это всего лишь легенды, смешанные с детскими сказками, – наконец проговорил Виктор, всё обдумав.

– Много ты понимаешь! – фыркнула барыня. – Какая прагматичная, однако, пошла нынче молодёжь. После того, как вы перестаёте верить в Морозного Старца, с вами совершенно нет никакого слада!

Гордо выпрямив спину, она проворно встала со своего места и, бросив на ходу “сейчас я вернусь!”, ушла. Я сложила руки на коленях и буквально остолбенела от смущения, оказавшись наедине с её пасынком, брутальная аристократичность которого вводила меня в смятение. Однажды, повзрослев, я начала считать, что подобные ему мужчины могут быть лишь продуктом смешения удачной генетики и Фотошопа где-то на странице глянцевого издания. Но нет же, оказывается, они всё-таки существуют на самом деле!

В очередной раз подумав об этом, я неловко провела ладонью по аккуратно причёсанным Верой волосам.

– Необычный цвет, – отметил Виктор неожиданно.

И тут я поняла, что он довольно давно пристально на меня смотрит. Наверное, я для него кто-то вроде экзотического зверька в клетке.

– Он… ненатуральный, – буркнула и сразу пожалела.

Надо было просто поблагодарить и всё! Зачем ему знать нюансы? Что за несвоевременная честность с моей стороны?

– А, – он коротко закатил глаза. – Алхимическое вмешательство?

– К-какое?

Так… а вот пошли и совсем уж непривычные словечки. Нет, я, конечно, их слышала, но в практической жизни не применяла.

– Последнее время женщины увлекаются разными магическими зельями, масками, примочками и притирками, чтобы улучшить, как они считают, свою внешность, – пояснил он. – Как будто вы сами не знаете! И цвет волос меняют, и брови красят…

Значит, всё-таки мания… Ладно. Допустим. Что ж, можно сказать, в моём мире творится то же самое. Интересно даже, чем здесь женщины увеличивают себе губы. Если вообще это делают.

– Просто мы редко когда полностью бываем довольны своей внешностью, – улыбнулась я, начиная наконец чувствовать, что напряжение в его присутствии понемногу меня отпускает.

– Совершенно зря, – Виктор дёрнул уголком рта. – Все женщины по-своему прекрасны.

Это что, он хочет сказать, что мой морозный блонд ему не нравится? Тоже мне, ценитель – даже обидно как-то. Все говорили, что моей холодной внешности этот цвет идёт лучше всего. Ну, зелья, ну алхимия, если хотите – что такого?

На этом я решила сойти со скользкой дорожки обсуждения женских хитростей в достижении недостижимых идеалов. В конце концов, не всем повезло сразу родиться безупречными.

– Вот! – победно вскинув над головой толстенную книгу в роскошном золочёном переплёте, Софья Евгеньевна вернулась в гостиную. – Говорю же, я сразу вспомнила эту легенду. Хоть и читала давно, а потом нигде о ней больше не слышала.

С этими словами она села рядом со мной и открыла книгу на отмеченной закладкой странице. На ней крупными витиеватыми буквами было написано: “Глава двадцать один. Мастер Игрушек”.

Если честно, мне не сразу стало понятно, при чём тут то, что со мной случилось. Но вот Софья Евгеньевна перевернула страницу – и если бы можно было упасть с дивана, я точно упала бы. По соседству с текстом здесь были изображены, очевидно, примеры тех самых игрушек, которые “мастер” использовал. Это были и плюшевые зайцы, и пирамидки, и те самые ёлочные шары, сосульки и шишки, которые каждый человек из моего мира знает с детства.

Пока я разглядывала иллюстрации, Софья Евгеньевна пробежалась взглядом по тексту, чтобы освежить легенду в памяти, а затем кратко пересказала:

– Тут написано, что никто не знает, откуда точно взялся Мастер Игрушек. Но считается, что он был сильнейшим магом, который искал способ обрести бессмертие. Он побывал во всех уголках мира, побеседовал с самыми мудрыми архимагами и старцами, которые пережили многих Великих князей. Но никто не смог дать ему ответ, из каких элементов должна состоять формула бессмертия. Он был уверен, что его сил хватит на то, чтобы поддержать нужное заклинание, однако сколько он ни пробовал сплести верные нити, они рассыпались в прах. Так он прожил до самой старости, не найдя средства продлить свою жизнь до бесконечности.