По следам исчезнувших. Дилогия (СИ). Страница 4

Леонид Сергеевич был лет на десять ее старше, но выглядел так, словно разница между ними составляла все пятнадцать: невысокий, морщинистый, лысеющий, худощавый, но уже умудрившийся обзавестись небольшим животиком. Все это, кстати, не мешало ему несколько раз подкатывать к ней с весьма непристойными предложениями. Его не останавливало даже обручальное кольцо на ее пальце. Что поделаешь? Режиссер! К тому же уверенный, что любая более или менее привлекательная женщина мечтает стать актрисой и на все ради этого готова.

— Между прочим, я в водители не нанимался, — заметил парень, сидевший за рулем их минивэна. — Мое дело — за техникой следить.

— Еще как нанимались, Родион, — чуть прокашлявшись, чтобы голос не сипел после сна, заметила Маша. — Сами же захотели дополнительные деньги получить, по смете выделенные на водителя. Или вы думали, что машина после этого сама поедет?

— Да какие там деньги? — проворчал парень. — Так, слезы одни. Я бы посмотрел, как вы на эти крохи отдельного водителя нашли бы.

Маша только улыбнулась. Отдельного или нет, а водителя — аж двоих! — она нашла и в бюджет уложилась.

Дорога чуть повернула, и из-за стены деревьев сразу показались решетчатые ворота, а это означало, что они наконец добрались. На тесной подъездной площадке уже стояли старенькие «жигули» и фургон с оборудованием, добравшийся до места чуть раньше. Дверца уже была сдвинута вбок, но разгрузка еще не началась, хотя ворота уже были открыты, во всяком случае, виднелось расстояние между створками.

Рядом с фургоном стоял Стас — их звукооператор, тоже не побрезговавший небольшой прибавкой к гонорару в виде ставки второго водителя. Он, по обыкновению, был одет в черное с ног до головы: джинсы с прорезями и какими-то металлическими заклепками и цепями, футболку с готическим принтом, видневшуюся под кожаной курткой. На подъехавший минивэн Стас никакого внимания не обратил: так и стоял, держа в руках смартфон и что-то сосредоточенно в нем рассматривая. Часть длинных темных прядей были забраны в тонкий хвостик на макушке, чтобы не падали на лицо и не мешались, а остальные ниспадали свободно.

Маша только вздохнула. Она выросла в семье военного в третьем поколении, а потому мужчин с длинными волосами не воспринимала, хотя общалась с ними регулярно. Творческая среда, что поделаешь?

Выбравшись из минивэна, Маша осмотрелась. Крошечный пятачок перед воротами оказался уже почти полностью заставлен машинами, но Элизе, которая должна была подъехать с минуты на минуту, места еще хватит.

Немолодой сторож, присматривавший за закрытым лагерем, тоже находился здесь: меланхолично курил, привалившись спиной к высокому забору. Маша даже подивилась его высоте: выглядело так, словно он окружал тюрьму строгого режима, а не детский лагерь, только колючей проволоки поверху не хватало. Впрочем, лагерь находился в такой глуши, что подобная высота наверняка оправдана: обеспечивала безопасность отдыхающих в нем детей.

Из минивэна вслед за ней выбрались Леонид Сергеевич, Никита, их оператор, и ассистентка Мила. Она была одной из немногих, для кого Маша сделала исключение. При первой встрече девушка именно так и представилась — Мила, и Маша, следуя своему правилу, попыталась обратиться к ней Людмила.

— Я не Людмила, — смущаясь, поправила та.

Маша ненадолго зависла, поскольку не смогла сходу придумать, какое еще имя сокращается таким образом.

— А как же вас зовут? Милана? — только и смогла предположить она.

— Если по паспорту, то Богумила, — смутившись еще сильнее, пояснила девушка. — Но все всегда зовут просто Мила.

Маша решила, что это именно тот случай, когда следует делать как все.

— Никита, помогите, пожалуйста, Стасу разгрузить оборудование, — попросила Маша оператора. — А вы, Родион, займитесь остальными вещами: все чемоданы и сумки надо перенести вон в то здание. Но начните с коробок для кухни.

— А чего я-то? — возмутился Родион. — Носильщиком я точно быть не нанимался!

— А кто это должен делать? — Маша холодно посмотрела на него в упор. — Я? Или Леонид Сергеевич?

Парень как-то сразу стушевался, почесал выбритый затылок, кивнул и поплелся доставать коробки.

— Мила, а вы идите на кухню, посмотрите, как там что. Надо бы согреть чайник, достать кофеварку и организовать для группы перекус. Пара пятилитровых бутылок с водой у нас есть с собой, но надо начать фильтровать воду, чтобы был запас. Пить ее здесь прямо из-под крана не хотелось бы. И помойте фрукты, только не все сразу. Помните, что нам тут два дня еще работать.

— Хорошо, Мария Викторовна, я все сделаю, — заверила Мила и, прихватив с собой коробку полегче, понесла ее к зданию.

— Маш, а можно фургон на территорию загнать, чтобы далеко не носить? — громко поинтересовался Стас, которому Никита уже передал ее распоряжение. — Тут все тяжелое и хрупкое. Чем дальше будем нести, тем больше шансов что-нибудь разбить.

Маша невольно стиснула зубы. Она предпочитала, чтобы члены съемочной группы называли ее по имени-отчеству, в крайнем случае, если они намного старше, то просто по полному имени и на «вы». То есть делали, как она сама. Большинство принимало этот формат общения, но случались такие вот исключения, с которыми она ничего не могла поделать. Оставалось только смириться, хотя каждый раз это звучало так, словно кто-то проводил металлом по стеклу.

— Я сейчас уточню.

И она направилась к сторожу. Тот успел докурить и теперь просто без особого интереса наблюдал за их суетой.

— Андрей Семенович? — формально поинтересовалась Маша, протягивая мужчине руку. — Мария Викторовна, администратор группы. Мы с вами говорили по телефону.

Сторож с некоторым недоумением посмотрел на ее протянутую ладонь, пошевелил седыми усами и наконец все-таки снизошел до рукопожатия.

— Я полагаю, ничто не мешает нам загнать на время машину на территорию, чтобы было удобнее разгружаться? — улыбнулась Маша. — Мы потом все равно отгоним машину за ворота, чтобы не попадала в кадр.

— Загнать — ничто не мешает. А вот выгнать обратно — вряд ли, — огорошил ее Андрей Семенович. — Как только вы все соберетесь и зайдете, я запру ворота.

— В смысле? — Маша нахмурилась. — Вы собираетесь запереть нас внутри?

— А что, по-вашему, я должен оставить ворота нараспашку? Не, не пойдет. Мне новые эксцессы не нужны.

— Хорошо, я понимаю, — кивнула Маша, чувствуя бегущий вдоль позвоночника холодок. — Тогда оставьте нам ключи, мы сами все запрем, когда отгоним машину.

— Я не должен никому отдавать ключи. — Он прищурился. — Они должны быть у сторожа, так? А сторож я.

— Это понятно, но вы же не можете запереть нас здесь на три дня и оставить без ключей? А если нам понадобится что-то докупить?

— Я не собираюсь вас тут на три дня бросить. Заеду завтра поглядеть, как вы тут. Если чего надо будет, всегда можете мне набрать. Я или подвезу, или приеду и открою ворота.

— А если какая-то нештатная ситуация? — не сдавалась Маша. — Кто-то поранится или заболеет среди ночи? Вам же здесь не пять минут ехать. Так?

Андрей Семенович пожевал губами, глядя на нее все с тем же прищуром, но потом все же кивнул и протянул ей связку из трех одинаковых ключей. Потом опомнился, снял с нее один и отдал Маше.

— Вот, теперь у вас свой ключ. Тогда мне тут торчать резону нет. Но вы уж заприте ворота. Хотя бы на ночь. Будьте благоразумны.

И, выдав эту речь, он направился к своим «жигулям», кутаясь в плащ-палатку, каких Маша давненько не видала. Немного попыхтев, «жигули» взревели мотором, сдали назад, невероятным образом развернулись и уехали по единственной дороге, ведущей к лагерю.

Маша успела только махнуть рукой Стасу, давая понять, что фургон можно подогнать ближе к зданию, и услышать, как тут же заныл Родион, заявив, что с минивэном стоит поступить так же. А вот ответить ему Маша уже не успела: на смену только что отбывшим «жигулям» сторожа приехала другая машина. И это был не хищный внедорожник Элизы, а всего лишь скромный «Рено-Дастер».