Вигго: Наследник клана (СИ). Страница 2

Я вскарабкался на стол и вытянулся, глядя в потолок.

— Сейчас я введу катетеры. Минут через пять вы уснёте. Вернее, погрузитесь в медикаментозную кому. Не пугайтесь, мы это делали много раз. Когда переливание будет закончено, мы вас из неё выведем. Понаблюдаетесь у нас до вечера, а потом поедете домой. Но придётся регулярно наведываться. Сами понимаете. Мы будем следить за вашим состоянием.

Я почувствовал укол в локтевом сгибе. Затем ещё один. Врач перешёл на другую сторону и ввёл третью иглу. Затем принялся облеплять мне грудь присосками. Под конец натянул на голову сетку с холодными датчиками.

— Готовы?

Чёрт, во что я ввязался⁈ Может, просто сорвать с себя всю эту хрень, встать и уйти⁈

Но вместо этого я ответил:

— Да. Приступайте.

Зажужжал аппарат. Через некоторое время во рту появилось ощущение металла. Язык и щёки постепенно онемели. Больше я ничего не чувствовал, пока меня не начало клонить в сон. Глаза закрылись сами собой, и я провалился в пустоту.

Глава 2

— Вселение произошло удачно. Закрепляем. Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один! Всё, экземпляр готов к проверке.

Голос доносился, словно со дна колодца. И постепенно приближался, становясь громче.

Открыв глаза, я увидел людей в белых халатах и прозрачных масках. На одеждах виднелись не отстиравшиеся пятна, и едва ли это были следы вишнёвого варенья.

Я повернул голову. Люди в масках двигались размеренно, уверенно. Не спешили. Видать, привычным делом занимались.

Комната очень походила на ту, в которой мне начали делать переливание, но была гораздо больше. В чем дело? Меня перевели куда-то? И где Валентин Юрьевич? Я поискал его глазами, но не нашёл.

— Экземпляр N102-R, — глухо произнёс чей-то голос. — Начинается тестирование.

Справа в поле моего зрения с противным тонким визгом въехал отполированный диск, утыканный софитами, как торт сорокалетнего девственника. Он выглядел почти как в хирургической, только массивней, и походил на сопла космического корабля. Линзы же напоминали иллюминаторы подводной лодки.

Врачи подошли ко мне и обступили. Было в их фигурах и в том, как они слегка наклонялись ко мне, желая получше рассмотреть, нечто зловещее. Один протянул руку в чёрной неопреновой перчатке и опустил поочерёдно два рубильника — готов поклясться, я видел точно такие же в фильме про казнь на электрическом стуле. В глаза мне ударил резкий белый свет. Пришлось зажмуриться.

Я попытался встать, но оказалось, что меня что-то удерживает. Похоже, руки и ноги были зафиксированы. Вот гадство! Я решил высказаться по этому поводу, но тут выяснилось, что в рот мне вставлена пластиковая штуковина, и я могу только грызть её зубами.

Чёрт! Да что вообще происходит⁈ Не так я представлял себе вывод из комы.

— Время? — глухо спросил кто-то.

— Пять секунд… Десять…

Интересно, чего мы ждали. Явно лечение, если это было оно, не закончилось. Почему тогда я пришёл в сознание?

— Пятнадцать… Двадцать… — размеренно отсчитывал глухой голос.

Что, мы собираемся взлетать, что ли? — попытался я мысленно пошутить, чтобы приободрить себя, но не вышло: совершенно очевидно, что ни черта хорошего отсчёт мне сулит.

— Неплохо, — проговорил кто-то.

— Рано судить, — ответили ему.

— Двадцать пять… Тридцать…

Так прошла минута. Постепенно у меня возникло ощущение физического дискомфорта, но я никак не мог понять его причину.

— Появляется ожог, — сказал один из врачей.

В голосе прозвучала досада.

— Да, увы, — его коллега тоже был разочарован. — Похоже, и этот ни на что не годится. Очередной генетический мусор.

Вот так разговоры в присутствии пациента! По-моему, это перебор, даже если тебя лечат бесплатно. Не было б у меня во рту пластиковой хрени, я бы, конечно, не стесняясь в выражениях, высказался по поводу генетического мусора и всего остального.

И, кстати, в каком смысле ожог⁈

— Минута и тридцать секунд. Ожог первой степени.

Я почувствовал жжение. Оно распространялось по всему телу. По мне словно разбегались паучки с раскаленными докрасна лапками. Мелкие такие противные твари.

Становилось всё горячее. Огонь проникал в каждую клетку моего тела, пытаясь превратить её в раскалённый уголёк. Когда терпеть уже не было сил, я заорал. Вернее, замычал, потому что рот был заткнут.

— Ожог второй степени, — равнодушно констатировал голос из-под маски.

Вот ведь грёбаные, грязные ублюдки! Суки! Твари! Отморозки! Какое это вообще имеет отношение к переливанию крови⁈

Тело горело так, что хотелось сдохнуть! Парадоксальное заявление для человека, который только что был готов на всё ради того, чтобы выжить. И, тем не менее, боль была просто невыносимой!

— Волосяной покров теряет пигментацию. Проверьте глаза.

Пальцы в перчатке раздвинули мне веки. Ох, был бы я свободен, пожалели бы эти уроды, что взялись меня «лечить»!

— Радужная оболочка меняет цвет! Организм подстраивается под излучение! Но мало, мало!

— Это ещё ничего не значит.

— Кожа слезает, поражены мышечные ткани.

Сухой, деловитый тон. Как он контрастировал с тем, что я сейчас испытывал! Исследователи, чёрт бы их побрал! Учёные! Ещё врачами себя называют! Да такие только в нацистских лагерях, наверное, были!

— Вливайте кровь!

К пластиковой штуковине в моём рту подсоединили гофрированный шланг. Я почувствовал, как в глотку потекла солоноватая жидкость.

Чёрт! Почему в рот-то? Кто так вообще делает переливание⁈ И потом, я же видел, как мне вставляли в вены катетеры!

— Экземпляр не реагирует на кровь! Регенерация не запускается.

— Посмотрите на глаза!

— Ого! Вот это новость! Изольда, глянь-ка!

Ко мне приблизилась ещё одна фигура в белом.

— Это микмак! — голос был женский, удивлённый и немного испуганный. — Влейте ему нашу кровь!

— Что⁈ С ума сошла⁈

— Делайте, что велено! Быстро!

Я задыхался, испытывая неимоверные страдания. Боль заполнила меня целиком. Сердце, казалось, вот-вот остановится, но оно почему-то продолжало биться.

Вкус во рту изменился. Теперь жидкость, которая поступала в глотку, имела сладковатый, пряный привкус.

— Действует! Регенерация запущена!

— Конечно, действует! Только зачем нам это⁈ Всё равно это микмак!

— Поражения тканей остановлены, — голос принадлежал женщине. — Состояние стабилизируется! Ещё крови!

— Нам не нужен микмак! — в мужском голосе появились истеричные нотки. — Заканчивайте эксперимент!

В мои уши ворвался оглушительный грохот, похожий на взрыв. Ударная волна прошлась по телу, заставив даже кости звенеть. Да что сегодня за день такой⁈

Свет неожиданно погас, и я с трудом разлепил залитые слезами глаза. Обожжённые веки причиняли жуткую боль. Всё расплывалось. Я несколько раз моргнул, отчего солёная влага вылилась на щёки, и я увидел врывающихся в дымящийся пролом людей в чёрных доспехах. Вернее, бронескафах, стилизованных под латы. В руках они держали короткие плоские винтовки и похожие на ятаганы мечи, только куда большего размера. Изогнутые клинки, покрытые загадочными символами, испускали алое сияние.

Врачи с воплями разбегались, как здоровенные белые тараканы, но по ним открыли стрельбу: пучки бело-голубого света врезались в халаты, пробивая моих мучителей насквозь. Кривые мечи кромсали плоть, отрубая руки, ноги и головы, разваливая туловища пополам. Во все стороны брызгала и фонтанировала кровь, щедро покрывая кафельные пол и стены. В воздухе повис алый туман. Надо сказать, выглядело это очень живописно. Особенно учитывая, что гибель грёбаных экспериментаторов доставляла мне чистое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Я даже ненадолго забыл о боли.

Некоторые бойцы носили поверх брони белые с красными символами мантии, напоминавшие тамплиерские. Иногда кто-нибудь из них вскидывал руку, и из неё шаровой молнией вылетала красная вспышка. Как только она врезалась в кого-то из врачей, его тело тут же окутывали светящиеся нити, похожие на дуги накаливания. Жертва орала, поджариваясь и роняя куски отваливающейся плоти. В те мгновения мне казалось, что я в жизни не видел зрелища лучше.