Между мирами: Хроники забытого мага (СИ). Страница 3

Люди. Обычные люди. Две ноги, две руки, голова на плечах. Одежда странная: длинные плащи, кожаные куртки с заклёпками, пояса с непонятными украшениями, какие-то амулеты. Но люди, определённо люди.

Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Иду к воротам, стараясь выглядеть уверенно.

У входа стоят стражники. Двое в металлических доспехах, потёртых и поцарапанных, с копьями. Смотрят на проходящих мимо, но никого не останавливают.

Прохожу мимо, стараясь не привлекать внимания, опустив глаза. Один поворачивает голову, смотрит на меня. Взгляд задерживается на одежде: джинсы, рубашка, ботинки. Слишком отличается от местной, слишком чужеродно. Хмурится, сдвигая брови. Делает шаг вперёд, перегораживая путь копьем. Замираю, руки снова дрожат предательски.

Стражник смотрит мне в глаза внимательно, изучающе. Говорит что-то на непонятном языке: резкие, рубленые звуки, похожие на германские языки, но совсем другие. Не понимаю ни единого слова, но тон предельно ясен: откуда ты и что тебе нужно здесь?

Глава 3

Стражник ждёт ответа, и я чувствую, как холодный пот выступает на лбу, стекает по спине. Открываю рот. Молчу. Не знаю их языка, не могу объяснить ничего.

Второй стражник подходит ближе, копье наперевес, движения настороженные. Они переговариваются короткими фразами, резкими. Один указывает на мою одежду джинсы и рубашку, явно чужеродные. Другой качает головой, что-то возражает, показывая на ворота.

Поднимаю руки ладонями вперед медленно, стараясь показать, что не представляю угрозы, что я безоружен.

— Хочу войти, — выдавливаю я, понимая абсурдность ситуации, но не зная, что ещё делать. — Просто войти в город.

Стражники переглядываются, обмениваются ещё парой фраз. Один хмыкает, явно раздраженный, небрежно машет рукой в сторону ворот проходи, мол. Видимо, решили, что я странный путник из каких-то дальних, экзотических краев. Или просто не хотят возиться с ещё одним бродягой, у которых и без того забот полно.

Прохожу быстро, почти бегом, пока не передумали. Внутри шумно, невероятно шумно после тишины леса. Людно. Жизнь кипит, бурлит. Торговцы зазывают покупателей громкими голосами, перекрикивая друг друга. Где-то неподалёку стучит кузнец ритмичные удары молота о металл, звонкие и четкие.

Детский смех разносится откуда-то справа. Скрип телег. Улица широкая, вымощена серым камнем, отполированным тысячами и тысячами ног. По краям ряды домов здания двух- и трехэтажные, прижатые друг к другу, с узкими окнами и покатыми крышами. Стены из светлого камня, местами украшены резьбой, которая завораживает взгляд своей сложностью.

Иду медленно, не переставая оглядываться, впитывая каждую деталь. Люди проходят мимо, поглощенные своими делами, не обращая на меня внимания. Женщина несёт тяжёлую корзину с овощами, нагружена так, что удивительно, как она идёт. Мужчина тащит огромный мешок на плече, пошатываясь. Дети носятся между взрослыми, играя в какую-то догонялку, смеются заливисто.

Вывески над магазинами без знакомых букв, без привычного алфавита. Вместо них символы, которые мне ничего не говорят, красивые, но непонятные. Железный молот над кузницей понятно. Деревянная кружка таверна, очевидно. Сапог обувная мастерская, логично.

Останавливаюсь у фонтана в центре небольшой площади. Вода бьёт из центра ровной, идеально ровной струёй, поднимаясь в воздух метра на два. Слишком правильной траекторией, слишком ровной. Подхожу ближе, осматриваю основание внимательно. Никакого видимого механизма или насоса. Вода просто поднимается в воздух сама, повинуясь какой-то невидимой силе, магической. Магия. Они используют её здесь как мы электричество, как обыденность.

Дальше по улице торговец раскладывает товары на деревянном прилавке, потертом от использования. Протягивает руку над прилавком ладонью вниз, губами шепчет что-то быстро, почти неразборчиво. Все вещи начинают подниматься одновременно, медленно вращаться в воздухе, словно в невесомости. Покупатели подходят спокойно, рассматривают парящие предметы, словно это самая обычная витрина, какую видят каждый день.

Останавливаюсь в стороне, прислонившись к стене дома. Наблюдаю, не веря своим глазам, хотя уже видел невозможное сегодня.

Торговец широко улыбается, демонстрируя товар очередному покупателю, расхваливает что-то. Через минуту лицо его резко бледнеет, улыбка тает, как воск. Он убирает руку резко, и вещи падают на прилавок с глухим стуком, несколько предметов скатываются на землю. Торговец хватается за край стола дрожащими руками, тяжело дышит, словно только что пробежал марафон.

Вижу его руки, когда он опирается на прилавок, пытаясь не упасть. Вздрагиваю невольно. На запястьях тёмные, почти чёрные пятна, похожие на ожоги. Не обычные синяки, не грязь. Кожа выглядит так, словно обуглилась, потрескалась, покрылась сетью темных вен, расползающихся по рукам.

Торговец поднимает голову и замечает мой взгляд, мой ужас. Быстро натягивает рукава, скрывая руки, бросает недовольный, почти враждебный взгляд в мою сторону. Отхожу быстро, ускоряя шаг, опустив глаза.

Иду дальше по улице, но теперь смотрю внимательнее, замечая детали. Начинаю видеть закономерность, которую раньше не замечал: многие, кто использует магию открыто, выглядят больными, измотанными.

У мужчины, поднимающего тяжелые ящики заклинанием, на шее темные прожилки, похожие на корни мёртвого дерева, ползущие к лицу. У пожилой женщины, зажигающей огонь простым щелчком пальцев, руки трясутся так сильно, что она едва держит факел, чуть не роняет его.

Магия требует цену. Высокую цену. Цену жизни. Выхожу на центральную площадь и замираю, запрокинув голову, остановившись посреди потока людей.

В центре возвышается башня: огромная, невероятно высокая, тонкая, изящная. Устремлена в серое небо, словно игла, пронзающая облака, достигающая самих небес. Вся из прозрачного материала, может хрусталь или какое-то магическое стекло. Солнечный свет проходит сквозь неё, преломляется под невероятными углами, рассыпается сотнями радуг, которые танцуют на мостовой, играют на стенах окружающих зданий.

Башня светится изнутри мягким синим сиянием, которое медленно, ритмично пульсирует. Создаётся впечатление, что сооружение живое, дышащее, что у него есть сердце.

Вокруг башни много людей, настоящая толпа. Торговцы с лавками, покупатели, рассматривающие товары, уличные артисты. Кто-то играет на инструментах, похожих на лютни, мелодия странная, но красивая. Кто-то жонглирует горящими шарами, которые не обжигают руки. Я стою с открытым ртом, как деревенский простак, впервые попавший в столицу.

Поднимаю голову ещё выше и вижу их: каменные платформы, парящие в воздухе метрах в двадцати над площадью, медленно движущиеся. На них люди, повозки, какие-то грузы. Платформы медленно движутся по невидимым путям, безопасно, словно по рельсам в воздухе. Воздушный транспорт на магии. Общественный транспорт.

Стою посреди площади, и город кажется невероятным, фантастическим, вырванным из сказки. Но я чувствую холод камня под ногами, запах свежеиспеченного хлеба из соседней лавки, слышу голоса людей, их смех, споры. Реально. Всё это реально, осязаемо.

Желудок сводит резкой болью, напоминая о себе, о том, что я не ел со вчерашнего вечера. Или позавчера? Я уже не помню точно, время смешалось.

Иду к лавке, где продают еду, притягиваемый запахом, как магнитом. Запах свежего хлеба кружит голову, вызывает слюноотделение. На прилавке булки разных размеров, пироги с чем-то, хлебцы. Рядом корзины с фруктами: красными, жёлтыми, каких-то немыслимых форм, похожими на груши, но не груши. Незнакомые, но выглядят аппетитно.

Торговец смотрит на меня оценивающе, полный, бородатый, в запачканном мукой фартуке. Говорит что-то вопросительно, поднимая густую бровь. Показываю на булку, самую большую, потом на себя, пытаясь изобразить жестами, что хочу купить.

Торговец кивает понимающе, явно сталкивался с иностранцами. Протягивает руку и трет большим пальцем по остальным универсальный жест торговли. Плати. Нет денег. Ни местных монет, ни каких-либо других, что могли бы подойти. Показываю пустые карманы, выворачиваю их наизнанку, развожу руками в извиняющемся жесте.