Дед в режиме ведьмака (СИ). Страница 9

— Никуда ты не побежишь. Время поджимает. Начинай варить зелье.

— Да, да, ты прав, дедушка. Зелье-то варится не быстро. Минут сорок придётся потратить, — торопливо произнёс Павлушка и стянул пиджак, чтобы тот не мешал во время работы.

Показалась чёрная рубашка, натянувшаяся на пузике.

— Сорок минут⁈ — присвистнул я, попутно глядя, как внучок отправил в рот очередной леденец из жестянки. — Что у тебя за рецепт такой архаичный? Или ты огонь будешь разводить с помощью трения? Сварим по моему рецепту. Так быстрее.

— Какой ещё твой рецепт? — удивлённо округлил глаза парень и даже рот приоткрыл.

— Слушай внимательно, не задавай глупых вопросов и вари.

Внучок пару мгновений с сомнением смотрел на меня, словно заподозрил в том, что у Игнатия снова начались проблемы с головой, но всё же цыкнул и принялся делать в точности то, что я ему говорил.

Порой он, конечно, удивлённо и даже скептически хмыкал, поражаясь сочетанию ингредиентов в моём рецепте. Но я с апломбом настаивал, что так и надо. Мол, это секретный рецепт, который я не успел передать потомкам.

— Корень солодки не забудь, — прохрипел я и тряхнул головой, а то уши заложило.

Однако стало только хуже. Лаборатория принялась стремительно погружаться во мрак, намекая, что я вот-вот потеряю сознание.

— И пять грамм толчёного цвета липы… не перепутай.

Успел ли я вымолвить эти слова, перед тем как канул во тьму? Шут его знает! Да и непонятно — расслышал ли их Павел, суетящийся возле стола с побулькивающим над огнём зельем?

К сожалению, я уже ничего поделать не мог, обитая во мраке беспамятства.

Но вдруг сознание начало потихоньку возвращаться. В нос проникли запахи сандала и жасмина. А в уши просочился шелковистый, изумлённый женский голос, прозвучавший прямо передо мной:

— И вправду живой! Не могу поверить! Это же… немыслимо. Павлуша, мальчик, ты мне уже три раза всё рассказал, а всё равно не верится.

— Живой он, живой, — промычал внук откуда-то сбоку.

— А я уже торт заказала по случаю его похорон и бутылочку лучшего шампанского, — прорезалось весёлое ехидство в голосе женщины.

— Владлена Велимировна, ну разве можно так говорить? Я понимаю, что вы с моим дедом давно не в ладах, но…

— … Придётся отменять заказ, — картинно тяжело вздохнула дамочка, словно не слыша паренька.

— Не отменяй, я с удовольствием выпью шампанское и съем торт, — просипел я и открыл глаза.

Оказалось, что я лежу на полу, а под головой у меня пиджак Павлушки. Сам внучок с радостью распахнул глаза, стоя по правую руку от меня. Надо мной же склонилась загорелая брюнетка с копной длинных, чёрных, как грех, волос, касающихся моего лица.

На вид ей было лет тридцать или чуть больше. Лицо поражало глянцевой кожей, острыми скулами, точёным носиком, соболиными бровями и чувственными губами. Над верхней красовалась родинка.

А её глаза… что это были за глаза! Два карих омута, способных подарить как Рай, так и Ад. В них таилось что-то дьявольское и насмешливое. А ещё там прятались прожитые годы. Ей явно было гораздо больше тридцати. Наверняка она маг жизни, потому и выглядит так хорошо.

— Пфф, ну уж нет, ты не достоин моего шампанского, Зверев, — фыркнула дворянка, выпрямившись во весь рост.

Она словно хотела продемонстрировать подтянутую фигурку в облегающем чёрном платье, расклешённом книзу.

— Чего это? Тебе его доставили из погребов самого Сатаны? Дык я уже побывал у него. Он передавал, что ждёт тебя, — прохрипел я и начал вставать.

Павел хотел помочь, но я ожёг его яростным взглядом и сам принял вертикальное положение.

Ого, а силушки-то прибавилось. Сварил-таки внучок правильное зелье и успел напоить им меня.

— Ох, Игнатий, смерть сделала тебя ещё более ехидным и вредным, — язвительно улыбнулась брюнетка, оказавшаяся на голову ниже меня. — Да ещё она, кажется, лишила тебя последних тормозов. Ты чуть Грулева до инфаркта не довёл и вломился в лабораторию вверенного мне факультета.

— Герой, что сказать, — ухмыльнулся я, попутно подумав, что поведение дамочки буквально смердит старыми счетами с Игнатием. Тот, наверное, отвечал ей в том же ключе, поэтому нужно придерживаться подобной линии поведения.

— Павлушка мне уже успел слёзно рассказать о том, какая у тебя проблема, так что я по свойственной мне доброте душевной не буду устраивать скандал, хотя, конечно, очень хочется. Прям вот, знаешь, свербит в груди, — протянула женщина, положив ладонь на немаленькие выпуклости, да ещё и голову склонила к плечу, из-за чего покачнулись крупные золотые серьги с изумрудами. — Но не буду. Вот такая я святая. Думаю, канонизируют меня, не иначе.

— Мы вам очень благодарны, Владлена Велимировна, — пролепетал внук, явно побаиваясь брюнетку.

— Меня не приплетай к благодарностям, — шикнул я на паренька. — Пусть радуются, что я осчастливил своим появлением это место. Кстати, надо бы прихватить отсюда зелье развития дара. А то у меня уже часа два всего лишь пятидесятый уровень. Не порядок.

— Да оно тебя сейчас убьёт! — насмешливо выдохнула женщина и вдруг осеклась, после чего с коварной улыбкой поспешно выдала: — Бери, бери, конечно! Оно вон в том ящике. И пей, пей, не сомневайся.

— Дедушка, не надо! — вцепился в мою руку побледневший Павел.

Я хмуро на него глянул, и тот отпустил, после чего мне не составило труда открыть указанный Владленой ящик. Но в нём ничего не оказалось, кроме кучки мышиного дерьма. Расстроились все, кроме пухляша.

— Ладно, сам сварю. Тут дел-то на двадцать минут, — пробормотал я.

— Двадцать минут? — удивлённо сверкнула глазами стерва, то бишь Владлена Велимировна. — Ты за двадцать минут только слабительное успеешь приготовить. Видимо, уже подзабыл, что даже зелье развития первого ранга нужно варить минут сорок.

— Спорим, что я успею за двадцать?

— Спорим! — тут же азартно выпалила она, довольно блеснув жемчужными зубами, полностью уверенная в своей победе. — На что?

— На желание, — выдал я, заметив, как Павел порывается вклиниться в наш спор, дабы предотвратить его. Но мой острый взгляд заставил его тяжело вздохнуть и мрачно опустить плечи.

— Желание⁈ — совсем развеселилась Велимировна. — Уверен? Ты же знаешь, что моим желанием будет то, чтобы ты спрыгнул с самого высокого моста.

— Уверен. Внук, разбей, — приказал я, схватив протянутую женскую ладошку. Узкую и горячую.

Пухляш с видом родственника того, кого приговорили к смерти, слегка ударил ребром ладони по нашим с женщиной сплетённым рукам.

— Время пошло! — выпалила брюнетка и щёлкнула пальцами, глянув на цифровые часы, висящие над грифельной доской.

Я принялся за дело, благодаря памяти Игнатия зная, где и что лежит.

Нужные ингредиенты в лаборатории имелись, но ничего редкого и секретного тут не было. А ведь чуть ли не у каждого дворянского рода наличествовали какие-то свои алхимические секреты. Я вот добавлял в варево души, используя свою вторую ветку магии под названием «пастырь душ». Но нынче эта магия мне не помощница. Её, как всегда, нужно скрывать, как и в родном мире.

Между тем Велимировна насмешливо проговорила, наблюдая за мной смеющимися глазами:

— Господи, Зверев, что ты делаешь? На кой чёрт ты смешиваешь зверобой с мятой? Ты не расслышал, что надо приготовить зелье развития дара, а не какую-то бурду? Решил поддаться? Зачем ты взял круглодонную колбу? Хочешь сдать мочу на анализ? Ха-ха!

Она принялась откровенно смеяться надо мной, совершенно не понимая, что я творю. А мне приходилось держать язык на привязи, хотя у меня имелись колкие ответы на все её выпады. Просто следовало сконцентрироваться на главном — готовке зелья.

— Владлена Велимировна, позвольте я помогу дедушке, — взмолился Павел, кусая губы. — Вы же видите, что он всё перепутал.

— Нет, мальчик! — выдохнула она, сдвинув бровки. — Он сам решил поспорить. Вот пусть теперь и отдувается. А то ишь чего… дуру из меня сделать захотел! Думал, я поверю, что он сможет сварить зелье развития дара за двадцать минут! Да даже я так не могу, хотя уже не один десяток лет в алхимии… ха-ха. Деканом вон стала. А уровень у меня на зависть всем, восемьдесят девятый.