Хозяин облачного трона. Дилогия (СИ). Страница 9

Я сжал зубы, дёрнулся всем телом и с трудом оттолкнул эту тьму прочь, загнав сущность Хранта опять куда-то глубоко внутрь. Мысленно обругал себя последними словами и посмотрел на Стилана. Тот выронил вилку и уставился на меня глазами, полными ужаса.

— Ари… что это было? — спросил приятель хриплым голосом и потёр свою шею.

— Да я сам толком не знаю, — ответил я, глядя Стилану прямо в глаза. — Но больше это не повторится. Обещаю.

Сосед по комнате ещё какое-то время ошарашенно смотрел на меня, потом торопливо допил компот, поднялся и почти бегом покинул столовую. Остальные ребята поспешили за ним. Я проводил их взглядом и призадумался. Навык, конечно, у меня имелся мощный, хоть и не совсем у меня. Но пользоваться им нужно очень осторожно. Особенно это касалось Хранта.

Если Ферон на какое-то время выйдет из-под контроля и кого-то соблазнит, получится, неловко, но всё же это не идёт ни в какое сравнение с тем, что может произойти, если дать волю Разрушителю. Там одно неверное движение, точнее, мысль, и крови будет по колено. И не факт, что Хранта получится опять так быстро угомонить, если он ощутит вкус этой крови. Я представил, что может произойти в подобном случае, и аж мурашки побежали по коже.

Прогнав все нехорошие мысли, я не спеша, в одиночестве доел остывший обед, запил его ещё тёплым чаем и поднялся из-за стола. Впереди меня ждал разговор с директором. Явно не самый приятный разговор.

Кабинет директора академии поражал размахом и роскошью: высокий потолок, изящные лепные карнизы, тяжёлые бархатные портьеры с золотыми кистями, огромный ковёр с замысловатым узором. У окна стоял массивный стол из красного дерева, блестящий, как зеркало, с резными ножками и бронзовыми накладками в виде львиных морд. На нём ровными стопками лежали папки, сияла чернильница серебром, а рядом — золотое перо. Всё это должно было производить на посетителей сильное впечатление, и, надо сказать, на меня произвело.

Я сидел за небольшим столом, приставленным к директорскому, напротив меня — наставник Ториан. Лицо его было непривычно напряжённым, с тенью тревоги. Сам директор — полный мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженной бородкой и хищными глазами тоже выглядел взволнованным. Он держал руки на столешнице, переплетя пальцы, и внимательно разглядывал меня. А я делал вид, что вообще не понимаю, зачем меня позвали, и ждал, когда хоть кто-то что-нибудь скажет.

— Мне сообщили о происшествии, — начал наконец директор, потерев переносицу. — Я в курсе, что к тебе было применено летальное заклятие. По глупости, разумеется. Его перепутали с другим. Но это не отменяет серьёзности проступка. Мне очень жаль, что так получилось. Виновные будут наказаны.

Директор говорил правильные слова, но по тону было ясно: для него это пустая формальность. Ни капли искреннего сожаления я на его лице не заметил, однако внимательно дослушал всё до конца, с пониманием кивнул и ради смеха спросил:

— А как именно их накажут?

— Кого? — растерялся директор, не ожидавший, что у меня будут вопросы и даже не понявший с ходу, о чём я спрашиваю.

— Вы сказали, что виновные будут наказаны, — напомнил я. — Мне интересно, как именно?

Директор замялся, закашлялся, снова потёр переносицу.

— Ну… будут приняты меры… дисциплинарные взыскания… беседа… — промямлил он, на ходу подбирая слова, а потом вдруг наигранно улыбнулся и, сделав вид, что мы с ним чуть ли не друзья, добавил: — Но ты же не планируешь писать официальную жалобу на Дариса? Не стоит этого делать, Ари, он и так уже своё получил — ты ему руку сломал. Считай, вы квиты.

Я усмехнулся и заметил:

— Использовать против курсанта летальное заклятие и сломать руку в целях самозащиты — это всё же немного разные вещи.

— Разумеется, — поспешил согласиться директор. — Но ты должен понимать: у Дариса весьма уважаемый отец. Весь их род давно поддерживает академию — финансами, связями, покровительством. Будет печально, если это сотрудничество прервётся из-за юношеской глупости.

— Да-да, — вставил Ториан. — Дарис, конечно, перегнул, но в целом он… перспективный юноша. Будет очень жаль, если этот проступок бросит пятно на репутацию парня.

— Правильно ли я понял, что Дариса вообще не накажут? — спросил я, посмотрев сначала на наставника, затем на директора.

Ториан отвёл взгляд, а директор снова заёрзал в кресле и, стараясь не смотреть мне в глаза, принялся рассуждать о важности дисциплины, о том, что нужно уметь прощать товарищей, о том, что академия воспитывает не столько воинов, сколько будущую элиту, что император верит в нас, и всё в этом духе. Словом, юлил, но ответа так и не дал.

Слушая словоизлияния директора, я понял, что тот крепко он зависит от семьи Дариса, и всё сразу встало на места. Вот почему барончик так нагло себя вёл: он был уверен, что ему в академии можно абсолютно всё. И ведь не ошибался.

— Значит, не накажут, — подвёл я итог. — Ни за то, что меня чуть не убил, ни за то, что госпоже проверяющей соврал.

— Ты прав, — сказал директор, изменившись в лице, резко став очень злым. — Дариса не накажут. И знаешь, почему?

— Почему?

— Ты уверен, что хочешь это услышать?

— Хочу.

— Потому что он сын барона Фраллена — уважаемого и влиятельного человека, а ты осколок некогда известного, но сейчас никому не нужного и всеми забытого рода. Он барон, а ты никто! Тебя устроил такой ответ, Оливар?

— Вполне. Вы умеете доходчиво объяснять.

Директор усмехнулся и, опять смягчившись и натянув на лицо приветливое выражение, сказал:

— Такова жизнь, Оливар. Есть вещи, которые просто надо принять, и я удивлён, что ты не знаешь таких простых истин.

— Не мы такие, жизнь такая, — процитировал я фразу из старого фильма.

— Хорошо сказал, — похвалил меня директор и добавил: — В этой жизни всегда кто-то доминирует и диктует свою волю, а кто-то подчиняется. И чем раньше ты это поймёшь, тем дольше проживёшь, уж прости мне мою не очень приятную прямоту.

Директор лицемерно улыбнулся, подождал, пока я, как ему казалось, смирюсь с тем, что услышал, после чего он сказал:

— Тебе стоит съездить домой, Ари.

Я в изумлении приподнял бровь и задал напрашивающийся вопрос:

— Зачем?

— Отдохнёшь, наберёшься сил. Всё-таки стресс ты пережил немалый. А дома всё лечится быстрее.

— Но через месяц у меня выпускные экзамены, — напомнил я. — К ним готовиться надо.

— С твоим слабым даром, Ари, готовься — не готовься, экзамены ты сдашь лишь в том случае, если преподаватели сильно пойдут тебе навстречу, — заявил опять вклинившийся в разговор Ториан.

— И они пойдут, — растянувшись в улыбке, пообещал директор.

И тут я понял, что от меня ко всему прочему ещё и хотят избавиться. Не навсегда, конечно — всего лишь до экзаменов. Сильно зависевший от отца Дариса директор решил перестраховаться. Барончик окончательно обнаглел, берегов не видел, и явно не собирался оставлять меня в покое после пережитого унижения. И, похоже, директор с наставником понимали: когда Дарис опять ко мне полезет ко мне, я отвечу. И не факт, что в следующий раз этот выродок отделается сломанной рукой. Разумеется, в такой ситуации отправить меня домой до окончания учёбы — было лучшим вариантом.

Что ж. Похоже, мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться. И почему бы тогда не согласиться? К тому же у меня — ментально взрослого мужика, не было совершенно никакого желания торчать в этой военной академии с сопляками. Да и мир хотелось получше узнать.

— Договорились, — сказал я. — Но с небольшим условием: мне нужны гарантии, что все экзамены я сдам на отлично при любом раскладе.

— Это уже наглость, курсант Оливар! — вспыхнул директор. — Может, тебе вообще диплом домой привезти, чтобы ты себя не утруждал и не приезжал сюда?

— А так можно? — ухмыльнулся я. — Если да, то я бы не отказался.

— Оливар! — воскликнул директор, насупившись и сжав кулаки так, что на них выступила изморозь. — Что ты себе позволяешь?