Хозяин облачного трона. Дилогия (СИ). Страница 7

Шикарная грудь. Потрясающая. Я не сводил с неё взгляда, и мой мозг невольно начал строить в голове следующую картину: я встаю со стула и медленно подхожу к госпоже Тианелии. Иду уверенно, не говоря ни слова и, разумеется, не сводя глаз с её соблазнительного декольте. Я мысленно вижу, как строгие и холодные глаза красавицы на миг дрогнули, уловив перемену в моём отношении к ней. Я останавливаюсь у края стола, склоняюсь чуть вперёд, и наши взгляды встречаются. Она близко. Слишком близко.

Я представляю, как тянусь рукой и едва касаюсь её пальцев, лежащих на столешнице. Лёгкое прикосновение — и она не отдёргивает руку. Её губы чуть приоткрываются, дыхание становится глубже. Я провожу пальцами по её запястью, выше, к локтю, и вижу, как её плечи слегка напрягаются, будто по ним пробежал ток.

В моём воображении она встаёт, а я обхожу стол, приобнимаю её за талию, притягиваю к себе и ощущаю её запах — тонкий, пряный. Она склоняет голову, её волосы касаются моей щеки. Я прижимаю её крепче, чувствую изгиб её спины под рукой, она не сопротивляется. Её пальцы ложатся мне на плечи, сжимаются, словно проверяя мою силу. Она уже сама прижимается ко мне, её грудь касается моей, её дыхание сбивается и становится прерывистым. Я ощущаю тепло её тела, её готовность и желание — и это чувство накрывает нас обоих, будто волна.

Эта фантазия заполнила мою голову целиком, вытесняя всё остальное. Там, где несколько секунд назад были боль и холодное давление магии госпожи Тианелии, теперь были её грудь, губы, дыхание и объятия. Я видел это так ясно, будто всё происходило на самом деле.

Мои пальцы скользнули выше по её руке, и я дотронулся до края камзола. Ткань легко поддалась, когда я коснулся первой пуговицы. В моём воображении я медленно расстегнул её, потом ещё одну, и ещё. Красавица не отстранялась. Наоборот — её дыхание стало глубже, движения груди заметнее. Я слегка отодвинул полы камзола, открывая её плечо, почувствовал, как она дрогнула, когда мои пальцы коснулись её обнажённой кожи.

Я представил, как мои губы коснулись её губ. Сначала лёгкое прикосновение, от которого сердце гулко ударило в груди, но уже в следующую секунду поцелуй стал глубже, жаднее. Она ответила с такой страстью, что всё внутри вспыхнуло пламенем. Её руки сомкнулись у меня на шее, пальцы зарылись в волосы, притягивая меня ближе. Я ощущал, как она отдаётся этому воображаемому поцелую вся, без остатка, будто её строгость и холодность были лишь маской, а под ней скрывалась буря чувств, готовая вырваться наружу. И это пламя разгоралось всё ярче и ярче.

— Курсант Оливар! — резкий возглас, почти крик, разогнал мою фантазию в доли секунды.

И в этот же момент исчезло давление на моё сознание. Я поднял глаза с декольте госпожи Тианелии на её лицо и заметил, что её холодный, властный взгляд изменился. Проверяющая всё так же сидела в кресле, но выглядела уже не той ледяной статуей, что в начале разговора. Щёки её заметно порозовели, а в глазах вполне конкретно читалось: «Я это тоже видела».

И похоже, увиденное госпожу Тианелию ничуть не смутило. А у меня в голове сразу же мелькнула безумная мысль: «А что, если попробовать и в реальности?» Но я тут же выругался про себя и прогнал её прочь. Это однозначно была не моя мысль, и это никакие не гормоны. Это гадёныш Ферон пытался взять управление телом Ари на себя.

— Хм… любопытно, — тем временем негромко произнесла госпожа Тианелия больше себе, чем мне, и резко выпрямилась в кресле.

Но холодная маска никак не хотела возвращаться на её лицо, а предательский румянец не сходил со щёк. Столичная проверяющая смотрела на меня с нескрываемым интересом. Но при этом ничего не говорила, и в кабинете повисла тягучая пауза.

Мы молчали примерно минуту, рассматривая друг друга, но в итоге госпожа Тианелия всё же вспомнила, что она здесь главная, и сказала:

— Курсант Оливар, я жду, когда вы назовёте мне причину вашей драки с курсантом Фралленом. Или он прав, и никаких причин не было?

Голос грозной проверяющей снова звучал холодно и властно, но румянец на её щеках так и не исчез до конца.

— Дарис вам солгал, — ответил я спокойно. — Причина была.

— Я знаю, я это почувствовала, — госпожа Тианелия усмехнулась. — Студент, пусть даже и выпускного курса, не может обмануть одарённую моего уровня. Так что же это за причина была?

— Причина незначительная, сущий пустяк, — ответил я, разведя руками. — Но назвать её я не могу. Здесь замешана дама, а когда дело касается дамы, я храню тайну. Это мой принцип. Пусть даже это грозит мне отчислением из академии.

Не знаю, почему я решил, что это прокатит, но это прокатило: на лице проверяющей мелькнуло что-то похожее на одобрение, она чуть приподняла бровь, задумчиво оглядела меня и сказала:

— Похвально. Хороший принцип, курсант Оливар. Вы свободны, можете идти.

Я поднялся со стула, преклонил голову, выразив госпоже Тианелии свою признательность, и покинул кабинет. В секретарской ко мне тут же подскочи наставник и уставился на меня, ожидая хоть какой-нибудь информации.

— Поговорили, — сказал я. — Нормально поговорили. Думаю, меня не отчислят.

Ториан радостно выдохнул и произнёс:

— Сейчас ступай на обед, а потом сразу к директору!

Я кивнул в ответ и, так как мне очень не хотелось остаться голодным, быстро покинул приёмную. Память Ари снова выручила, и столовую я нашёл быстро. Когда вошёл в неё, невольно замер у порога, потому как запахи ударили в нос сразу же. Тёплый хлеб, тушёное мясо, пряная похлёбка или суп, вишнёвый компот — это то, что я различил в первые секунды, и у меня невольно выделилась слюна.

Курсанты уже вовсю обедали, сидели кучками по четыре — шесть человек за длинными дубовыми столами. Гул голосов стоял плотной стеной, звенела посуда, скрипели лавки. Высокие окна пропускали дневной свет, а под потолком висели стеклянные шары-светильники, будто наполненные молочным сиянием — магия делала своё дело куда аккуратнее коптящих ламп. На стенах висели таблички с какой-то агитацией и общие правила поведения в столовой.

Автоматически пришла мысль, что руки перед едой стоило бы помыть, я вернулся в коридор и направился в умывальную, расположенную рядом со столовой. В умывальной было тихо и пусто. Вдоль длинной стены тянулся ряд фарфоровых раковин с медными кранами, над каждой из них висело зеркало в простой деревянной раме.

Я подошёл к раковине, пустил воду, и только тут до меня дошло, что я толком не знаю, как выгляжу. Так-то я уже понял, что рост у меня выше среднего и худощавое телосложение, но хотелось узнать больше. Я поднял взгляд на зеркало, из него на меня смотрел незнакомец — довольно симпатичный блондин с благородными чертами.

Волосы светлые, немного волнистые, подстриженные строго по уставу; брови густые, ровные; глаза широкие, голубые, я бы даже сказал, синие; нос прямой, правильный; скулы очерченные, но не резкие; губы тонкие; подбородок аккуратный, можно сказать, волевой — в целом внешность меня устроила. У меня даже возникла мысль, что с такой внешностью у Ари никогда не испытывал проблем в общении с противоположным полом. И стало понятно, почему так улыбнулась госпожа Тианелия — поверила, что у такого красавчика могут быть проблемы из-за девушек.

Фигура, конечно, немного подкачала. Не то чтобы я был совсем уж щуплым, но мышц можно было бы нарастить побольше. Впрочем, это дело наживное и явно не самая большая моя проблема в данный момент. Я вымыл руки, пару раз плеснул водой на лицо, обтёрся полотенцем, ещё раз посмотрел на отражение, подмигнул ему и негромко произнёс:

— Ну здравствуй, Аристарн Оливар. Будем знакомы.

Удовлетворённый тем, что увидел своё новое лицо, я вернулся в столовую, взял у входа поднос со стойки и двинул к раздаче. Большие кастрюли и противни источали такой запах, что желудок свело от голода. Я взял себе грибной суп, порцию тушёного мяса с картофелем, кусок свежего хлеба с хрустящей коркой и, конечно же, стакан вишнёвого компота, прозрачного, но густого по цвету, с лежащими на дне ягодами.