Любовь по контракту, или Игра ума. Страница 11

Я щелкнул его по носу.

– Даже если и так, не выдавай мать! Мужчина ты или кто?

– Интеллигент! – проворчал Дэн со смешанной интонацией не то восхищения, не то презрения.

Я невольно вздохнул. Как сказано у Булгакова, не спорю, может, я заслужил это печальное прозвище.

Когда я ездил в общественном транспорте, вторым сильнейшим источником раздражения после бесконечного мата для меня были дети. Наверняка вам тоже приходилось наблюдать дивную картину. На станции освобождается место на сиденье, и к нему, расталкивая окружающих, устремляется дитё лет семи-восьми, откормленное, как на убой, и укутанное в пуховую куртку. Ребенок, яростно отпихнув всех претендентов, плюхается на сиденье и, не обращая внимания на соседей, начинает стаскивать с плеч ремни огромного ранца, пиная всех вокруг. А рядом с ним стоит мать или бабка с несколькими увесистыми сумками и растроганно любуется своим солнышком. Нетрудно догадаться, что вырастет из такого ребеночка.

Не помню, кто сказал, что степень цивилизованности мужчины измеряется его отношением к женщине. Я с этим тезисом вполне согласен. Поэтому, когда Дэн был маленьким, я упорно вдалбливал в него элементарные принципы мужской вежливости. Надо сказать, не всегда встречая одобрение окружающих.

Как-то раз мы втроем отправились в зоопарк. Дэну было почти семь лет, но в метро ему попыталась уступить место молоденькая девчонка. Я придержал ее и объяснил, что мальчик достаточно большой, чтобы постоять. И вообще, заметил я, пусть привыкает, что не ему женщина, а он женщине должен место уступать. Так вот, большинство окружающих увидело в моем совершенно естественном поступке выходку отца-самодура, тиранящего ребенка. Я уж не говорю о головомойке, которую устроила мне жена, когда мы вышли на улицу. Поэтому боюсь, что сделать из Дэна интеллигента мне не удалось. Хотя, может, это и к лучшему, учитывая нынешние реалии.

– Давай выпьем нормальный горячий чай, – предложил мне сын.

– Ну, что ж, поухаживай за своим стариком, – не стал возражать я.

Дэн завозился в кухонном отсеке. Я встал с дивана и перебрался к нему поближе.

– Пап, – сказал он вдруг, – а ты сам не хочешь жениться на маме?

– Я уже был на ней женат, – напомнил я.

– А еще раз не хочешь?

Он с надеждой посмотрел мне в лицо, вздохнул и помрачнел:

– Жалко. А так было бы хорошо, без напряга... Жили бы вместе... Ты ее совсем не любишь?

Я с сожалением покачал головой. Совсем не люблю.

– А помнишь, как мы летом ездили на пляж в Крылатском? – спросил сын.

– Помню.

– А помнишь, как ты дверцу захлопнул, а я ногу вытащить не успел?

Дэн просветлел. Ничего себе, светлые воспоминания детства! Никогда бы не подумал, что безрадостные события столетней давности так крепко сидят у него в подкорке. Бедный ребенок. Он, оказывается, тоскует по полноценной семье, а я ничем не могу ему помочь.

– А помнишь, как ты меня купал? – взахлеб продолжал сын. – Помнишь, как ты мне голову намыливал?

– Помню...

Он недоверчиво посмотрел на меня:

– Пап, а нельзя, чтобы ты вернулся?

– Зачем?

– Как зачем? Мама турнет того козла, и мы будем жить вместе. Ты не хочешь?

– А потом?

– Что потом? – не понял Дэн.

– Я говорю, что будет потом, когда ты женишься и уйдешь из дома? Ты ведь не пожертвуешь своей личной жизнью ради меня. Встретишь свою девушку, потеряешь голову и уйдешь с ней куда угодно. А мы что должны делать?

Он задумался.

– Не будь эгоистом, сынок, – устало сказал я. – Мы с твоей матерью уважаем друг друга, но совсем не хотим жить вместе. А ты предлагаешь нам пожертвовать собой ради тебя. Это эгоизм. Понимаешь?

Дэн вздохнул. Я сменил тему.

– Ладно, давай чай пить. Тебе завтра к первой паре?

– Ага. Только я без рюкзака.

– Ничего, – решительно ответил я. – Пойдешь без рюкзака. А вечером съездим домой и заберем твои книжки-тетрадки. Ладно?

– Ладно, – неохотно согласился сын.

Мы заварили свежий чай и сели вдвоем у телевизора. Что ж, вечер получался не совсем таким, как я планировал, но все равно мне нравился. Дэн с шумом прихлебывал горячую жидкость, а я удерживал себя от любых замечаний в его адрес. В конце концов, стоит немного потерпеть, и мы станем парочкой «не разлей вода». Надеюсь.

Следующим утром мы вместе толкались на кухне. Я торопился на встречу с новой клиенткой, Дэн опаздывал на первую пару. Он долго бубнил про то, что у многих в его возрасте есть собственная тачка, и он согласен даже на самый завалящий вариант, типа «Нексии», но я предложил ему заработать на машину самому. Тогда он обиделся еще больше и ушел, не прощаясь. Я быстро допил чай, спустился к машине и поехал на работу.

По дороге я обдумывал проблему моей потенциальной клиентки. Убийство в состоянии аффекта квалифицируется как непредумышленное, но был ли убийца в состоянии аффекта или нет – может решить только суд. Конечно, лучше, чтоб был. Сроки поменьше, да и условия отбывания наказания намного мягче. Но все же тюрьма есть тюрьма, и жизненный опыт, который она дает, бывает очень горьким.

Я давно заметил, что все люди, совершившие подобное преступление, впоследствии страшно сожалеют о содеянном. И вовсе не потому, что раскаиваются. Жалость их направлена не на жертву, а на самих себя. Очень тяжело смириться с тем, что примерно десятилетие твоей жизни пройдет за стенами тюрьмы. И почти все произносят одну фразу: «Если бы вернуться назад...»

Печально, что понимание иногда приходит слишком поздно.

Держатся все по-разному. Одни стараются вести себя хладнокровно, другие пытаются добиться понимания своего поступка, третьи замыкаются в себе и уходят от реальности. Мне было интересно, под какую категорию попадет моя новая клиентка.

Юлия Александровна Барзина оказалась молодой и хорошенькой девочкой. Она очень волновалась, когда ее вызвали в комнату для свиданий с адвокатом, и с трудом сдерживала слезы. Она была трогательной и беспомощной на вид, но я не мог забыть, что эта хрупкая маленькая девочка почти в упор застрелила человека. Наверное, можно сослаться на шоковое состояние, но множество людей, испытывая стресс, не стреляют в лоб своим ближним.

По-моему мнению, способность к убийству закладывается в человека генетически. Я никогда не верил популистским утверждениям, что все люди рождаются равными. Чушь. Люди рождаются умными и глупыми, сильными и слабыми, способными и бездарными... Посмотрите на детей, которые недавно научились ползать. Они еще не воспринимают мир умом, но уже ведут себя удивительно по-разному. Один ребенок всегда отбирает у всех игрушки. Второй хнычет по малейшему поводу и без повода, а третьего не заставишь расплакаться даже шлепками. Детские психологи говорят, что личность в детстве еще можно скорректировать, но когда ребенок вырастает, то менять его поздно. А скорректировать можно те неприятные черты, которые рано становятся заметны: жестокость, сильную возбудимость, лживость, склонность к агрессии. Но ни один детский психолог еще не поставил диагноз «склонность к убийству». Эта генетическая черта сидит очень глубоко внутри и может никогда не проявиться. Но если обстоятельства станут складываться против человека, носящего ген убийцы, то можно сказать наверняка: он способен уничтожить любого, кто создает дискомфорт в его жизни.

Внешность, возраст, пол и образование здесь не важны. Невольным убийцей может оказаться любой человек, в котором есть предрасположенность к такому решению проблем.

Мне немного жаль этих людей. Они носят в себе вирус, который не умеет лечить современная медицина. Как правило, они милые и безобидные граждане в повседневной жизни, и окружающие просто не могут поверить в то, что их добрые знакомые совершили одно из самых тяжких преступлений, предусмотренных Уголовным Кодексом.

Вот и у Юлии Александровны было бы очень мало шансов получить роль убийцы в современном детективе. Это, скорее, героиня мелодрамы. Девушка с трудной судьбой, сама пробивающая дорогу в жизни. Она смотрела на меня с надеждой и отчаяньем, а я говорил обычные слова утешения. Хорошей новостью было то, что я прозондировал почву насчет освобождения под залог и не встретил сопротивления. Девушка не была социально опасным элементом, и прокурор соглашался до суда выпустить ее из тюрьмы. Проблема состояла в том, где взять пятьсот тысяч рублей. Ни у девочки, ни у ее родных таких денег не было.