Три желания (СИ). Страница 6

— Собрать народ! — приказал долговязый помощнику коротышке.

— Смилуйтесь, высокочтимый був! — кинулась в ноги Стешаня, — Это не наше! Сроду такого богатства не было! Нам подкинули!

Но никто не стал слушать бедную хозяйку. Переступив через плачущую на коленях женщину, чиновники покинули дом, а я бросилась к матери, пытаясь её успокоить. Отец же так и продолжал стоять бледный и окаменевший у стола, остекленевшим взглядом уставившись на место, где только что лежало золото. Скорбная складка опустила его уголки губ и стерла с лица радость жизни. А у меня во рту растекалась горькая тоска и безысходность от исходящих от него эмоций. Да, законы королевства предполагают за воровство каторгу или смерть, в зависимости от суммы украденного. Или откуп, если речь идет об аристократах. Миры разные, а системы схожие.

— Я что-нибудь придумаю! Мама, отец!

Моя душа была в отчаянии. Нужно сосредоточиться! Если деньги подкинули, значит это кто-то из своих, местных. Значит на сходе кто-то очень сильно будет злорадствовать и думать, что у него всё получилось! Нужно лишь прочитать его мысли и сдать властям! У нас всё получится! Так думалось мне, пока заезжие инспектора дожидались, когда соберут сельчан для суда над бывшим старостой.

Наш дом стоял почти в центре деревни, на самой широкой улице, выделяясь резным крытым крыльцом и новенькой крышей, что Меркул перекрыл, став старостой деревни. Всё-таки статус обязывал. Поэтому народ начал подходить к нашему двору, рассаживаясь кто на лавочку у забора, кто на бревнышко у стены дома, а кто прямо на траву.

Местный лекарь, что так неудачно хотел меня похоронить, прикатил на своем тарантасе, запряженным в еще одну разновидность ездовых животных. Маленьких, невысокого роста, милых, домашних слоников — по здешнему, хоблов. Скотинка притулилась к обочине и мирно стала пощипывать травку, в то время как ее хозяин, пытался выставить себя в лучшем свете перед приезжей инспекцией. Он распинался в своих исключительных лекарских способностях, хвастаясь, что в деревне не осталось ни одного больного и только благодаря его стараниям! Что такие способности просто необходимы для столичного применения, но никак не предназначены для такой глуши. Может быть бувы поспособствуют...

Последним появилось семейство мельника, самого богатого и надменного представителя деревни. Впереди всех выступал сам глава, обряженный в белую рубаху с красной вышивкой по вороту и подолу. Подпоясанный шёлковым поясом, в мягких кожаных сапогах и добротных суконных штанах, заправленных в эти сапоги. Тёмные волосы мужика были тщательно прилизаны, на губах играла довольная улыбка. За ним вышагивал такой же расфуфыренный сын и замыкала шествие необъятных размеров мельничиха. Согнав с лавочки трех мужичков, одетых попроще, они чинно уселись с гордым видом победителей.

Глава 6.

У меня екнуло сердце — вот оно! Я потихоньку стала смещаться в их сторону, оставив сгорбившуюся Стешаню, вышедшую вслед за помощником инспектора. Тот вывел безразличного ко всему Меркула и, поставив его посреди двора, защелкнул на запястьях каторжанские браслеты, лишающие магии. То же самое толстяк проделал и с матушкой. На меня же не обратил никакого внимания, видимо посчитав, что от родителей я никуда не денусь.

Долговязый инспектор стал зачитывать уже состряпанный приговор, а я, не вдаваясь в смысл его слов, пыталась сосредоточиться на мыслях близ стоящих ко мне людей.

— Именем короля и властью данной мне...

— Бедная Стешаня, бедная Дарина! Ай-ай-яй, что теперь с ними будет… — думала сердобольная старушка, живущая на окраине деревни, чью козу я лечила от вздутия.

— ...обвиняется в воровстве бывший староста деревни Мормышки…

— Какие красивые перстни! Интересно, а они настоящие или подделка? А может он, умеет иллюзию накладывать? Тогда почему не красавчик… — это мысли Мадинки, дочки кузнеца.

— ...и приговаривается к двадцати годам каторги на Мрачных островах…

— Почему Даринку не арестовали? Мое письмо еще не дошло? Или уже успела обзавестись покровителем?

А это уже интересно! Ого! Наш лекарь оказывается не так прост, как кажется. И что я ему сделать успела? Но, это потом, это не то! Ох! Меня закружило водоворотом из эмоций, — сочувствующих, равнодушных, горячих от боли и холодных от злорадства!

— Наконец-то! Поделом Меркулу! Надо было ещё раньше написать! Слишком правильный, слишком добренький у нас староста был! Именно, был! Распустилась чернь, головы не склонит перед уважаемым человеком! Всякой рвани приходится помогать, чтоб с голоду не сдохли. А у меня сын, его обучать в столице надо, а это денег стоит! Жалко, конечно, золото... Но, ничего, верну всё до гроша, как стану старостой. А в этом мне поможет этот милый человек, что замолвит словечко перед бувом инспектором! Полезных людей надо одаривать!

Сказать, что у меня был шок от столь явной зависти и злобы, ничего не сказать! Я немного зависла и чуть не пропустила окончание приговора.

— Всё его имущество переходит в пользу казны. Приговор вступает в силу немедленно! Новый староста будет объявлен в полдень!

— Подождите! Пожалуйста, выслушайте! Это не он! У меня есть доказательства! — я выскочила из толпы пред грозные очи бува инспектора и услышала, как застонал Меркул, — Что ты делаешь, доча?!

— Я тебя вытащу! — на глаза навернулись слёзы.

— Глупая! Ты сделаешь только хуже!

— Говори! — прервал наш диалог глазами чиновник, — Говори, если есть что сказать или встанешь рядом!

— Высокочтимый був! — я повернулась к инспектору, — После перенесенной неизлечимой болезни, у меня открылся дар менталиста. Я могу читать чужие мысли. И я знаю, кто из присутствующих подкинул нам мешочек с золотом! — выдала я на одном дыхании, — Вы можете сами проверить этого человека!

Ой, ду-ра-а-а! Как же я забыла, что все менталисты в этом королевстве строго подотчетны! Состоят на службе у короля и дают клятву о неразглашении информации, полученной с помощью дара! На меня, прищурившись и оценивающе, уставились черные глаза, чёрного инспектора, — Говоришь, менталист? И самому проверить? И как я это должен сделать? — и резко, — Говори, о чём я сейчас подумал?

— Ч-ч-т-т-о у Вас нет этого дара, а вызывать из столицы долго и хлопотно. — промямлила я, поняв, что попалась как кур во щи.

— Ве-рно-о! — протянул он с ухмылкой, — А теперь?

"Если хочешь, чтобы твои родители остались живы и здоровы, поедешь сейчас со мной. Отменить на глазах у всех приговор я уже не в силах, он прозвучал. Но я могу забрать мать и отца с собой, якобы для сопровождения в тюрьму. Но в дороге дам им денег на обустройство в любой из близлежащих деревень. С тобой же мы подпишем договор по найму и о неразглашении, скажем, на пять лет. Если согласна, просто кивни. А нет, приговор вступит в силу. Могу ещё добавить укрывательство дара менталиста, а это уже смертная казнь! " — и он мысленно рассмеялся.

О, боже! Опять договор! Похоже в этом мире о доверии и не слышали! Но, делать нечего, я кивнула.

Наш дом опечатали, поставили охранные амулеты. Мельника всё же назначили новым старостой (сбылась мечта негодяя!), а мы с родителями собрали скромные пожитки, которые любезно разрешили взять с собой новые хозяева нашей жизни. Пару смен белья, несколько моих и Стешаниных платьев, несколько рубах и штанов Меркула да продуктов на дорогу, чтоб перекусить. В небольшой узелок Стешаня умудрилась припрятать чуток серебрушек да дешёвые бусы, что подарил ей Меркул на свадьбу. В последний момент я зачем-то сцапала шарик, что так и продолжал болтаться в воздухе у порога, вновь став невзрачным. То ли забытый, то ли брошенный инспектором. "Пригодится!" — подумала, пряча его в карман передника.

Мельник не скрывал радости, лекарь тоже исходил тихим злорадством, что меня совсем не удивляло. Не мытьем, так катаньем, но ему удалось избавиться от конкурента в моем лице. А вот лицо Митрошки и его эмоции мне совсем не понравились. Поначалу я думала, что кляузу настрочил он, но когда правда открылась, была приятно удивлена в его непричастности. И вот теперь, он стоял смурной, сжимая кулаки, покусывая губы и явно что-то замышляя. Его решительность так и фонила сталью. Я первая подошла к нему попрощаться.