Три желания (СИ). Страница 15

Интерлюдия

Рафаэлл стоял на верхних ступенях лестницы ультрамодного клуба "Парадиз", что круто спускалась вниз, теряясь в полумраке помещения. Его взгляд медленно скользил по головам крылато–клыкастой, хвостатой плотной массы, что под грохочущую музыку и световые эффекты крутилась, извивалась и дергалась на танцполе. Наконец-то уловив знакомую чёрную макушку, он начал двигаться вглубь помещения, разрезая толпу своим телом словно лазером. Клуб, представляющий из себя средних размеров грот с многочисленными маленькими ВИП пещерами, стал очень популярным среди молодежи именно из-за необычного оформления.

С его куполообразного потолка, словно со свода пещеры, свисали длинные, тонкие, хрустальные палочки светильников, собранные в небольшие скопления, словно природные сталактиты. Они переливались различными оттенками голубого, желтого, розового... По серым каменным стенам, испещренными глубокими бороздами, стекала иллюзорная вода, отражая уютные диванчики в форме перламутровых раскрытых ракушек на небольших круглых ножках, расставленных по залу в шахматном порядке.

Круглые же прозрачные столики-медузы изнутри подсвечивались мягким матовым светом. При желании можно было скрыть от посторонних глаз любой столик вместе с парой диванчиков, активировав встроенный посередине артефакт-кристалл, просто надавив на него рукой. Острая грань камня легко протыкала кожу, выдавливая каплю крови, отчего капюшон медузы-стола раскрывался, увеличивался в размерах и накрывал зону иллюзорным пологом. А можно было воспользоваться вип пещерами, вход в которые уже был скрыт качественной иллюзией стены, неотличимой от настоящей.

Сейчас же парень планомерно продвигался к круглому танцполу в виде небольшого озера, под поверхностью которого легко угадывались разноцветные мелкие рыбёшки и колыхались длинные зелёные водоросли. Как это удавалось сделать хозяевам заведения, они держали в секрете, но гладь озера была твёрдой, прочной и не поддавалась разрушению.

На пути Рафаэлла неожиданно возникло препятствие в виде симпатичной белокурой крылатки, которая схватила его за руку, — О, Раф! Наконец-то ты оторвал свою задницу от этих скучных книг! — она скривила свой небольшой носик, — Пошли к нам! — потянула парня за рукав кожанки, махнув головой в сторону разношерстной компании, сидящей у самой стены, недалеко от барной стойки. Но тот только покачал головой, продолжая следить за темной головкой с короткой стрижкой.

— У-у-у, противный! — обиделась блондинка, слегка потеряв равновесие на высоченных шпильках, — Опять Лилит ищешь? И что ты в ней нашёл? — надула она пухлые розовые губки, — Высокомерная сучка, вот кто она!

— Лав, прости! — он сделал вид, что не услышал оскорбление в адрес подруги, — Мне правда, надо! — отцепляя девушку от рукава, произнёс парень, продолжив двигаться дальше.

— Подумаешь! — крикнула вслед оскорбленная красотка, — Ну и катись к своей чертовке!

Не обратив внимания на реплику рассерженной девушки, Рафаэлл наконец-то, подошёл к танцующей с закрытыми глазами яркой демонице, что под медленную музыку извивалась всем телом среди таких же красоток в откровенных нарядах.

Бесцеремонно сцапав подругу за руку и не обращая внимания, что девушка, стараясь не упасть на высоких каблуках, быстро-быстро семенит мелкими шажками, он потащил её на выход.

— Ты чего? — вытаращила она на него глаза, — Совсем рехнулся за своими книжками! Пусти! — схватив его за запястье, демоница попыталась выдернуть свою руку. Но тот, игнорируя сопротивление, продолжал упорно тащить упирающуюся брюнетку.

— Точно! Совсем ку-ку! — перестав вырываться, буркнула девушка себе под нос.

И дальше они продвигались уже молча, пока не оставили шумное помещение клуба и не очутились на ночной прохладе столичного парка, окружающего здание. Снаружи клуб выглядел всего лишь одинокой скалой, возвышающейся над макушками зелёных деревьев. Это был еще один плюс в пользу заведения. Устав от шума и духоты, можно было уединиться в одной из беседок, спрятанных в густых зеленых насаждениях и предаться одиночеству. А можно было просто постоять у входа, вдыхая чистый воздух.

Тут мужчина и остановился. Резко развернув девушку лицом к себе, уставился на нее злыми глазами:

— Ли, я всё понимаю. Устала, личная жизнь и всё такое… Но ты хоть раз открывала список миров, куда категорически запрещается нам отправлять объекты исследования? Как называется мир, куда ты отправила Людмилу, помнишь?

— Да, параллель дробь два, звезда Солис, мир Терролия. А что?

— А то. В нашем списке параллель дробь два, звезда С 8Hip36675 с планетарной системой значится строго под запретом. Где были твои глаза, когда туда отправляла объект? Запорола три месяца кропотливой работы, эх ты!

В первый момент Лилит растерялась, но быстро взяла себя в руки, вздернув вверх подбородок, — Ладно, не парься. Главное, чтобы до ректора не дошло. Давай её по-тихому уберем, все зачистим и скажем, что объект не справилась с жизненными трудностями. А, партнёр?

— Нельзя! Договор ты составила магический? Обмануть не удастся, по нам же и ударит ответка.

— Тогда ей надо создать такие условия, чтоб она действительно сама отказалась от жизни! В конце концов, пряник можно уменьшить, а кнута добавить. Это же не противоречит договору? — прищурилась девушка, а потом добавила, — Кстати, а ты не знаешь почему такой отсталый мир внесён в категорию "опасно"?

Глава 12.

Наше утро началось ещё до рассвета, когда край неба только-только начал сереть, а из леса на поляну стал наползать густой туман. Он молоком растекался по земле, скрывая под собой очертания тропинки, травы и даже невысоких кустов. Мужчины хмурились, мы с матушкой молча собирали на стол завтрак из холодного отвара, куска запеченной птицы да дикого джусая. По-быстрому перекусив и прибрав за собой, двинулись на выход. Первым вышел Меркул, за ним следом Митрофан. Мы с матушкой замешкались, а когда открыв дверь, шагнули за порог, наткнулись на торжествующую ухмылку моего персонального кошмара.

— Ну, здравствуй, Дарина! Кажется так тебя зовут?

Инспектор, собственной персоной, стоял в окружении отряда воинов, которые заломив руки назад отцу и Митрофану, тычком заставили их опустится на колени.

— Думали от меня сбежите? — ухмыляясь, продолжил он, — Нет, голубчики! От Пульетта ещё никто не сбегал! И теперь тебя и тебя — ткнул пальцем в мужчин, ждёт казнь, старуху каторга, а ты, — вновь обратил свой чёрный взор на оцепеневшую меня, — будешь служить лично мне. Но уже ни о каком договоре речи быть не может! — и засмеялся: — Если б вы знали, как я рад, что этот недоумок, — он кивнул в сторону Митрофана, — сам того не желая, помог избавиться от Простера!

Перехватив мой недоумевающий взгляд, снизошел до пояснения:

— Тот помощник, что был со мной в деревне. Лишний свидетель. С ним пришлось бы торговаться, платить за молчание, а это всегда чревато опасностью шантажа. Или избавляться, самому пачкать руки, что тоже грозило б неприятностями. А так… деревенский дурачок не справился со стихией, повздорил с Простером и как результат, прихлопнул его. И мне хорошо и всё шито-крыто.

Серая мгла утра слегка размывала фигуру, облачённую в длинный темный плащ и широкополую шляпу, на манер французских мушкетёров. Сапоги высоко чтимого бува утопали в утреннем тумане и весь его облик казался порождением ночного кошмара. Казалось, стоит взойти солнышку, как происходящее исчезнет вместе с мглой, растворится в солнечных лучах, спрячется под корягами, заляжет на самом дне глубоких оврагов. Я моргнула, а в голове щелкнуло: "Пора!" Пора на деле доказать, чего стою на самом деле. Что для меня важней, жизнь близких или собственная выгода. Чёрт побери! Пора тратить бонусы!

Она появилась, как будто ждала за углом, вывернув из-за сторожки. Как всегда, великолепно выглядящая, в короткой клетчатой юбке, открывающей точеные ножки, в высоких сапогах ботфортах, кожаной косухе нараспашку и белой футболке с принтом жирафа во всю грудь. Разгоняя веточкой туман, не спеша приблизилась ко мне, обходя застывших в нелепых позах людей, собравшихся перед крыльцом.