Патруль 2 (СИ). Страница 2

Он снова отпил из кружки. А в моём мозгу крутились мысли, я не мог понять, кто, чёрт возьми, он такой, и почему он так точно улавливает, то, на что надо давить в диалоге со мной.

— Против себя идти не потребуется, — холодно сообщил он. — Конверт с квестом и наличные деньги будут приходить прямо в ваш ящик. В будущем, когда освоитесь, заведём вам криптокошелёк.

— В какой ящик? — спросил я, игнорируя новое слово про кошелёк.

— Вы оборудуете себе в том доме почтовый ящик в воротах с прорезью внутрь усадьбы, чтобы письма падали в короб, к которому будете иметь доступ только вы. Заведёте собаку, а лучше двух, чтобы они бегали по усадьбе.

— Я работаю сутками и сейчас пойду работать сутки через сутки, — покачал я головой.

— На время выполнения заданий будете брать больничный.

— Я про собак, мне просто некогда будет за ними следить, — ответил я и продолжил: — Что за задания и что будет, если я откажусь?

— Против совести идти не попросим, вы всегда можете отказаться от задания, повесив на черёмуху у дома скворечник. Мы даём вам право на три отказа в год. Это сделано для того, чтобы вы могли изучить поставленную вам задачу и понять, почему важно её выполнить, и не шли против своей морали и нравственности.

— Понятно. Задачи будут связаны с пролитием крови?

— Вы сегодня стреляли в людей только за то, что они похитили вашу любовницу (с которой вы знакомы меньше недели), действующую стриптизёршу, а ведь те, кто от вас получил пулю, были гораздо безопасней того же Зубчихина, или тех, на кого он раньше работал, — произнёс дядя Миша.

«Мне показалось, или он снова сделал отсылку к Чечне?»

— Это значит, что будут, — проговорил я, понурив голову. — А если я откажусь от всех заданий?

— Вообще от всех? — спросил он.

— Да, — ответил я.

— Тогда останетесь один на один с суровой реальностью. А зная ваш характер и упорство наших с вами врагов, рано или поздно сядете и покончите с собой в тюрьме. И тут уже мы не сможем вам помочь, мы ведь не совсем комитет добрых дел… Я вижу и знаю, что смерти вы не боитесь. Но разве вы не страшитесь прожить эту жизнь зря? А со мной у вас есть возможность помочь России. Спасибо за чай, Вячеслав. Хотите новые номера и документы на вашу машину? Это тоже в нашей власти, ведь мы стоим на правильной стороне закона. Ну и Иру не будем мучать, у нас и без неё доказательств достаточно, чтобы весь этот Лес.охран.строй за решёткой лет десять мариновать.

Он встал и, улыбнувшись возрастной улыбкой, протянул мне свою лапу в прощальном рукопожатии.

Что я понял из сего разговора: Контора, которая сегодня брала «лосей», знала обо мне и с самого начала конфликта с Зубчихиным прикрывала меня. Что этой Конторе нужны люди, которые не связаны рамками, у бандитов это называлось торпедой, человеком, которого запускают на решение тех или иных задач и которого не жалко. Но разве торпедам обещают гонорары и делают документы на машину, разве торпедам дают право на отказ от задания. Да и мужик этот почему-то вызывал во мне симпатию.

И я пожал ему руку, словно прикоснулся к стальной клешне, обтянутой кожей.

— Мы уже многое сделали, а с вами, Слава, мы сделаем ещё больше, — произнёс он на последок, улыбнувшись. — Сейчас в телеграм придёт видео, посмотрите его сразу же и сравните с тем, что видите вокруг. Хорошего вечера.

— Хорошего вечера, — повторил я и сел обратно, к пустым тарелкам, которые никто не убирал, и к недопитой коле.

Подумав, что, неверное, хорошо, когда за тобой приглядывают и где-то даже помогают, я решил, что буду решать проблемы по мере их поступления. Оплатив картой за кальян, я поехал на встречу с бабушкой.

Дом оказался на отшибе Степановки, за вокзалом, как она и говорила. Деревянный, некогда зелёный, но сейчас краска облупилась, открывая седую, потрескавшуюся древесину. Резные наличники на окнах, почерневшие от времени, напоминали кружево, которое вот-вот рассыплется. Однако сами рамы были пластиковые и сейчас стояли в режиме проветривания. Острая крыша поросла мхом, а из трубы печки вился тонкий, едва заметный дымок. Гараж был не совсем гаражом, а скорее сараем впритык располагавшимся к воротам. Бабушка, представившаяся Анной Петровной, ждала меня на крыльце. Хрупкая, словно птичка, в стёганой безрукавке и платке, повязанном под самым подбородком. Её лицо покрывала сеть морщин, но глаза смотрели остро и умно, без старческой мути.

— Заходи, кормилец, поглядишь, — сказала она хрипловатым голосом и пропустила меня вперед.

В сенях пахло старой древесиной, сушёными травами. В самой избе было чисто, но бедно. Печь, занимавшая добрую четверть комнаты, два кресла с провалившимися сиденьями и стол, застеленный выцветшей клеёнкой. На подоконнике грелся на последнем осеннем солнце рыжий кот, настоящий богатырь с потрёпанными ушами и взглядом опытного бойца. У меня мелькнула мысль, что я уже видел такого сегодня, но тот был человеком, седым и в костюме.

— А это Рыжик, — кивнула бабушка в его сторону. — Можешь о нём заботиться, а можешь выгнать в шею. Но мышей и крыс он ловит. Да так, что когда тут всех передушит, к соседям бегает работу делать.

Кот лениво открыл один глаз, оценивающе посмотрел на меня и снова его прикрыл.

Я осмотрел дом, заглянул в крошечную спаленку и в подвал, где стояли банки с соленьями. Всё было просто, крепко и дышало таким спокойствием, какого я не ощущал, кажется, никогда. Идеальное место, чтобы залечить раны и спрятаться от всего мира. Дом был тёплый, а это самое главное.

— Беру, — сказал я, доставая из карта пачку купюр. — Вот за первый месяц.

Анна Петровна, не пересчитывая, аккуратно убрала деньги в складки своей безрукавки.

— Ключи на гвозде. Дрова в сарае. Соседи не пьют, сами бывшие военные. Если что — стучи к ним. Вода подведена, отопление центральное и когда отключают, как сейчас, — печное. За коммуналку тоже ты платить будешь, счета я буду скидывать тебе по Ватсапу.

И тут в кармане зазвонил телефон. Я посмотрел на экран, наблюдая номер. Сердце на мгновение ёкнуло — опять они? Но я поднял трубку.

— Слав? Это я, Ира! — раздался её голос, и в нём слышались и радость, и слёзы. — Это мой новый номер! Я только что от чекистов… меня отпустили! Так быстро, я даже не поняла как. Следователь… можно сказать, за меня всё написал, мне только подписать надо было… Я дома. Но мне… мне страшно. Одной. Ты не мог бы… приехать?

— В течение часа буду, — без раздумий ответил я, глядя на старую бабушку и её рыжего кота. Одна проблема сменяла другую. Но это была та проблема, решать которую я был готов хоть сейчас.

— Ну, прощай, дорогой человек, беспокоить не буду, деньги за месяц можешь мне по этому номеру слать. Тебе договор нужен? — спросила она меня.

— Нет, не нужен, — покачал я головой.

И, провожая её взглядом, я увидел, как закрывается калитка, слева от которой было самое место для почтового ящика. И так: сегодня суббота, поздний вечер, у меня смена только во вторник. В понедельник у меня поход в клуб «Аурум», а воскресенье я могу потратить на то, чтобы отдохнуть и перевезти вещи. Но тут в стекло дома что-то ударилось, и я нагнулся, мало ли, слыша, как быстро удаляется машина.

Что за чёрт? — я выключил свет и, также пригнувшись, вышел, наблюдая, как у окна лежит пластиковый конверт, больше похожий на маленький пакет. Была бы граната — уже бы взорвалась, хотели бы убить — жахнули бы из «Мухи». Я подошёл к пакету, осматривая его, он прилетел так тяжело, что в нём было что-то тяжёлое. И, взяв его, я вернулся в дом, пребывая в нерешительности, открывать или нет? И решение было принято на выдохе резко, словно я был сапёром и резал неизвестный мне провод у найденного СВУ. Хотя найденные СВУ лучше вообще не трогать, но пакет был уже у меня в руках, а в кармане пиликнул сотовый. И я остановился. Осознавая, что сегодня мир меня буквально награждал новостями: и пакет, и сообщение, что же будет завтра? И доживу ли я до этого завтра?