Барон Дубов 12 (СИ). Страница 8

— Сомневаюсь, что у него сведений больше, чем у обломков метеорита из вашего поместья…

— Господа, не сочтите за грубость, что вмешиваюсь, — официальным тоном, в котором слышалась опаска, произнесла графиня Кремницкая. Кстати, цвет лица у неё был более здоровый, и вообще она чуть-чуть округлилась. Особенно в некоторых приятных местах. Мой глаз сам собой на этих местах задержался. Вот что делает с человеком отказ от курения. — По-моему, всё ясно как день. Нам известно, что князь Деникин сотрудничал с Врагом…

— Только я ещё не выяснил, каким образом они связывались… — зевнул Дмитрий, приоткрыв один глаз. Потом опять закрыл.

— Да, — кивнула Марфа, — и во время мятежа в боях принимал участие царевич Павел. Своим даром он уничтожил часть воздушного флота Деникина. Очевидно, что Деникин узнал, с кем имеет дело, и успел сообщить об этом врагу. Вероятно, западня была устроена с целью похитить или убить царевича. Ведь он, если я не ошибаюсь, обладает точно таким же даром, каким обладал несколько веков назад первый Император. Саранча боится его, вот и попыталась убрать. Агенты Врага повсюду, Ваше Сиятельство… — закончила, обращаясь к герцогу, графиня.

— Возможно, ты права, Марфа, — мягко улыбнулся Билибин, не сводя с меня цепкого взгляда. — Возможно… За сим позвольте откланяться, Ваше Благородие…

С этими словами герцог вышел, а за ним, пожав плечами, вышла и графиня, утащив сонного помощника. Я захлопнул дверь и едва подавил желание садануть по ней кулаком.

Дурацкая получалась ситуация. И она меня бесила. Герцог делал свою работу, пытаясь выяснить мотивы и цели Саранчи, а я укрывал Миту, чтобы правду о ней никто не узнал. Марфа верно заметила: агенты Врага повсюду. Наверняка они есть и в Имперской Канцелярии. Хотя герцог задал правильный вопрос. Для кого была эта западня?

Я думаю, что для всех сразу. Для меня, царевича и Миты. Враг наверняка хотел трёх зайцев одним выстрелом убить, но мы ему помешали. В любом случае выходит так, что Он знает о Мите. Не может не знать. Как минимум видел её глазами Анатолия Борисовича. Но есть ещё одна причина, почему я не хочу выдавать её Билибину. Канцелярия захочет узнать, для чего она врагу, а ради такой благой цели они не побоятся её препарировать. А я этого не допущу. Я сам всё узнаю безо всяких вскрытий. А там уже решу, говорить об этом кому-то или нет.

И чем скорее я это сделаю, тем лучше.

Но не прямо сейчас, конечно. Лучше сперва дождаться, когда Билибин покинет здание академии.

Лишь спустя пару часов я послал Мите мысленный сигнал, чтобы она зашла ко мне. И честно рассказал ей, что хочу узнать и почему.

— А… как? — спросила она, смущённо глядя на меня снизу вверх.

В моей руке появился артефакт, завёрнутый в ткань. Я приподнял её и показал кусочек шара, внутри которого клубился тёмный туман.

— Этот артефакт связан с Врагом. Он может показать его планы, раскрыть его помыслы. Но если обладаешь сильной волей, то он может показать то, чего ты хочешь в глубине души. Когда я коснулся его в первый раз, то увидел, как Саранча сжирает наши города, но эти картины сменялись более радостными. Я видел твоих подруг, видел Пашу с короной на голове, видел «хороший» вариант будущего. Возможно, тот, которого боится Враг. А второй раз я коснулся артефакта, когда хотел узнать, что за столбы появились вокруг аула. Правда, артефакт сам дал о себе знать — возможно, из-за близости Врага… Понимаешь?

— Кажется, понимаю, — кивнула Мита, спрятав руки между коленями. — Я должна захотеть увидеть своё прошлое, да? Чтобы мы могли узнать, кто я такая и зачем нужна этой Саранче. Верно?

Я молча кивнул. К Зубовой будто вернулся тот страх, что она испытывала, пока мы летели назад в академию. Страх, который испытала после нападения монстра. Помолчав немного, предложил:

— Попробуем, когда ты захочешь…

— Нет! — тут же встрепенулась она. — Я хочу попробовать, но… ты будешь рядом?

— Мы вместе возьмёмся за шар.

— Ладно, — со вздохом согласилась она.

Снаружи вдруг завыл ветер и ударился в окно. Я бросил взгляд в ту сторону и увидел, что погода к полудню сильно испортилась. Пришла январская метель, тёмная и плотная, превратив день в сумеречный вечер. Снег крупными хлопьями лип к стеклу и таял. В комнате стало холодать.

Я придвинул к огню два кресла и поставил их друг напротив друга. В одно сел я, в другое — Мита. Я развернул артефакт и положил к себе на ладонь. Сразу ощутил тёплое покалывание и как шар тянется к моему разуму. Хм, а раньше не ощущал… Видимо, стал достаточно сильным в духовном плане. Закрыл свой разум, чтобы артефакт не реагировал на меня. Затем Мита, скользнув коготками по гладкой поверхности, положила сверху обе свои ладони.

Туман внутри заклубился и обратился в яростный вихрь. Инопланетянка дёрнулась всем телом, но ладони её будто прилипли к шару. Она закрыла глаза, а я открыл свой разум. Вихрь, ставший тёмно-фиолетовым, мгновенно вырос и захватил всю комнату. Мебель взлетела в воздух и исчезла в клочьях тумана, а затем и вся комната.

Вихрь исчез всего за одно мгновение, и я очутился стоящим посреди поля. Очень странного поля. В фиолетовом небе горело зелёное солнце, землю покрывала высокая трава ярко-голубого цвета, как какое-то алхимическое зелье, а впереди стоял причудливый дом, похожий на гриб. Точнее, несколько грибов с общим основанием. Они росли вверх, отпочковываясь друг от друга. На высоте метров восьми их была уже целая гроздь. Но вместо шляпок были ягоды с окнами. Сильно напоминало то самое жилище на Облачном Древе. Только те летать могли, а эти люди, кажется, не могут. Да и там жилища были больше похожи на осиные ульи, а здесь скорее грибоягоды. По всей видимости, это комнаты, а внутри зелёных стеблей-стволов — лестницы.

Мита стояла рядом. И не сводила глаз с дороги, ведущей в самую нижнюю ягоду-комнату. Там у круглой двери стояли мужчина и женщина — высокие, красивые, одетые в простую одежду странного покроя. Оба имели фиолетовую кожу и фиалковые глаза. А черты лица и мужчины, и женщины напоминали мою инопланетянку. Оба что-то кричали нам и махали руками.

Уже через секунду выяснилось, что звали они вовсе не нас. Из травы, что была мне по пояс, а Мите — почти по грудь, выскочила девчушка с ярко-красными, почти огненными волосами. На вид ей было лет десять, не больше. Со смехом она взбежала на гладкую, изгибающуюся тропу, что вела к входу. Она тоже состояла из стебля, только располовиненного вдоль. Девчушка бросилась на руки родителей, они начали обниматься и смеяться. Это была идиллическая картина, которая и у меня в сердце отозвалась переливчатым звоном.

Вдруг мне вспомнились мои отец и мать. Они не были так похожи, как эти мужчина и женщина. Мама была в два раза выше отца. Но это никак не влияло на мою любовь к ним.

Я дёрнул губами, улыбаясь. У Миты из глаз покатились слёзы. Вдруг небо стало огненным, а на лицах фиолетовых людей появился страх. Отец прижал дочь к груди и обнял свою жену. Девочка спрятала своё лицо, а мужчина нахмурился. В небе постепенно проявились медленно падающие метеориты. Они оставляли огненные следы и имели странную форму: больше похожие на огромных живых существ, чем на камни.

— Не-е-ет!!! — закричала Мита.

Всё исчезло в один миг. Мы снова сидели в моей гостиной. Мита вжалась в кресло и заплаканными глазами уставилась на шар. Артефакт потемнел, как обсидиановое стекло, я запахнул его в ткань и спрятал в кольцо. А после встал, присел рядом с креслом Миты и обнял её.

Прошло два дня. Два спокойных, ничем не примечательных дня. Настало воскресенье, завтра начиналась учёба. Даже не верилось в это. Учитывая наше везение, либо мы вляпаемся в какие-то неприятности, либо они вляпаются в нас. Эти два дня я провёл, решая повседневные дела. Медитировал, тренировался, ходил по магазинам — иногда с девушками. И даже никто не докапывался до нас из-за моей или их внешности. Нас узнавали прямо на улице.

С утра в моих комнатах было столпотворение. Все собрались здесь. Даже Павел, делившийся последними новостями про то, что Османская Империя капитулировала и сейчас шло обсуждение её дальнейшей судьбы. И Верещагин, сияющий, как медный самовар. Впрочем, он и правда свою маску смазал каким-то воском, из-за которого она блестела так, что слепила глаза.