Хозяйка Красного кладбища. Страница 7

Я села на пол, прижала ладонь к земле и зашептала наговор, отводя водяную жилу. Фонтанчик замолчал. И я так остро ощутила тишину – глубокую, звенящую, плотную… Спокойную. Успокаивающую.

– Ох-х-х, хорошо-то как… – прошептала силда Душана и зевнула. И снова зевнула. И уснула.

Вода, значит, – звуки воды… На всякий случай я отвела водяную жилу подальше, заодно осушив фонтаны в нескольких ближайших склепах. Встала и снова развернула карту. Так, кого ещё могла побеспокоить вода? Я посмотрела на отмеченные склепы. Ну вот. Все проснувшиеся покойники – все двадцать пять – имели либо развитый слух, либо развитое обоняние. И могли забеспокоиться от странных звуков или запахов.

Я снова села на пол, нащупала отведённую водяную жилу, проследила её направление и почти не удивилась, обнаружив, что она брала своё начало из крупной глубинной жилы, которую использовали и для фонтанов остальных проснувшихся. А ещё она же питает мой дом и часть древних подземных склепов – тех самых, в которые даже Ярь боялся заглядывать.

– Ты понял, да? – тихо спросила я. – Что-то растревожило подземные воды. Или кто-то.

«Ничего подобного не припомню. Посмотрим вечером архивы, – коротко свистнул Ярь. И после паузы заметил: – Или поговори с силдом Дивнаром».

– Это быстрее, – со вздохом согласилась я.

Силда Душана крепко спала и во сне улыбалась, как ребёнок. Сны им всё-таки снились – воспоминания о прожитой жизни. И силда явно видела во сне что-то крайне приятное. Хвала праху. Загляну в остальные склепы – для подтверждения догадки, а дальше – по обстоятельствам.

Я встала, убрала в карман карту, проверила отходной стол, закинула на плечо посох и для начала отправилась в те склепы разбуженных, откуда вода уже ушла. Перебегая под дождём от первого склепа ко второму и дальше, я везде обнаружила одно и то же – фонтаны молчали, а покойники крепко спали.

В отличие от тех, в чьих склепах по-прежнему шелестела ниточно-тонкая струйка фонтанной воды – беспричинно тревожа и прогоняя сон.

Выйдя из последнего склепа разбуженного упокойника, я позвала помощника:

– Ярь! Нет смысла метаться по кладбищу. Я отсюда перекрою воду в остальных склепах. Следи за неспокойниками. Если сразу уснут, дай знать. А к беспокойникам загляну, они всё равно рядом с моими первыми праховыми.

Беспокойники мало спят, и в них сохранилось больше чувств. Больше памяти чувств. Может, получится дополнить картину новыми деталями.

Помощник понятливо свистнул.

Туман почти разошёлся, и дождь почти закончился, в сером воздухе дрожала лишь привычная липкая морось. Я села на колени, отложила посох и занялась жилой – отводя даже те её отростки, которые шли к дому. Новые позже подведу – дело-то на две минуты. И, главное, оно не требует работы с посохом. То есть я быстро управлюсь с праховыми, и мы с посохом до вечера успеем друг от друга отдохнуть. И Сажен на сей раз мои планы не скомкает. Не должен.

На Красном творится что-то непонятное. Нельзя оставаться без поддержки посоха, пока я не пойму, что именно.

Закончив с жилами, я подняла посох, встала и немедля занялась следующим делом.

Обитель беспокойников находилась рядом со святилищем и домом смотрителей. Больно уж эти ребята тревожные и резвые на побег. С неспокойниками тоже возни много, но они хотя бы не уходят далеко от родного склепа. В отличие от беспокойников. Только отвернись, а они уже гуляют и всегда норовят забраться подальше – к упокойникам, в обитель перебравших силы животных, к мертвецам. И силы в них много, и прыти – они даже «мосты» открывать умели. Поди, угонись за ними.

К счастью, сейчас троица моих подопечных собралась в крохотной беседке у центрального фонтана и о чём-то взволнованно перешёптывалась. При виде меня они дружно замолчали. Колоритная из них получилась компания. Первый, Видан, – очень высокий и худой, седой; второй, Ровнар, – среднего роста, мускулистый, плотный, чернявый; третий, Зордан, – низенький, пухленький и кучеряво-рыжий. И все – бывшие служащие островной Управы. Правда, про Зордана говорили, что он долго подворовывал, а после поимки подался в ищейцы, кем и кончил – судя по многочисленным нашивкам на плаще, славно.

Нет, не надо мне такого второго…

Я поднялась по ступенькам, раздвинула «шторы» плюща и бодро поинтересовалась:

– Ну, почтенные силды, чем порадуете?

– Вода воняет, – сразу же ответил Зордан. – Испортилась. Что родное моё тухлое болото на Топких северных островах стала. Во всей нашей обители.

А не рано ли я неспокойников-то уложила? Надо бы…

– У неспокойных она была горячая, – Зордан словно мои мысли прочитал. – Раскалённая. Они все проснулись от жары. А по упокойникам сама поняла, да? Я всё вызнал, Рдянка, не зря же ищеец. Мы бывшими не бываем.

– Питающая жила у нас одна, – я прислонила посох к столу и села на земляную скамью рядом с Виданом. – В моём доме – никаких странностей.

А вот не занялась бы я вчера уборкой – не заметила бы сейчас. Моего дома испорченная вода не коснулась.

– Мы тут прошлись по трём обителям, – Зордан переглянулся с Виданом, то ли разрешения испрашивая, то ли поддержки. – Общие верхние фонтаны проверили – у нас, упокойных и неспокойных. Чистейшая вода везде, – и прямо спросил: – Нам спать или бдеть?

Сила из троицы била тем же горячим фонтаном. И так же беспокоила, и так же будила внезапно, а после не давала спать, требовала движения, толкала на подвиги. И за те годы, что беспокойники провели в относительной спячке, силы почти не убавилось. Знаки вытягивали её по жалкой капле в месяц.

Ладно, нет смысла скрывать очевидное.

– Что-то происходит, – признала я мрачно. – Если бы вода испортилась одинаково – протухла или нагрелась, – то, да, это природа. Мелкие очаговые вспышки силы, которая не прорвалась наружу. Прочие чудеса островов. Но разное воздействие воды из одной и той же жилы на вас плюс нормальная вода у меня – это даже не чудеса. Это нечто иное.

– Внешнее влияние, точно, – Зордан кивнул. – Кто-то тебе подлянку подкидывает, Рдянка. Кому хвост прижала? Ну?

– Или испытание, – солидно вставил Видан. – Дед твой любил такие, помнишь? Западню тебе обустроить, чтоб проверить, мог же?

Силд Видан – мой самый первый покойник, принятый на опеку без деда. И он успел пообщаться с парой старых беспокойников, которые, на моё счастье, отчалили в Небытие вслед за дедом.

– Или «старичок», – подал голос Ровнар. – «Старики» много чего портят по дороге, пока выход из подземий ищут.

– Красное рябит, – я топнула ногой. – Земля странно волнуется. А в святилище вы, конечно, утром заглядывали и тоже всё заметили. Знаки за ночь сильно опустели.

– Это не мы! – в один голос заявила троица беспокойников.

– Что-то происходит, – повторила я. И решилась: – Ладно, бдите. Всё равно же не уймётесь. Но давайте так: один спит – двое дежурят. Спать – честно спать, уважаемые силды! – хотя бы тридцать часов в седмицу. Это самый малый обязательный порог для вас, иначе больно будет. Очень. Помните? Мне за вами следить некогда. Через седмицу проверю. Не убудет силы – запру, уж извините, в склепе к праху.

– Будем спать. Я расписание составлю и прослежу, – пообещал Зордан.

А Ровнар щербато улыбнулся:

– Мы же не враги себе, Рдянка. И тебе. Ну уж коль неймётся – ну дай полезными побудем.

Я кивнула и посмотрела на Зордана:

– Вы же заметили, да? Что вода испортилась только в моих склепах и у моих покойников?

– Потому и говорю, что подлянка, – он тряхнул рыжими кудрями. – Тебе.

– Да никому я ничего плохого не сделала, пока смотритель, – я поморщилась. – И сама по себе тоже. А вот дед успел. В упокоении многим отказывал. На язык острым был. Подопечных безжалостно гонял. После его ухода на деда сразу несколько покойников своим родичам пожаловались. Ко мне аж из Управы разбираться приходили. Хорошо, силд Дивнар тогда за мной присматривал и вмешался. Из-за деда разве что мстят, если иначе не получилось.