Сущее бедствие. Страница 12

Уголёк так и не вернулся. Погода совсем испортилась, и из серых облаков начал цедить противный дождичек. Гулять, естественно, желание пропало, да и где? От забора до забора среди ромашек? Скучно. Улеглась на топчан, закинула руку за голову и задумалась о своей дипломной работе. Всё, что мне здесь влили в уши, для неё не годится. Упомянуть можно, что здесь сектантки чокнутые живут, но только вскользь. Пофоткать я уже ничего не успею ― до завтра телефон разрядится окончательно. Но здесь ведь никто из комиссии и не бывал, да? Можно вставить в презентацию фоточки других мест и заброшенных развалюх ― кто проверять будет? Помимо официальной исторической информации добавлю и местную легенду для объёма. Страниц на восемьдесят воды точно налью, а больше и не надо. Про ритуалы с обрядами тоже добавить можно. А почему нет? Другим кураторы помогают план составлять, литературу подбирать и даже тексты редактировать, а мой меня лесом послал в прямом смысле этого слова. Если неправильно что-то сделаю ― все претензии не ко мне. Если до защиты ему итог своих стараний покажу, он же к каждой букве прицепится. На Глашку характером похож ― такой же гадкий.

Пока размышляла о насущных проблемах, день начал клониться к вечеру. Серое небо за окном окончательно потемнело. Кукушку я не слышала, но ужин Глашка принесла ― гречневую кашу с куриной котлетой и салат из каких-то трав. И керосиновую лампу под потолком зажгла, чтобы я в темноте ненароком не убилась, когда от топчана к столу идти буду. Я ещё сытный обед переварить не успела, поэтому съела только котлетку, а потом почти сразу за мной пришла Сама.

– Идём, ― говорит. ― Пора начинать.

На душе как-то сразу очень неприятно стало. Интуиция подсказывала, что ничем хорошим это не закончится, но если я сейчас упираться начну, кому от этого лучше станет? Запрут меня до следующего полнолуния, чтобы одумалась, и дело с концом. Лучше уж гордо идти навстречу неизвестности, чем позориться, когда тебя туда волоком притащат. Да и что я теряю? Завтра в это же время я уже буду сидеть дома в горячей ванне, потягивать белое полусладкое и посылать всех здешних ведьм туда, где им самое место ― в ад.

Глава 7

Холодно, сыро, страшновато. Зимой, когда ночи тёмные, наверное, ещё страшнее было бы, но в густых сумерках приятного тоже мало. Старушка провела меня через скрывающий поселение морок, но желания любоваться на местные достопримечательности как-то уже значительно поубавилось. Как и говорил Уголёк, к основной части Брусничного от гостевого домика вела широкая и чистая тропа. Из-за дождя она стала скользкой, поэтому я два раза чуть не растянулась на ней во весь рост. Пришлось сосредоточиться на том, что под ногами, а не на ландшафтных красотах, которых, к тому же, всё равно не было толком видно.

– Входи, ― разрешила Сама, толкнув первую же калитку по левой стороне улицы.

Уголёк говорил, что это её дом ― тот самый, который мне по наследству достанется. Двор я не разглядывала, но два окна сияли характерным для примитивного освещения желтоватым светом. «Внутри они что ли костёр развели?» ― подумала и сразу забыла об этом, поскольку споткнулась о крыльцо и снова чуть не упала.

– Да что ж ты такая неуклюжая-то? ― проворчала ведьма за моей спиной. ― Как будешь ночами тёмными по лесу ходить?

– Ночами тёмными я буду спать, ― уверенно ответила я и поднялась по деревянным ступеням.

– Ну-ну, ― многозначительно прозвучало сзади.

Изба, как и положено, началась с сеней, лишённых окон. Там вообще царила кромешная тьма, поэтому я споткнулась ещё и об ведро, чем оповестила о своём приходе собравшихся. Когда вошла в просторную комнату, освещённую множеством расставленных повсюду свечей, на меня сразу же вытаращились девять пар глаз ― восемь принадлежали членам общины и одна Глашкина, причём последняя сияла искренним подобострастием.

– Добрый вечер! ― поприветствовала я присутствующих.

Они расположились по обе стороны большого стола на длинных лавках. Место во главе дожидалось хозяйку дома, а для меня была приготовлена высокая колода у оставшегося свободным пространства. Не знаю, зачем, но я заглянула под стол и даже испытала странное удовлетворение, когда увидела, что ведьмы тоже сидят на колодах, поверх которых положены голые доски. Наверное, я всё-таки мелочная, если меня способна обрадовать подобная ерунда. А для Самой всё же был приготовлен добротный деревянный стул ― она глава, ей положено. Глашка стояла столбом рядом с этим стулом со смиренным видом вышколенной прислуги.

– Присаживайся, ― разрешила мне старушка и начала по очереди представлять своих подружек, которые не сочли нужным даже ответить на моё приветствие. ― Софью ты уже знаешь. Рядом с ней сидят Веснушка, Малинка и Ветка. А здесь ― Ключница, Ворчунья, Филомена и Каркуша. Места за общим столом всегда распределяются по уровню магической силы.

«Ага. Ветка и Каркуша, значит, самые слабые», ― сделала я вывод и без особого интереса прошлась взглядом по лицам женщин. Одеты в этот раз все были одинаково ― в тёмно-зелёные плащи-дождевики с широкими капюшонами, откинутыми на спину. Только у Самой плащ был ярко-жёлтого цвета, но она ведь глава, поэтому должна выделяться. Что же до лиц… Примечательной внешностью могли похвастаться только Софья из-за её толстенной косы и почтенного возраста, Веснушка ― из-за россыпи веснушек и вьющихся рыжих волос, собранных на макушке в пушистый хвост, и Филомена ― из-за глаз такого же ядовито-зелёного цвета, как кончики моей причёски. Остальные показались мне неинтересными, хотя Ветка отличалась от других очень высоким ростом, а у Ключницы на щеке справа от носа красовалась крупная родинка.

– Для начала ты должна кое-что подписать, ― сообщила мне глава общины, заняв своё место. ― Глашка, дай ей документ.

Ворона в мгновение ока оказалась рядом со мной и положила на стол обычный на вид лист бумаги, в верхней части которого было крупными буквами напечатано: «СОГЛОШЕНИЕ О НЕ РОЗГЛОШЕНИИ». Дальше я даже читать не стала ― отодвинула от себя этот шедевр безграмотности, вопросительно приподняла бровь и уставилась на старушку, сидящую напротив.

– Шутить изволите? Даже если учитывать, что эта бумажка никакой юридической силы иметь не будет, мы вообще-то договаривались, что я смогу использовать всю полученную здесь информацию для дипломной работы. О каком «не розглошении» может идти речь?

– Ещё не прочла, а уже претензии появились, ― сверля меня недобрым взглядом зелёных глаз, произнесла Филомена.

– Про силу документа я объяснить могу, ― подала голос Ключница. ― Он не юридический, а магический. Составлен, может, и не по всем правилам, но отпечатан на зачарованной бумаге. После того, как подпишешь, за нарушением немедленно последует наказание. Может чесотка начаться беспричинная, волосы выпадут, зубы болеть начнут, волдыри по всему телу…

– Достаточно, ― оборвала её вдохновенную речь глава ковена. ― Не запугивайте девочку, она и так в ужасе.

– Что-то не заметно, ― проворчала себе под нос Ворчунья.

Глава посмотрела на неё строго, а потом обратила свой взор на меня и по-директорски сцепила пальцы рук на отполированной до блеска столешнице в замок.

– Ты прочти до конца-то.

Я ответила ей долгим взглядом, придвинула листок и начала вслух:

– Мы, Некоммерческое партнёрство «Ковен Девяти», настоящим соглОшением…

Каркуша выдернула документ из моих рук, пробежала глазами по строкам и одарила меня негодующим взглядом.

– Нет здесь ничего такого. Завязывай придуриваться, Твоё Высочество. Не в цирк пришла.

«Соглошение» снова вернулось ко мне. Ведьмы хором вздохнули и недовольно поджали губы. А у меня внутренний протест, я ничего с собой поделать не могу.

– Не хочу я ни читать это, ни подписывать, а заставить меня вы не можете, потому что на всё нужно моё добровольное согласие.

– Вот тут ты ошибаешься, принцесса, ― снова подала голос Филомена, а её зелёные глаза начали неприятно светиться. ― Добровольное согласие нужно только на вступление в общину. Оно даже на передачу силы не требуется, не говоря уже о принудительном расширении и открытии магических каналов. После пыток, например, человек согласен на всё, лишь бы его больше не мучили. Это тоже изъявление доброй воли, ведь выбор всё ещё остаётся.