Падение. Страница 4

Оставалось ещё кое-что. Рейдеры. Она могла быть среди них, конечно, при условии если выжила. И, наверное, именно по этой причине Аксель просился почти на каждое задание, что было за пределами Авалона. Ведь найти Джин среди рейдеров… практически нереально. Ему должно очень сильно повезти.

Иногда, когда я думаю об этом, внутри всё сводит.

Не потому, что мне жаль Акселя, хотя и это тоже. А потому что я понимаю, насколько далеко всё зашло.

Каждый из нас потерял кого-то. И каждый теперь живёт с этой потерей.

– Шоу? – голос Айрис вырывает меня из размышлений.

– Да?

– Идешь с нами?

– А куда вы?

– Говорю же, не слушала, – произносит Майки и хлопает меня по плечу.

– Идем пострелять. Так ты с нами?

– Да, – киваю, и втроем уже мы выходим из тренировочной и движемся в сторону крытого стрельбища.

Айрис и Майки идут чуть впереди меня, тихо обсуждая между собой что-то, а я смотрю в окно, когда мы проходим через почти полностью стеклянный коридор. Лес за пределами купола почти неподвижен, как будто и он прислушивается к нашим движениям. Ждет, чтобы напасть, хоть я и понимаю, что это нереально.

Коридор наполняет легким эхом шагов Айрис и Майки впереди. Их голоса становятся тише, и я понимаю, что отстала.

Взгляд еще на мгновение задерживается на деревьях, и через несколько секунд я нагоняю друга и девушку.

Глава 3

Вечером того же дня я заглядываю к Клариссе и детям, зная, что Ник наверняка задержится, в отличие от моего папы.

Если Ник предпочитал никогда не пропускать завтрак, то отец предпочитал не пропускать ужин. Парадокс.

Пару раз в неделю я присоединяюсь к ним, и, пожалуй, это одно из самых приятных времяпрепровождений в Авалоне. Ещё я немного скучаю по тем временам, когда папа был нашим инструктором-тренером, тогда мы с ним виделись чаще.

Я помогаю Клариссе накрыть на стол, аккуратно расставляя тарелки и приборы, пока от кухонной плиты доносится мягкий аромат тушёных овощей и запечённого мяса. Женщина что-то напевает себе под нос, её движения лёгкие, привычные, видно, что она давно освоила этот ритм.

За моей спиной раздаётся визг и звонкий смех. Эрика и Марк, как обычно, носятся по комнате, обгоняя друг друга, чуть не сбивая стулья.

Марк едва не врезается в дверной проём.

– Осторожнее, – говорит Кларисса, но в её голосе нет строгости, только усталое веселье.

– Мы просто играем! – выкрикивает Эрика, пытаясь увернуться от брата.

В этот же момент хлопает входная дверь, и вскоре на кухню проходит папа, который поочередно всех целует и спешит скрыться в комнате, чтобы переодеться. Он всё еще прихрамывает из-за тех ранений. Врачи не дают точных прогнозов, но я очень надеюсь, что он сможет полностью восстановиться физически.

Я замечаю следы усталости на лице папы, когда он возвращается уже в домашней одежде, а Кларисса говорит:

– Теперь можно садиться и за стол.

Эрика и Марк, хихикая, усаживаются на свои места. Марк всё ещё подрагивает ногой под столом, Эрика вертит ложку, пока Кларисса не кладёт руку ей на плечо, привлекая внимания.

Смотрю на женщину, и что-то внутри сжимается. Впервые за долгое время она выглядит по-настоящему спокойной. Кларисса снова улыбается. Не натянуто, не через силу, по-настоящему.

Она снова смеётся, подшучивает над отцом, поправляет выбившуюся прядь у Эрики и незаметно вытирает со стола то, что случайно пролил Марк.

Она нашла утешения. Как и Эрика с Марком, что тогда потеряли мать, которую убили из-за вируса…

Стоит только подумать об этом, как я понимаю, что ещё бы чуть-чуть, если бы меня тогда проверили, то… меня бы точно также застрелили. Сколько раз я была на грани смерти? Слишком много, чтобы помнить всё.

– Как прошел день, пап? – спрашиваю я, когда мы уже приступаем к еде. – Выглядишь усталым.

– Да… – протягивает отец, отправляя в рот кусочек помидора. Овощи удается спокойно выращивать в теплицах. – У нас перебои с подачей энергии в одном из южных секторов. Пришлось всё перезапускать вручную.

Не так давно Авалон разделили для удобства на секторы. Северный, южный, западный и восточный, соответственно.

– Опять? – хмурится Кларисса, накладывая ему дополнительно еды. – Это уже вторая неделя подряд.

– Да. Среди такого города сложно найти даже одного нормального и разбирающегося человека, поэтому придется привлекать кого-то со стороны. Вероятно, из другого города. Завтра буду более упорно заниматься этим вопросом, – папа отпивает воду, когда ставит уже полупустой стакан, и задает мне вопрос. – А у тебя как, Шоу? Я слышал, ты сегодня опять проводила спарринг с Майком?

Я чуть улыбаюсь, вспоминая бой.

– Да. Он всё ещё надеется выиграть, – говорю я, и Кларисса тихо смеётся.

– Он упорный парень, – замечает отец. – Но вряд ли у него есть шанс против тебя.

– Спасибо, приятно, что ты так веришь в меня, – сама усмехаюсь.

– Ричард говорит правду, Шоу.

– Знаю, Кларисса. Поэтому и приятно.

Я посылаю теплую улыбку отцу и возвращаю затем взгляд на свою тарелку.

– А у вас, как дела? – этот вопрос отец задает Эрику и Марку.

Они хорошо относятся к нему, уже привыкли. Но всегда называют папу по имени – Ричард. Как и Клариссу. Они никогда не обращались к ней «мама».

Дети рассказывают поочередно, стараясь перебить друг друга, о том, как прошел их день и чем они занимались. А я сама ловлю на себе иногда задумчивые взгляды папы.

Когда мы заканчиваем с едой, то помогаю Клариссе всё убрать, а Марк с сестрой убегают в их общую комнату.

После того, как женщина моет посуду, то я возвращаюсь к папе, садясь на диван, куда переместился родитель.

– Что тебя тревожит, Шоу?

– С чего ты решил?

– Глаза.

Именно их я сейчас и закатываю.

– Тебе кажется, пап. Всё хорошо. Просто… скучно немного.

– Скучно? Я не ослышался? – он криво улыбается, а когда понимает, что я не шучу, то улыбка сходит с его лица. – Ты всё ещё хочешь отправляться с остальными за пределы Авалона.

– Иногда.

Отец задумчиво кивает. Я знаю, что если бы я настояла, то он бы в отличие от Ника меня отпустил. Всегда отпускал, хоть и не хочет иногда этого делать.

– Тебе не стоит переживать, Шоу. Люди справятся и без тебя. Ведь как-то справлялись до этого.

– Да, я понимаю. Но всё равно, – тихо добавляю я, глядя куда-то в сторону. – Хочется быть полезной. А не просто сидеть здесь, когда другие рискуют.

Отец чуть хмурится, скрещивает руки на груди и смотрит прямо на меня.

– Ты уже сделала достаточно. – Его голос звучит твёрдо, но без осуждения. – Если бы не ты… и не Ник… если бы не все мы, то всё могло бы закончиться иначе. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, какого тебе сейчас? Как непривычно?

– Думаю, ты понимаешь слишком хорошо, – усмехаюсь я, – учитывая, что сама я вся в тебя.

– Вот именно, Шоу, – улыбается отец, но в его взгляде есть лёгкая печаль.

Он кладёт руку мне на плечо, и я ощущаю ту самую родительскую теплоту, которой иногда не хватает.

– Я рад, что ты поделилась. Не стоит держать всё в себе.

Могу выдать лишь кивок.

Я так и не рассказала ему. Не сказала, что всё началось с Ника, а не просто с центра Феликса Максвелла, как теперь думают остальные. Что Ник передал мне… что-то похожее на вирус, что меня уже многократно царапали и даже кусали безумные. Что я и Ник отличаемся. Я просто не смогла рассказать ему, боясь не только того, что он будет переживать, но и того, как отреагирует. Конечно, это бы шокировало его. Вероятно, он бы даже… отчасти возненавидел Ника. За то, что тот передал мне эту заразу. Я прекрасно представляю взгляд отца, его действия и слова, поэтому знаю, о чем говорю.

Поэтому да. Никто по-прежнему, за исключением Акселя, не знает. И то парню только известно про меня. Но не про Ника.

Провожу ещё около часа здесь, а после прощаюсь со всеми и выхожу из дома.