Трибунал (СИ). Страница 9

— Угроза?

— Говорю же — предостережение. Ладно, можешь мне не верить, но я тебе все сказал. Будь готов ударить в ответ и помни, кто тебе не сделал за пределами зала ничего плохого.

— Мой старый добрый друг Элмер Ланн.

— Верно! А теперь мне пора отмазывать клиента от каторги.

Адвокат похлопал инспектора по плечу и поспешил внутрь здания суда.

Камаль еще раз взглянул на небо. Где-то вдали собирались свинцовые тучи, готовые залить так ненавидимый ими город на три этажа. Внезапно Йона ощутил холодный взгляд наблюдателя. Будто кто-то очень и очень опасный смотрит на него через прицел винтовки.

Слишком знакомое и неприятное ощущение.

Вот только он не чувствовал его с того проклятого дела братьев Тэмм — дела банды Теней. Йона еще раз внимательно осмотрел толпу, взглянул на другую сторону дороги.

Никого.

Инспектор быстро загасил окурок и поспешил внутрь здания. Ему предстоит еще много чего сегодня сделать.

Кузнечик успел укрыться за колонной в самый последний момент.

Сердце его стучало, словно мотор у автомобиля. Встретиться с кем-то из своей прошлой жизни очень хотелось. Вот только это сорвало бы наблюдение. Камаль не мог бы его не узнать, а значит… вмешался бы в операцию Полковника.

«Близнецы» на том и погорели, что этот идиот Том Энджело решил проведать места боевой славы и встретил пару друзей. И где теперь все трое? Застрелены при задержании.

Нет, связываться со своими близкими нельзя. Просто нужно принять этот факт и делать то, что он должен сделать. Вот только ощущения у него были неправильные.

Он словно снова тонул.

Так хотелось вновь протянуть руку сержанту, и чтобы тот вытянул Кузнечика из полыньи.

Глава 5

Эксперты осматривали место преступления с подобающей тщательностью и дотошностью. Казалось, что эта маленькая меблированная квартира не видала такого количества посетителей никогда. Народа набилось, как сельдей в бочку, так что офицеры Бартон и Уэсли остались на лестничной клетке. Факт этот нисколько не смущал ни одного, ни второго, портить перед обедом себе аппетит не хотелось. А, судя по отдельным обрывкам фраз, которые доносились из квартиры, аппетит оба полицейских испортят себе основательно.

Как только эти штатские умудряются не блевать на рабочем месте? Пол этого не знал. Нет, он был далеко не неженкой, но вот за свои четыре года в статусе инспектора уже успел повидать всякого. И кое-что он точно увидел зря.

— Видал, какая там жесть? — Уэсли всегда говорил очень много, а вот сейчас он сидел под впечатлением и не мог подобрать слов.

— Угу, — подтвердил Бартон.

— Я такое только в книжках читал. Ну… чтобы вот так…

— Тим. — Голос Бартона был низким и хриплым.

— Что?

— Замолкни. Спать мешаешь! — Офицер потер красные от недосыпа глаза и несколько раз моргнул.

Старинное упражнение, которому его научил брат. Сонливость прошла лишь отчасти, так что он все равно зевнул. Больше всего ему хотелось прилечь хоть где-то и поспать с десяток минут. Чисто для того, чтобы не бросаться на людей, вот как сейчас. Осложняло все еще и то, что в холле было темно, как в склепе. Единственным источником света была открытая дверь квартиры, в которой работали эксперты.

Половину ночи Пол не спал.

Ублюдок-сосед решил устроить семейные разборки по какому-то совсем глупому поводу. Супругу явно никто не спрашивал о ее желании. Добрые три этажа вверх и столько же вниз слышали, как этот недоносок лупит несчастную женщину, и никто так и не отважился хоть что-то сделать.

Хотелось вышибить ногой дверь в злополучную квартирку и сломать уроду сразу обе руки. Просто взять на рычаг локтя и дернуть до хруста и вопля. Пол практически созрел — нацепил ботинки и подошел к двери, как вдруг все стихло. Бартон стоял посреди своей маленькой квартирки и чувствовал себя законченным мерзавцем и трусом.

Он опять не успел вмешаться.

Никогда не успевал. Ни с мамой, ни сейчас с этой несчастной женщиной. И в чем смысл быть полицейским, если нельзя принести людям немного справедливости? Вот только Бартону эта справедливость принесет только проблемы. Кабинет Бдительности растопчет его походя и даже не остановится, чтобы стряхнуть его ошметки с гусениц.

Был бы он героем с передовиц, типа того же Камаля.

Внезапно с улицы донесся грозный и металлический звук. Больше всего он походил на грохот небесной колесницы самого господа бога, и еще чуть-чуть на звук прямотока.

— Что там за шум на улице? — спросил Уэсли.

— Не имею ни малейшего понятия, как и ты, — отозвался Бартон и на всякий случай покрепче сжал пистолет. Мало ли что…

Неожиданно звук стих, а где-то снизу послышались голоса.

Мари практически долетела до места назначения.

Нет, родители могут думать о новом увлечении дочери что угодно, но ей чертовски нравилась быстрая езда. Она прокатилась на мотоцикле первый раз практически случайно и тут же полюбила эти ощущения. То, как ветер бьет в лицо, как развеваются волосы, а сердце замирает — ничего не могло с этим сравниться.

Это сродни полету.

Первая поездка поселила в ней любовь к скорости, вторая превратила эту любовь в практически наркотическую зависимость. Месяц уговаривания самой себя закончился тем, что на отложенные сбережения Мари купила себе самый быстрый и мощный мотоцикл, который только выпускали для гражданских лиц.

«Янг и Ганнер» четвертой модели.

Семьсот пятьдесят кубиков, два цилиндра, четыре такта, хром, лак и сталь. А еще мощность, как у табуна лошадей.

Первой мыслью после первой поездки была: «Ну ты и зверюга».

Так Мари свой байк и назвала.

Вот только мама, как ей и было положено, новое увлечение дочери встретила в штыки. Объяснить что-то было просто невозможно. Когда Мари приехала на новом транспорте домой к родителям, то получила натуральную истерику от матери и молчаливое неодобрение от отца.

Ее доводов по старинной родительской привычке никто не слушал. Случился скандал.

Поддержка пришла, откуда не ждали. На первом же выезде на дело местные криминальные репортеры буквально отдирали от асфальта собственные челюсти, когда молодая звезда — инспектор д’Алтон — примчалась на место убийства на рычащем как дракон мотоцикле.

«Свежо, современно, дерзко», — решили редактора, и буквально каждая газета на следующий день вышла с фото Марианны за рулем. Публика ее не только приняла, но и полюбила в новом образе. Иногда ей даже приходили восторженные и благодарственные письма от женщин, решивших по ее примеру вступить в мотоклуб. Эти письма Мари особенно нравились, так что она хранила их в специальной коробке.

Инспектор сбавила скорость и припарковалась поближе к месту преступления. Осмотревшись, она заглушила двигатель и сняла шлем. «Половинка» был старинным доходным домом, выстроенным еще при деде нынешнего императора, и первоначально принадлежал кому-то из мелких дворян. Мари не помнила, кому именно, но точно никому из первой сотни. Эти бы не позволили превратить свое предприятие в ночлежку.

Офицер стоял у нужного входа и старательно отгонял прохожих. Заметив Марианну, он попытался состроить серьезное и грозное лицо. Интересно, когда она была такой же зеленой, то так же смешно выглядела, как и он?

— Нельзя, — произнес парень, перегораживая путь.

— Мне можно. — Д’Алтон вытянула из куртки свой жетон и показала парню. — А еще вот…

На этих словах Мари ткнула новичку в лицо оттиск лицензированного медиатора на службе полиции. Парень как-то разом утратил всю свою напускную строгость и отошел. Мари быстро прошла внутрь и тихонько хмыкнула. Хоть кто-то в городе не знает ее в лицо.

Удивительно.

Судя по тому, что ей сообщил Талли, место убийства должно быть где-то на третьем этаже.

Лифт остановился где-то очень высоко, так что проще было подняться по лестнице. Именно так инспектор и поступила. Наверху оказалось темно и мрачно, единственным источником света был только небольшой светильник этажом ниже. Мари постояла несколько секунд, привыкая к темноте и тишине. Глаза быстро привыкли, так что дверь в общий коридор Мари нашла без труда.