Имперский повар. Трилогия (СИ). Страница 80

Я говорил на его языке. На простом и понятном языке квестов, рейдов, крафта и лута. И, кажется, это был единственный язык, который его мозг сейчас был способен воспринять.

Вениамин медленно перевёл взгляд с чертежа на отца. Фёдор как раз вытащил из огня раскалённую добела заготовку и с оглушительным звоном обрушил на неё могучий молот. Сноп искр брызнул во все стороны, как новогодний салют. И я увидел, как в глазах парня что‑то блеснуло.

Он смотрел на отца уже не как на старого, вечно недовольного и ворчащего предка, а как на высокоуровневого персонажа. Как на Мастера‑кузнеца из своей игры, который прямо сейчас, в реальном времени, создаёт могущественный артефакт.

– А… а я могу чем‑то помочь? – тихо, почти неслышно спросил он, кажется, сам удивившись своей внезапной смелости.

Я внутренне усмехнулся. Ключик подошёл идеально.

– Можно. Даже нужно. Нам в команду срочно нужен точильщик. Чтобы затачивать ножи и топорики для нарезки мяса. Это тоже очень важная часть квеста. Считай, это твоя личная ветка талантов. Прокачаешь навык до максимума – получишь редкую ачивку «Мастер остроты». И свою долю с лута, само собой.

Поздней ночью, когда я, по своему обыкновению, сидел на кухне и пытался не заснуть над сметой расходов на грядущий праздник (да, да, я всё‑таки решился проверить документы ещё раз, не хотелось бы опростоволоситься из‑за какой‑то мелочи), из темноты бесшумно материализовался Рат.

– Ну что, великий стратег, – пропищал он, ловко запрыгивая на стол. – Вижу, ты сегодня воевал ещё и с подрастающим поколением. Решил в педагогику удариться на старости лет?

Я усмехнулся и вкратце пересказал ему свой разговор с Вениамином. Рат слушал, задумчиво поводя своими длинными усами.

– Хм, – протянул он, когда я закончил. – А ты не так прост, как кажешься, шеф. Нашёл уязвимость в его системе защиты. Взломал, так сказать, брандмауэр.

– Я просто заговорил с ним на понятном ему языке, – пожал я плечами, пододвигая ему блюдечко с мелко нарезанным сыром. – Кстати, а ты‑то откуда эти словечки знаешь?

– Я много где бывал за свою пусть и короткую, но насыщенную жизнь. И умею наблюдать и слушать. Полезное качество, советую воспользоваться.

– И выучить все молодёжные тренды, которые потом никогда не понадобятся в жизни? Думаешь оно того стоит?

– Как знать. Конечно, им нравятся выдуманные миры, – философски заметил крыс, деликатно подхватывая кусочек сыра. – Там ведь всё просто и понятно. Есть добро, есть зло. Есть квесты и есть награда за них. А в реальности что? В реальности нужно мыть руки перед едой, платить налоги и слушать бесконечное ворчание стариков. Скукота смертная.

Он был чертовски прав. Но я и не собирался силой вытаскивать парня из его уютного выдуманного мира. Я собирался сделать так, чтобы его мир стал частью нашего. Чтобы он увидел, что реальные квесты могут быть куда увлекательнее нарисованных.

– Ничего, мы вытянем парня на свет Божий, – сказал я, глядя в тёмное окно, где отражалось моё усталое, но довольное лицо. – И тогда Фёдор будет мне по гроб жизни должен.

– Слишком самонадеянно, шеф.

– Думаешь, кузнец будет недоволен, что его сын наконец‑то потянулся к отцу?

– Сейчас он жаждет внимания сына. Но если парнишка окажется приставучим, то Фёдор не особо обрадуется твоим визитам.

– Что ж, – вздохнул я и лениво зевнул. – Есть только один способ проверить.

Четверг начался с довольно дурацкой затеи. Я, кряхтя, приволок в кузницу свой старенький и простенький точильный станок. Да, конечно, у Фёдора был свой, но та бандура не подходила для моего плана. Мне необходимо было удивить парня, а не прийти и сказать: «Давай‑ка работай».

Кузнец, увидев меня с этой бандурой на плече, только хмыкнул в бороду, но ничего не сказал. Видимо, уже привык к моим выходкам.

Я водрузил агрегат в свободном углу, подальше от жара основного горна, и поманил пальцем Вениамина, который до этого с видом вселенской скорби подпирал стену.

– Так, боец, слушай сюда, – бодро начал я, хлопая по станине станка. – Это твоя новая персональная локация. Твоя задача – прокачать навык «Острота клинка» до максимального уровня. Вот, держи.

Я протянул ему небольшой ворох ножей из нашего «Очага». За последнюю неделю персонал умудрился затупить их до состояния столовых ложек.

– Они тупые, как пробка. Нужно сделать так, чтобы ими можно было не то что бриться, а, наверное, и атомы расщеплять. Миссия ясна?

Парень, который до этого с мрачным видом изучал трещины на потолке, уставился на меня, потом на станок, потом на ножи. В его глазах, обычно пустых и апатичных, промелькнул огонёк. Наконец‑то! Это была понятная ему задача. Конкретная. С измеримым результатом. Не какая‑то там абстрактная «помощь по хозяйству».

– А… а как? – спросил он, с опаской подходя к гудящему механизму.

– Элементарно, Ватсон. Сейчас покажу. Смотри, тут всё просто, как в настройках графики. Главное – держать правильный угол и не перегреть металл. Это как в играх – если переборщишь с заточкой, то есть с силой нажатия, то потеряешь в прочности клинка. Нам нужен идеальный баланс. Понимаешь?

Я взял один из ножей и показал ему основные движения, объяснил, как по звуку и по цвету искр понимать, что происходит с металлом. Он слушал на удивление внимательно, сосредоточенно кивал, а потом сам взял в руки нож и приложил его к вращающемуся камню.

Первые несколько попыток были, мягко говоря, не очень. Нож в его руках ходил ходуном, искры летели во все стороны, а звук стоял такой, будто кошке наступили на хвост. Но я видел, что он старается. Он был полностью поглощён процессом, закусив губу от усердия.

Фёдор, который до этого молча работал у наковальни, искоса поглядывал на нас, но не вмешивался. Впрочем, его молот почему‑то стал стучать как‑то ровнее и спокойнее, словно вошёл в ритм с визгом точильного круга.

К обеду Вениамин уже вполне сносно справлялся с работой. Ножи, конечно, атомы не расщепляли, но бумагу резали на лету. Я решил, что пора переходить ко второму этапу моего педагогического плана. Я подошёл к кузнецу, который как раз собирался разогревать очередную массивную заготовку для нашего будущего «Царь‑Мангала».

– Фёдор, – сказал я тихо, чтобы слышал только он. – У меня есть идея. Давай проведём, так сказать, «кооперативную миссию».

Кузнец медленно повернул ко мне своё хмурое лицо.

– Чего проведём? Ты можешь по‑человечески говорить, а не на своём поварском?

– Совместное задание, – терпеливо поправился я. – Давай доверим Вениамину самую ответственную часть – горн. Пусть мехами поработает. Поддаст жару.

Фёдор посмотрел на меня так, будто я предложил ему выковать кружевные панталоны из чугуна.

– Ты в своём уме? Он же всё к чертям испортит! Он же… он же ни разу в жизни к горну не подходил! Он спалит заготовку в первую же минуту! Это дорогая сталь!

– А ты ему покажи, – спокойно ответил я, глядя ему прямо в глаза. – Один раз. Он парень неглупый, просто у него в голове вместо мыслей – игровые термины. Позволь мне. Если что‑то пойдёт не так – весь убыток с меня. Я заплачу.

Кузнец долго молчал. Он смотрел на меня, потом перевёл взгляд на сына, который с увлечением выводил сноп искр из‑под очередного ножа, потом снова на меня. В его суровых глазах боролись сомнение, недоверие и крошечная, почти невидимая искорка надежды.

– Ладно, – наконец, глухо выдохнул он, отводя взгляд. – Валяй, экспериментатор. Но если он запорет эту деталь, я из тебя самого подкову сделаю. Без гвоздей.

Я кивнул и подошёл к Вениамину.

– Так, боец, срочный сбор! У нас рейд на босса, и нам критически не хватает ДД.

– Какого ДД? – не понял он, отрываясь от своего занятия.

– Дамаг‑дилера, – терпеливо пояснил я, как будто это было само собой разумеющимся. – Того, кто наносит основной урон. В нашем случае – того, кто выдаёт максимальный жар. Твоя задача – поддерживать температуру в горне. Отец покажет, как. Это самый важный этап крафта. Если ты облажаешься, мы все останемся без эпического лута. Понял?