Не борись со мной, малышка. Страница 2

Не случайная добыча, а настоящий джекпот!

– Я официантка. Пустите! – голосок дамочки звучит все громче. На «Пустите» прорезаются подозрительно знакомые истеричные нотки.

– Да как же тебя, сладкую, отпустить?

Обхватив тонкую талию, трусь о плоский животик своим далеко не плоским бугром за ширинкой.

Возбудила девка так, что искры из глаз сыплются. С бешеной мамашки в обед, такого адреналина не было. Развезло как пацана в семнадцать лет.

«Упахался ты, Егор Семеныч! – поздравляю себя. – Спермотоксикоз после трех дней героического воздержания из-за, мать ее, любимой работы».

– Мне и правда нужно идти. – Девка уже не дерется. Чувствую, как набирает грудью воздух, напрягается…

В самое последнее мгновение успеваю остановить острое колено, прицелившееся в мой пах.

– А ты с норовом! – Член вжимается в молнию сильнее прежнего. Упирается тупой башкой в самую пуговку и настойчиво требует влажной аудиенции.

Первый раз встречаю у Касьянова такую строптивую девку. Бриллиант в его блядской коллекции.

– Не боись, я не обижу.

Подхватив это счастье под жопку, позволяю соскользнуть по моему телу. По всем его твердыням и временным окаменелостям.

– Не надо! – уже совсем человеческим голосом произносит дамочка. Без блеяния. Без страха.

И тут до меня резко доходит…

– Стоять, где стоишь! – командую, фиксируя ее к стене. И, шалея от догадки, включаю фонарик на мобильном телефоне.

Глава 3

Алёна

От неожиданной встречи сердце падает… нет, не в пятки! По ощущениям оно вообще покидает тело и несется подальше от этого места.

Амбал!

Папаша!

Майор…

Именно в такой очередности мозг вспоминает все детали нашего дневного знакомства и лупит по хлипким нервам самой настоящей панической атакой.

Боясь выдать себя, я поступаю как опоссум – прикидываюсь бездыханным телом. Первые минуты молчу, не сопротивляюсь позорному ощупыванию и, кажется, даже не дышу.

У умных зверушек как-то получается избавиться от хищника. Но… то ли мне достался озабоченный некрофил, то ли что-то не так с актерским талантом.

– Стоять, где стоишь! – хрипловатым басом раздается над ухом, и свет фонарика бьет по глазам.

– Я сейчас ослепну.

В очередной раз пытаюсь вырваться из медвежьих объятий. Что есть силы, бью по каменной груди. Но, к сожалению, мой лимит везения на сегодня подходит к концу.

– Кукушка! Охренеть!

Луч света скользит по телу вниз. Освещает не самое приличное для матери платье, дурацкий школьный фартук, ноги в пошлых чулках и снова возвращается в район декольте.

– Теперь… Я могу идти работать? – От унижения хочется провалиться сквозь землю.

Это единственная работа, какую я смогла найти без документов. Ни сын, ни соседка не знают, что я официантка в ночном клубе. И вот теперь это может стать достоянием гласности для всего детского сада.

– Так-так… Внезапно! – Амбал будто и не слышит, что я ему говорю. – А еще кто-то втирал мне о нравственности и правильном воспитании…

Фонарик исчезает, а лапа на моей талии – нет.

– Это просто работа. Обычная работа.

Чувствую, как по шее катится капля пота. Надо бы взять себя в руки. Вряд ли майор прямо здесь станет требовать документы. Проще отловить меня после смены или возле сада. Но все эти умные мысли не спасают. Ноги по-прежнему ватные, за ребрами – сумасшедшая чечетка.

– И я еще дерьмовый папаша, грубиян и этот… Как ты там сказала? – Тяжелая рука стекает с талии вниз и жмякает зад. Третий раз! Как медом намазано. – Хам!

От такого напоминая извилинам становится совсем плохо. Я почти не ощущаю масса булок. Не слышу стука собственного сердца. Только намеки…

– Давайте договоримся, – вытягиваю из себя слово за слово. – Я перед вами извинюсь. Заберу свои слова назад. И вы тоже заберете… руки.

– Давай… – Чудовище напирает на меня еще сильнее. Раскатывает по стене с напором асфальтоукладчика. – Говори!

Тычет в живот своим парусом… с мутантской мачтой.

– Про-шу про-щения. – От страха начинаю заикаться.

– Дальше. – Горячее дыхание обдает ушную раковину.

– Не нуж-но бы-ло… – В горле пересыхает. Быстро облизываю губы и пытаюсь продолжить: – Спо-рить.

– Звучит как песня.

С опозданием понимаю, что вторая загребущая лапа отпустила мой зад и прямо сейчас зарывается в волосы на затылке.

– Я погорячилась, – выпаливаю без запинки, на одном дыхании.

– Да-а… – Амбал тянет меня за короткий хвост вниз, вынуждая запрокинуть голову. – Горячая штучка. – Дышит совсем близко. – Это я понял.

– Спасибо…

Собираюсь добавить «за понимание». Но упругие губы наглухо запечатывают мой рот.

Целует майор так же жестко, как ведет переговоры. Штуковина в штанах резкими толчками высекает искры из несчастного фартука. А влажный горячий язык хозяйничает от зубов до самого горла.

Ни намека на нежность. Ни секунды на передышку.

Самое настоящее изнасилование… в голову.

Впору вырваться и закричать: «Помогите!», но от страха и шока голова отключается окончательно. Как безвольная резиновая кукла я позволяю амбалу отыметь меня в рот. Быстро, ритмично, до легкого сотрясения и пугающей слабости во всем теле.

Потом даже не вякаю, когда он вновь возвращается к намятой пятой точке и устраивает ей полноценный сеанс мануальной терапии – с похлопыванием, поглаживанием и бесстыдным скольжением под юбку.

Ну, а когда чудовищу и этого оказывается мало, разрешаю опустить меня на колени.

– Может, не надо?.. – Я оглядываюсь по сторонам, с ужасом ожидая прихода старшего администратора или кого-то из коллег.

Почему-то их появление пугает сильнее, чем рвущаяся от натяжения ширинка и горячие пальцы в моих волосах.

– Может, и не надо… – С глухой хрипотцой раздается сверху, и сильные руки рывком поднимают меня на ноги.

Не веря своему счастью, я сразу же разворачиваюсь, чтобы рвануть в зал. Но уже знакомая лапа, останавливая, обхватывает за пояс.

– Считай, что я тебя отпросил. Сейчас ко мне поедем, – ставит в известность майор. – Будешь сосать прощения и впитывать в себя знания о правильном воспитании. До утра.

Глава 4

Алёна

Ужас не отпускает всю дорогу, пока едем в машине по ночному Питеру. Язык липнет к нёбу. Потяжелевшие, словно свинцовые, ладони лежат на коленях. А в голове булькает каша.

Вопреки ожиданиям босс действительно отпустил меня с этим типом на все четыре стороны. Касьянов даже форму сменить не потребовал. Ухмыльнулся, будто и сам готов присоединиться. И показал майору какой-то, понятный лишь им двоим, знак.

О том, что секс не входит в мои должностные обязанности, драгоценный босс почему-то не вспомнил. Как назло, не спохватился о них и старший администратор. Встретив нас на парковке клуба, Скворцов растекся мокрой лужицей перед майором и с приторной улыбкой пожелал ему счастливого пути.

Проклятая мужская солидарность лишила меня последней надежды на спасение. А когда входим в лифт многоэтажки чудовища, закрывается еще и путь к побегу.

Чтобы не возбудить этого похотливого монстра еще сильнее, я сдираю с себя дурацкий фартук и насколько это позволяет фасон оттягиваю низ платья. Делаю, что могу, только в зеркале лифта все равно отражается шальная ночная бабочка.

Растрепанные блондинистые пряди – отросшее каре, которое на работе удобно собирать в хвост. Узкое лицо с распухшими губами, бледные впалые щеки с острыми скулами, треугольный подбородок и круглые от шока глаза с подтекшей тушью.

Совсем не люкс за большие деньги. Даже не провинциальный эскорт. Самая настоящая труженица стометровки за кольцевой да еще и без нормального опыта.

– А если я деньгами? – У двери квартиры становится совсем страшно и дико стыдно. – Я скоплю, сколько нужно, и все отдам. Моральная компенсация.

Ума не приложу, как я буду копить со всеми моими долгами и огромной арендой за квартиру. Слова вырываются быстрее, чем успеваю свести дебет с кредитом. Но у майора, кажется, временная глухота на оба уха.