Не отдавай меня ему (СИ). Страница 21

Мы идём по набережной, и его рука, твёрдо лежащая на моей, кажется самым надёжным якорем на свете. Я прижимаюсь к нему, положив голову на его плечо. Ветер с моря треплет мои волосы, но мне не холодно. От него исходит такое тепло, что согревает меня изнутри. Я чувствую себя безмерно счастливой. Такой беззащитной и такой защищённой одновременно.

Мы идём молча, и в этом молчании нет неловкости. Оно наполнено всем, что мы не сказали друг другу за месяцы разлуки. И вот я вспоминаю слова Джалы, которые всё это время грызли меня изнутри.

— Джала сказала, что у тебя были проблемы с бизнесом из-за Заура, — тихо говорю я, нарушая тишину.

Он лишь слегка поворачивает голову, его щёка касается моих волос.

— Пустяки. Всё позади. Тебе не о чем беспокоиться, джаным. Я всё уладил.

Улыбаюсь, услышав, как он называет меня своей душой. В его голосе такая уверенность, что все мои тревоги тают. Он, как настоящий мужчина, не хочет обременять меня своими проблемами. Он просто хочет меня защищать.

— Когда ты сможешь поехать со мной? — спрашивает Джафар.

— Мне нужно уволиться из школы, — говорю я и вдруг тихо смеюсь. — Аллах, какой же я плохой учитель. Я нигде не задерживаюсь надолго.

Мы останавливаемся. Ветер дует с моря, с силой путает мои волосы, заставлет зажмуриться. Джафар поворачивается ко мне и большими, тёплыми ладонями осторожно убираетт непослушные пряди с моего лица.

— Мы вернёмся, и ты сможешь делать всё, что захочешь, — говорит он, глядя мне прямо в глаза. — Если хочешь преподавать — я не против.

— Хочу.

— Хорошо, — он не отпускает меня. — Твой период идды закончился. Мы можем пожениться.

Сердце замирает, а потом начинает биться с удвоенной силой.

— Это… это уже предложение? — спрашиваю я, почти не веря своим ушам.

Его губы трогает лёгкая, почти невидимая улыбка, но в глазах — абсолютная серьёзность.

— Да. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Как можно скорее.

Он не встаёт на колено и не даёт клятв под луной. Его предложение — это не романтический порыв, а глубокое, осознанное решение. Решение мужчины, который знает, чего хочет и больше не намерен ждать. В этой суровой искренности — больше правды и любви, чем в самых красивых словах.

— Я согласна, Джафар.

*Идда – это период выжидания, который мусульманская женщина должна соблюдать после развода или смерти мужа, чтобы исключить возможность беременности и установить отцовство.

Глава 28

Я стою в холле его дома, и у меня кружится голова. Кажется, ничего не изменилось: те же портьеры на окнах, та же мебель, тот же запах чистоты и свежести, аромат кофе, доносящийся с кухни. Но всё ощущается по-другому.

Из кухни выходит Джала. Завидев меня, она замирает, а потом её лицо озаряется радостью. Она бросается ко мне и обнимает так крепко, словно боится, что я исчезну.

— Дочка! Наконец-то! — она гладит меня по спине. — Джафар привёз тебя домой. Надеюсь, теперь навсегда?

Я смотрю на Джафара, который стоит рядом, и не могу сдержать улыбки. Он смотрит на нас с Джалой с довольной ухмылкой.

— Да, Джала, — говорит он твёрдо. — Теперь Латифа — хозяйка этого дома.

Джала издаёт счастливый возглас и, вытирая слёзы краем фартука, кричит вверх по лестнице:

— Аиша! Спускайся, кызым! Папа и Латифа приехали!

Сверху раздаётся топот, и вот Аиша, повзрослевшая и такая же стремительная, слетает вниз и бросается к нам. Она обнимает сначала отца, потом меня.

— Наконец-то! Я так ждала! — говорит она, глядя на меня сияющими глазами.

Я осторожно, боясь смутить её, спрашиваю:

— Аиша, ты не против, что мы с твоим папой… теперь вместе?

— Нет, что ты! — восклицает она. — Я очень рада! Я видела, как он скучал по тебе, хоть и молчал. Я хочу, чтобы он был счастлив. И ты.

Моё сердце тает. В этот момент я понимаю, что возвращаюсь не просто к мужчине, которого люблю. Я возвращаюсь домой. К семье.

Мой чемодан уносят в комнату для гостей. Мы с Джафаром так решили — пока не поженимся официально. Оставшись одна, я сажусь на кровать и не верю своему счастью. И в то же время внутри поднимается старый, знакомый страх. Я не умею быть с мужчиной. С Зауром всё было просто ужасно: он приходил, жестко брал то, что хотел, и уходил. Я не знаю настоящей ласки, не знаю, как отвечать на нежность. Смогу ли я дать это Джафару? Смогу ли быть ему настоящей женой?

Вечером мы ужинаем все вместе. Аиша рассказывает, что навещала бабушку.

— Она, как всегда, всё причитает, — вздыхает девочка.

Я осторожно спрашиваю:

— Есть новости о… Зауре?

Джафар качает головой, его лицо становится ещё строже.

— Нет. В Эмиратах его следы теряются.

— У него здесь была женщина, — тихо говорю я. — Лина или Лана, точно не помню.

— Он сбежал с ней, — подтверждает Джафар.

Я качаю головой.

— Аллах, как далеко он зашёл.

Позже, перед сном, я принимаю душ, надеваю длинную шёлковую сорочку и халат. В комнате горит приглушённый свет настольной лампы. Я сажусь на край кровати, распускаю волосы и медленно расчёсываю их. Ритуал, о котором я прочитала, когда жила одна. Говорят, так снимается стресс и волосы подготавливаются к ночи, очищаются от пыли и отмерших частичек.

Внезапно в дверь тихо стучат. Сердце замирает, а потом начинает биться с бешеной силой. Я подхожу, глубоко вздыхаю и открываю.

В коридоре стоит Джафар — в простой футболке и домашних штанах, с чуть растрёпанными волосами. Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу то же напряжение, что чувствую сама.

Я невольно улыбаюсь и по старой привычке пытаюсь плотнее запахнуть халат. Он нервно сглатывает.

— Пришёл пожелать спокойной ночи, — говорит он тихо. — И узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь.

— Н-ничего, — выдыхаю я.

Он замирает, а потом ещё тише спрашивает:

— Можно войти?

Я медлю, по спине бегут мурашки. Но это же Джафар. Мой Джафар. Я отступаю, открывая ему проход.

— Входи.

Он переступает порог и закрывает за собой дверь. Я остаюсь стоять посреди комнаты, не в силах пошевелиться, и начинаю дрожать сильнее. Он здесь. И он чего-то ждёт. Вероятно, того, в чём я совершенно не сильна.

Джафар делает несколько неспешных шагов вперёд. Я не отступаю, просто жду, затаив дыхание. Оказавшись совсем близко, он поднимает руку и кладёт ладонь мне на щёку. Его прикосновение тёплое и удивительно бережное. Я закрываю глаза и накрываю его пальцы своими, замечая, как дрожь понемногу отступает, сменяясь странным, сладким спокойствием.

— Какая ты нежная, джаным, — шепчет он. — Как лунный цветок. Как же я люблю тебя, девочка моя.

— И я тебя, — отвечаю сразу, не раздумывая.

Джафар приближается, и его губы касаются моих. Этот поцелуй — нежный, чистый, долгожданный. Я отвечаю ему, и постепенно мы погружаемся в него всё глубже и глубже. Он обнимает меня, прижимает к своей твёрдой груди, а затем, оторвавшись, скользит губами по шее, оставляя на коже горячие, обжигающие следы.

Он спускает с моего плеча халат, затем тонкую шёлковую лямку сорочки. Целует меня в плечо — медленно, горячо, с желанием.

Что-то зажигается глубоко внутри. Тёплая, трепетная искра в самом низу живота. Она пульсирует в такт нашему дыханию, с каждым его прикосновением становясь всё ярче, всё жарче.

— Джафар, не рано ли?

Он останавливается, поднимает на меня взгляд. Его глаза полны страсти, но в них нет и тени принуждения.

— Прости, душа моя. Я так тебя хочу. Но если ты скажешь «стоп», я уйду.

Я смотрю в эти тёмные, бесконечно дорогие мне глаза, полные любви и обожания, и понимаю, что боюсь не его, а своих демонов.

— Не уходи, — шепчу я.

Во взгляде мужчины вспыхивает понимание. Я дала согласие. Добровольное, осознанное «да».

Он медленно, словно давая мне время передумать, снимает с меня сорочку. Я остаюсь в одних трусиках и инстинктивно прикрываю грудь руками, чувствуя прилив стыда и жара к щекам.