Легкое дельце (СИ). Страница 18

Я закончила корректировать курс и откинулась на спинку своего кресла, не скрываясь, наблюдая за киллом. Ирейс на глазах обмяк и принял добродушно-плутоватый вид:

— Тина, дорогая моя, не забывай: я — плантатор, который выращивает запрещенные растения и который планирует заняться их обработкой, которая, о чудо, тоже запрещена!

Настроение мгновенно испортилось, и я огрызнулась:

— Не ерничай!

Килл не обиделся и не огрызнулся в ответ, просто усмехнулся моей реакции. А мне неожиданно пришло в голову, что прошлое и наша в нем вражда уже потеряли свою остроту, значение и важность. Что мы вполне можем нормально общаться. Как взрослые, здравомыслящие люди.

Наблюдавший за мной Ирейс хмыкнул:

— Не хочу даже думать о той «светлой» мысли, которая посетила сейчас твою голову. Может, вместо этого расскажешь уже, что тебя так напрягло? — и килл подмигнул мне с видом завзятого ловеласа, заигрывающего с молоденькой вдовушкой.

Я невольно рассмеялась и отмахнулась от бывшего однокашника:

— Да ничего такого! Просто вдруг сообразила то, о чем мне следовало догадаться самой и давно: вокруг курортной планеты просто не может быть столько космического мусора и астероидов. Они затрудняют судоплавание, усиливают риски. Если бы Эльдеус был по-настоящему здравницей, все эти преграды давным-давно бы уже удалили…

Ирейс моментально перестал улыбаться. Даже напрягся:

— А ведь ты права! Все просто как дважды два. Но об этом никто не подумал в моей конторе! Надо доложить…

— Как? — насмешливо перебила я. — Я же ретранслятор раскурочила! Яхта слепа, глуха и нема!

Ирейс сначала опешил, а потом скорчил мне очень выразительную гримаску:

— Очень вовремя! — А потом вздохнул: — Придется самим…

Я опять привычно огрызнулась, быстрее, чем осознала, что говорю:

— Вот если бы некоторое не отдыхали в ящиках, то может быть мне бы и не пришлось с гарантией разрывать связь «Шервариона» с внешним миром! — И почти сразу же опомнившись, виновато попросила: — Прости! Я еще не привыкла, что мы с тобой вроде как заодно.

На некоторое время в рубке установилась относительная тишина. Тихо шелестели и попискивали электронные приборы, следящие за курсом яхты, за состоянием двигателей, за системой жизнеобеспечения. Этот привычный фон делал молчание уютным. Следить за курсом и приборами яхты нужды не было. Я рассматривала сидящего в соседнем кресле килла и думала о том, насколько сильно он изменился. Насколько изменились мы оба. И что могло бы быть, если бы в Академии я его не ненавидела так, а он не доставал меня идиотскими шуточками.

— Тина, — через какое-то время позвал меня Ирейс, — раз уж ты сама нашла доказательства того, что на Эльдеусе свили себе гнездо черные генетики, поделись остальными соображениями. Что ты можешь вообще сказать о происходящем с точки зрения пилота? Может, ты заметила что-то, чего не разглядел я? И что теперь ты можешь сказать о своем контракте?

Ирейс смотрел на меня серьезно, я бы даже сказала, строго. И я заставила себя снова, с самого начала все обдумать. А потом покачала головой:

— Все соображения с точки зрения пилота я тебе уже сообщила. Добавить нечего. А вот что касается контракта в целом… — Я помедлила и призналась: — Теперь вообще не знаю, что и думать о причинах найма меня на работу! В свете моей догадки это все вообще теряет всяческий смысл: зачем нанимать кого-то левого и отправлять «Абату» в капсуле как паралитика туда, куда долететь без пропуска почти нереально? Устранить лже Абату? Но зачем так сложно? Доставить его на Эльдеус на самом деле? А как тогда они собирались следить за яхтой и проводить ее через пояса мусора и астероидов? Не понимаю, — покачал головой я. А потом замерла: — Разве что…

— Разве что — что? — Ирейс даже наклонился ко мне, мгновенно ухватившись за мою оговорку. Глаза-вишни блестели как у собаки, взявшей след.

— Одно из двух: — не стала я ломаться и выложила свои соображения, — либо отклонения от курса были запрограммированы изначально и имели целью вовсе не отвести яхту в ледяную бесконечность космоса на гибель, а провести нас в какой-то условный проход между метеоритными облаками и скоплениями мусора. Если такое возможно.

— Возможно, — хмуро кивнул сосредоточенный Ирейс. — Программисты там работают, будь здоров!

Я качнула головой:

— Я не об этом. А о том, можно ли запрограммировать мусор и метеориты летать по заданным траекториям, причем не по ровным, а по кривым.

— Вот этого не знаю, — ошеломленно моргнул Ирейс. — Была бы связь, попробовал бы связаться со своими и узнать. Но так…

— Не суть важно, — отмахнулась от него я. — Это просто любопытство. Тем более что я считаю свое второе соображение более жизнеспособным: настичь «Шерварион» в укромном месте, снять с него все, что интересует, а остальное бросить. В таком случае мой контракт выглядит более-менее логичным.

— И как бы ты это осуществила на их месте?

Я пожала печами:

— Я вижу два варианта: опять-таки заранее запрограммированный курс привел бы яхту туда, где ее уже ждали бы. Второе: фарн должен был подать сигнал. В таком случае понятно, для чего он влез в рубку управления, но ничего не стал трогать. Он просто проверял, сможет ли ее вскрыть в нужный момент.

— Слишком зыбко, — покачала головой Ирейс. — А если бы не смог?

— В таком случае ему бы пришлось запустить передатчик, который он вез в багаже. Кстати, вместе с тобой на борт «Шервариона» загрузили просто дикое количество коробочек и кейсов. Те, что я проверила в медотсеке, оказалось просто пустышкой. Пустой оболочкой, внутри которой ничего нет. Но есть еще те, что загрузили в багажный…

Я замерла, недоверчиво глядя на килла. А потом мы с ним в унисон выдохнули:

— Нужно все проверить!

Я молча костерила себя на все лады за беспечность, перепроверяя курс «Шервариона» и связь ИскИна яхты с моим коммом. Отвыкла, расслабилась за годы работы на гражданских грузоперевозках, забыла, чему меня учили в академии. А учили одному: безопасность превыше всего! Я должна была сразу, еще до отлета, разобраться, что мне притащили на борт. А не проверять груз в открытом космосе, даже гипотетически рискуя взрывом и разгерметизацией корабля. Или распространением ядовитых и отравляющих веществ. Или еще какой-нибудь малоизвестной заразой.

Ирейс настаивал на том, чтобы проверить груз самому. Но я просто не могла этого допустить. В соответствии с моим контрактом, «Шерварион» был моим кораблем, а я — его капитаном, я несла личную ответственность за то, что происходило на корабле во время выполняемого рейса. И без того уже заварила кашу, понятия не имею, как расхлебать. Поэтому отпускать килла одного в грузовой отсек не собиралась. Мало ли что…

Закончив с проверками и настройками, я молча поднялась со своего места и молча направилась на выход. И уже у самой двери меня настиг напряженный голос Ирейса:

— Тина, может, все-таки останешься? Мало ли что тебе могли туда подложить? А вдруг взрывчатку?..

Я постаралась не подать виду, как меня скрутило при одном упоминании этой гадости. Стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно и ровно, перебила килла:

— Скорее всего, там и есть именно взрывчатка. И передатчик для связи. Если там обнаружится что-то другое, то я вообще отказываюсь понимать, что происходит. — И оглянулась через плечо на молодого, сухопарого инопланетника: — Ты идешь? Или, может, я сама проверю груз? А потом уже вместе решим, что делать с ним? Если, конечно, там найдется то, о чем я думаю.

Ирейс догнал меня одним прыжком и цепко ухватил за локоть:

— Ну уж нет! Ты упряма, как целое стало ваших земных животных, забыл, как они называются!

У меня вырвался смешок:

— Ослы. Они называются ослы.

— Именно! — Ирейс даже не поблагодарил за подсказку, пристраиваясь у моего левого локтя. Хочешь проверять груз — ладно. Но не мечтай, что я в это время буду праздно сидеть и потягивать через соломинку коктейль!

Я опять фыркнула: