Академия Правителей. Дилогия (СИ). Страница 57

— Вот-вот, — бегунья улыбнулась. — А потом ещё экзамены, курсовые и дипломная работы. Цепелин, как насчёт того, чтобы объединиться?

— Ну-ну, шутницы! — с прищуром смотрю на девиц. — А как же оценить наши сильные и слабые стороны? Если говорить серьёзно, то почему бы нет. Четыре головы лучше, чем одна. Уверен, в ходе лекций будут и коллективные задания.

Учебный день в Академии Правителей построен весьма оригинально. В первой половине дня одно-два занятия по темам профильного обучения будущей элиты. Затем ещё две-три лекции по обязательным предметам вроде высшей математики и литературы. Последние — можно сдать экстерном. Уровня знаний большинства студентов Академии для этого хватает.

Зачем? Всё очевидно! Чтобы дети правящего класса уделяли больше внимания действительно важным лекциям. Например, учились управлять людьми или капиталом?

Либе рассказал нам это, пока шла перемена. Затем, зевая, пришелец добавил предельно скучным тоном:

— … Это же Академия. Тут «клубы по интересам» как бы не важнее основных лекций.

— ЗАБЫЛА! — Либтон схватилась за голову. — Мама ведь предупреждала! Если лекции в Академии — это «знания», то клубы — это «тусовка элиты» Петрограда. Говорят, через них можно даже в Пятно попасть по волонтёрской программе.

На последнее заявление вдруг среагировала моя чуйка Зверя.

— В Пятно говоришь? — пристально смотрю на притихшую девицу. — А там необычные монстры есть?

Пора мне найти ещё одного питомца.

Глава 24

(Не) знал, к кому иду

11:45, 2 сентября (четверг)

Академия Правителей

После лекции Штайна по «Современным проблемам финансовой элиты» началось следующее занятие. Ещё один цикл вводных лекций с названием «Разница между менеджментом и лидерством». Как ни старался преподаватель Луи Макрон, получалось плохо. Мне стоило больших трудов не заснуть от скуки.

[Я Карлайн — вожак для вожаков, Альфа. «Зверь», на которого равняются другие. Я указываю дальнейший путь чудовищам, упёршимся в потолок своего развития. Мало? В десяти мирах в мою честь названы созвездия.]

Какой ещё «Менеджмент и Лидерство»⁈ Я знаю, что королева муравьёв в здравом уме никогда не вылезет из своего убежища. Так же, как вожак стаи диких лошадей не отдаёт приказов… Он Альфа, чёрт возьми! Тот, кто ведёт за собой примером, а не отдаёт приказы, подобно королеве муравьёв.

Дотошный на детали Макрон пытался втолковать студентам разницу между тиранией и верой… Менеджментом и Лидерством… Между «надо» и «сам хочу».

[Штайн лучше объясняет,] — под эти россказни зевок вырвался сам собой. — [Ему хватало ума объяснять суть науки на личных примерах студентов, а не на эфемерных образах.]

Зевок не остался незамеченным. У Луи едва лысина не задымилась. На виске стала пульсировать вена.

— Вижу, вам скучно, студент Цепелин?

Напыщенный тон и слова, пропитанные ядом… Мне не понравилось ни то, ни другое.

[Даже боги сомневаются в компетенции своих суждений! А тут какой-то хлыщ?]

Благое настроение улетучилось за секунду. Свести всё в шутку? Когда меня собираются публично выпороть? Нет, профессор. В эту игру могут играть и двое.

— Немного, — зевок повторился. — Вы прекрасно знаете свою науку. Будь у нас дискуссия, вы бы завалили меня аргументами. У вас есть железобетонное представление о сути Лидерства и Менеджмента. Но вы объясняете это своим преподавательским языком. А надо нашим. Студенческим, подростковым… На крайний случай, набором понятных нам примеров.

У бедного Луи на другом виске выступила ещё одна венка.

— Вот как? — тон преподавателя стал ехидным. — Быть может, вы встанете на МОЁ место и расскажете студентам МОЮ лекцию?

— А что, так можно? — встаю со стула. — Да легко.

Моя Власть… Мой дух могущественного адепта подавляет окружающих. Всё, как на поле для сражений. Оружие — продолжение руки. Оно выражает волю и намерение бойца. Вопрос лишь в том, насколько уверенно ТЫ себя ведёшь, выходя с ним на поля боя.

Сейчас оружие — мой голос и уверенность в себе. Макрон мгновенно понял: я не сомневаюсь.

— Поднимем ставки, — голос Луи стал жёстче. — Раз уж вам хватает наглости так вести себя на лекциях, добавим соответствующее наказание. Если студенты поймут ваши объяснения, я досрочно поставлю вам зачёт по своему предмету. Если нет… На всех моих лекциях… Подчёркиваю, на всех! Будете стоять молча у двери все занятия.

— Согласен, — мой усиленный Властью голос разнёсся по кабинету.

Подойдя к стойке для преподавателя, я представил, что на ней сейчас стоит микрофон. А я диктор на военном радио, которому надо разжечь огонь в сердцах бойцов сопротивления.

— Люди! Вы помните меня под именем Спартак, — зычным голосом вождя обращаюсь к залу. — Я тот, кто написал кровью своё имя на доске почёта Рима! Тот, кто в Колизее на радость толпы одерживал немыслимые победы… Карфаген, падение Акры, битва у стен Трои… Вы помните меня как героя, поднявшегося на вершину Колизея. И в то же время я такой же, как все вы. Человек из плоти и крови. Невольник, любимый муж, отец троих детей, которым из-за рабского закона не хватает родительской заботы… Я, чёрт возьми, житель Рима, хотя и не имею прав гражданина…

Взглядом всё того же вождя смотрю на притихших студентов.

— … Справедливо ли это, люди⁈ Мы с вами те, кто построил виллы и дворцы венценосных господ. Те, кого живьём муруют в фундаментах во имя каких-то там богов. Подмастерья, создающие шедевры в тени якобы именитых мастеров. Взгляните на свои руки… Мои в крови, а ваши покрыты шрамами, мозолями и дорожной пылью…

Для большего эффекта сам смотрю на свои руки. На моём лице отчётливо читается скорбь.

— … Именно мы, рабы, построили Рим! Мы воевали за него, когда нам это разрешали. Наших предков согнали с родных земель, дабы построить ту Римскую Империю, которую все мы знаем… Дороги, акведуки, города. Разве мы многого просим? Всего-то права голоса… Сказать «да» в пользу одного из кандидатов при выборе в Сенат. Право смотреть на лик Цезаря не как безымянный раб, а гражданин империи.

Всё тем же взглядом Спартака смотрю на аудиторию притихших студентов.

— … Так ответьте мне, люди! Кто готов пойти со мной завтра в полдень к дворцу Цезаря? Скажите это… Произнесите то, о чём шепчет ваше сердце и душа. Скажите: «Да».

Поднимаю над собой руку, смотря на одухотворённые лица студентов. Кое-кто поднял руку над собой.

— Да! — шепчут смельчаки.

— Я вас не слышу, люди! — добавлю в голос Власти. — Ну же, скажите сердцем.

— ДААА! — смелее ответил уже десяток голосов.

— Громче! — пропитываю голос Властью. — Поддайте в голос огня души.

— ДАААА! — ответила мне уже вся аудитория.

Моё выражение лица мгновенно меняется. На место вождя-легенды мгновенно вылезает скользкая личность. Ростовщик, прожжённый полицейский-взяточник, доктор, выуживающий деньги из клиентов. Когда здороваешься с такими людьми, потом надо непременно помыть руки… Желательно в святой воде.

Намеренно горблюсь и сужаю плечи. Затем смотрю исподлобья на притихших студентов.

— Ну что же! — скрипучий противный голос разносится по аудитории. — Спартак сделал свой ход… Как мы и планировали. Я переговорил с людьми в Сенате. Так сказать, прощупал почву. Конечно, большинство из них не горят желанием давать рабам права граждан Рима. Однако есть пять сенаторов, которые заинтересованы в таком электорате. Появление права голоса у рабов гарантирует им место на очередных выборах. Мы получим от их родов поддержку сразу после их переизбрания…

Коршуном смотрю на девчат и Павла.

— … Госпожа Риет. Как и договаривались, займите место у дверей дворца, — кивком указываю на выход из аудитории. — Блокируйте двери. Не дайте страже выйти! Надо дать огню восстания время разгореться. За это роду Склодовских-Крякря мы отдадим тендер на строительство дороги от Рима до Константинополя. Речь об огромных суммах. Само собой, всё это будет после переизбрания в сенат…