Академия Правителей. Дилогия (СИ). Страница 25

— Ага… Мы студентами ходили по заброшенным садам. Там картошку выкапывали и потом на ней месяцами жили. Медведей палками гоняли, защищая найденный куст дикой малины.

— Ого! — с уважением смотрю на мужика. — А мы по птицам в небе находили места, где хищники устроили кровавую резню. В такие дни у нас варился супчик. Порой даже мяско перепадало.

Начавшийся разговор двух взрослых мужиков оказался бесцеремонно прерван. Из супермаркета, находящегося за зоомагазином, со скандалом вылетела дама с пацанёнком лет пяти. Грудастый паровоз тащил за собой вагон-дитё.

Бородатый кассир крикнул ей вдогонку.

— Мужика тебе надо, Лена!

— Отвали, — сверкая глазищами, паровоз остановился в дверях и бросил напоследок. — Если тебе этот совет помог, Михалыч, это не значит, что он и мне поможет.

В супермаркете повисла гробовая тишина. Кипя от гнева, дама прошла мимо нас, продолжая тащить дитё. Паровоз, ей-богу! Окинув нас недовольным взглядом, она прошипела пацанёнку.

— Ну будешь учить уроки, станешь, как они!

— Учи-учи! — киваю с серьёзным видом. — Я вот никогда в школу не ходил и всё равно смог поступить в один из лучших вузов мира!

Мой сосед от возмущения затряс шавермой.

— Я всю школу был троечником! А сейчас у меня двенадцать заводов по России. Учи-учи, парень. У станка место всегда найдётся.

Паровоз, задыхаясь от возмущения, пошёл дальше. У дитя на лице улыбка от уха до уха! Тут-то и случилась истинная магия Петрограда — интеллигенция дала о себе знать.

Со стороны лавки алхимика навстречу «паровозу с вагончиком» вышел бомж. Штаны в пятнах, порванная кофта и вязаная шапочка не по погоде.

— Вот! — тряся пакетами, дамочка указала сыну на бомжа. — Не будешь учиться, станешь таким, как он.

Бомж с удивлением взглянул женщину с ребёнком.

— Уважаемая… У меня, вообще-то, два законченных высших и кандидатская защищена. Впрочем, не вижу смысла продолжать сей дискурс.

Не знаю, о чём в этот момент подумал пацанёнок, но такого восхищенного взгляда не удостоились даже мы с владельцем двенадцати заводов. Вскоре мамаша, пыхтя от гнева, скрылась в темноте.

Бомж подошёл к нашей скамейке.

— Уважаемые! Не поймите неправильно, — он сложил руки в молитвенном жесте. — Вторую кандидатскую защищаю. Мне на кефир с хлебом не хватает три рубля. Не одолжите?

Отставив попкорн в сторону, я поскрёб по карманам и нашёл ровно три рубля.

— Держи, мужик, — протягиваю монетки. — Можешь не верить, но это последние деньги. Так что технически ты теперь богаче меня.

Бомж, поблагодарив, откланялся и вскоре скрылся за дверьми, ведущими в супермаркет. Мы же продолжили молча есть каждый свою еду.

Через пять минут к нам подошёл бодигард и помог шефу помыть руки, поливая водой из небольшой бутылки. Тот, вытеревшись полотенцем, протянул мне руку.

— Лев Чебатков, — на лице улыбка. — У меня традиция такая. Время от времени пробовать шаверму в разных ларьках Петрограда. Сужу по вкусу, а нормально ли у меня самого дела? Если вкуса нет, значит, всё плохо. И наоборот, если хочется язык проглотить, значит, с жизнью всё в порядке.

— Антон Цепелин, — пожимаю руку и внимательно смотрю на мужика. — На моей памяти вы чуть ли не первый человек в Петрограде, которой имеет нормальную русскую фамилию. Не Крякря, Либтон, не какой-нибудь там Леви.

Услышав последнее, Чебатков заржал в голос. В машинах охраны послышалось шевеление. Шеф, махнув рукой, дал понять, что всё в порядке.

— Цепелин? Тебе ли это говорить, — с улыбкой Чебатков намекнул на мою собственную фамилию. — А если серьезно, то да. После извержения вулкана Везувий в две тысячи двадцать шестом и начавшегося голода в Европе много знатных семей перебралось в Петроград. То, что тебя удивляет моя фамилия, говорит о многом.

Мозг скрипит, но логики не видит.

— Например, что я не местный?

— Нет, — Чебатков заглядывает мне в глаза. — Например, что ты вращаешься в весьма непростых кругах, даже по меркам Петрограда. Ладно, бывай! Рад был поболтать.

23:15, 19 августа

Антон Цепелин

До своего подъезда добираюсь уже на заплетающихся ногах. Всё-таки вскочил с кровати в семь утра и весь день питался, чем придётся. Нажимаю на кнопку вызова лифта и вижу перед глазами сообщение в интерфейсе:

[Надежда [?]: Метрики соблюдены. Тот, кто верен своему делу, снова верит в чудо. Личность Света Надежды скрыта. Идёт подсчёт награды.]

Лифт приехал и уехал. Секунд пять вчитываюсь в строки сообщения… Ничего не понятно, но очень интересно. Учитывая, что речь об одной из сильнейших сил Вселенной, под метриками стоит понимать судьбы или линии вероятностей. Под «верным делу» — следователя Бориса Пахоту. В таком случае «свет надежды» — это уже я.

[Что же за награды?] — мысленно перебираю варианты, но на ум ничего толкового не приходит. — [Подожду. Раз пришло одно задание, значит, будут и другие.]

Выйдя из лифта на своём этаже застаю удивительную картину. Хозяин квартиры, которую я снял, нервно топчется под моей дверью. Незнакомый мне дед в спецовке слесаря копается в замке.

— Не понял, — в полнейшем недоумении смотрю на парочку. — Это же незаконное проникновение на мою жилплощадь?

Гнев подступает из глубин сознания… Меньше двух дней живу в доме бизнес-класса — вроде как охраняемом жилом комплексе — а ко мне уже второй раз пытаются залезть посреди ночи… Ну ладно, вчера из Академии по делу приходили! Сути это не меняет.

Хозяин снятой мной квартиры Артём Крамм при подписании договора казался адекватным малым. Светлый пиджак в клеточку, джинсы, белая рубашка — мужик на спорте. Если бы не противные усики… Ну да ладно! Сколько людей, столько и вкусов.

Сейчас, завидев меня, Крамм разве что молнии из глаз не выпускает.

— Цепелин! — широким шагом хозяин жилья направился ко мне, но, слыша грозный рык, сбавляет шаг. — Эм… Ты чего телефон не берёшь⁈ Я тебя уже раз двадцать за сегодня позвонил?

— Батарейка разрядилась, — испепеляющим взглядом смотрю на слесаря, возящегося с дверью. — Мужик! Я тебе эти щупы и прочие инструменты сейчас засуну сам знаешь куда. Там на ощупь подбирать свой собственный Код Давинчи… ОТОЙДИ ОТ ДВЕРИ В МОЮ БЕРЛОГУ!

Последние слова я уже практически рычу, вкладывая в них Жажду Крови. Крамм испуганно захлопывает рот, подавившись заготовленной речью. Почему я злюсь?

[Для любого зверя берлога — это святое место, куда ты приглашаешь самку и куда приходишь зализывать раны. Посторонних туда не пускают. Не говоря уже о том, чтобы влезать в берлогу Карлайна «Зверя» без спросу. Находись мы в Арго, убил бы за саму попытку такое провернуть.]

Слесарь трясущимися руками стал собирать инструменты в сумку. Видимо, представил, каково это — подбирать Код Давинчи крючками, напильниками и молоточком.

Артём, сглотнув, снова заговорил.

— Цепелин, я тебе звонил раз двадцать за последние пять часов.

— Сел. Телефон, — взглядом прожигаю дырку во лбу хозяина квартиры. — Знаешь, Крамм. У меня буквально только что появились знакомые в Следственном Комитете. Давай обратимся к ним за разъяснением о том, что с тобой будет, если мы вызовем наряд полиции? Заодно покажем договор, по которому я вполне легально проживаю в арендованной квартире. Он как раз в прихожей лежит.

Побледнев, Артём поднимает руки.

— Н-не надо звать копов! Тут такое дело. Надо, чтобы квартиру освободили в течение суток.

— ТЫ ОХРЕНЕЛ? — в полнейшем изумлении смотрю на Крамма. — Да я в неё въехал меньше двух дней назад! Ещё вещи толком не разложил. Какое, к демонам, «освободить жильё в течение суток»?

Хозяин студии поморщился и отвёл взгляд. Только в этот момент я уловил исходящий от него слабый запах алкоголя. Виски! Причём хороший.

— Цепелин, дело срочное. Я верну всю сумму оплаты за месяц и депозит. Вознаграждение риелтора тоже оплачу. За срочность дам сверху столько же, сколько дал агенту. Ты только съедь к завтрашнему вечеру.