Девичник в космосе (СИ). Страница 35
— Руфус может набрать ее для тебя, — словно угадав мои мрачные мысли, предложил Шрам. — Он, конечно, больше техник, чем медик, но и беречь этот кусок дерьма нам тоже не обязательно…
Я отчаянно застряла головой раньше, чем мысль до конца оформилась в голове:
— Есть вероятность, что маячок бионический, и передает не только местоположение, но и состояние реципиента. Пока Жиар спит под наркозом, электроника фиксирует его состояние как обычное, удовлетворительное. Но если начнется агония… У нас может просто не остаться времени прыгнуть в гиперпространство, если корабль-преследователь уже недалеко!
Руки Шрама сильнее сжались на мне, крепче прижимая к жилистому телу пирата. Словно он опасался меня потерять. Горячий выдох опалил кончик уха, когда буканьер задумчиво сообщил:
— Это может быть правдой в гораздо большей степени, чем тебе кажется. — Меня накрыло ощущение безопасности, уюта и тепла, и я, не задумываясь над своими поступками, повернула голову и потерлась носом о рукав комбинезона пирата, который тот носил на корабле. — Но мы уже готовы к прыжку, так что если тебе нужна еще кровь…
— Обойдусь, — перебила решительно буканьера. — У меня сейчас много материала. В крайнем случае возьму немного у себя. А ты лучше побереги команду.
«И меня» вслух я говорить не стала. Но, кажется, буканьер понял. Усмехнулся над ухом, снова согрев кожу своим дыханием:
— Хорошо. Тогда беги, все упаковывай, чтобы пережило старт. И занимай капсулу. У тебя пятнадцать минут времени.
Я думала о разном, на хорошей спринтерской скорости направляясь в нашу со Шрамом каюту. О самом Шраме, который неведомым мне образом всегда держал руку на пульсе и даже давая задание сделать что-то самостоятельно, аккуратно контролировал исполнение, вмешиваясь по мере необходимости. О том, что рядом с ним я как-то исподволь, постепенно привыкла к его заботе, к тому, что он старается меня оберегать. И в этом месте невольно напрашивалось сравнение буканьера с бывшим. И не в пользу последнего. Стейн никогда не интересовался моей работой, что мне требовалось для достижения той или иной цели. А если возникала какая-то проблема на проекте или в лаборатории в целом, то бывший обычно пожимал плечами со словами: «Детка, ты же у меня самостоятельная, ты разберешься!» Раньше мне это неимоверно льстило. И я из трусов выпрыгивала, чтобы самостоятельно разобраться. Даже если это не касалось меня напрямую. Увы и ах, но я только рядом со Шрамом неожиданно почувствовала себя женщиной. Может, и недостаточно слабой, но той, о которой заботятся, той, которую стараются оберегать, однозначно.
* * *
Мы все успели. Вечером, за ужином, Шрам рассказал мне, что в гиперпространство корабль нырнул буквально в последний момент, когда датчики уже попискивали, предупреждая, что к нам приближается искусственное тело. Капсула с Жиаром за минут пятнадцать до этого тоже была отправлена в гиперпространство. Только в противоположную сторону. Нас же Шрам решил спрятать в небольшом плохо исследованном квадрате в стороне от освоенных путей. По его словам, там ничего не было, кроме парочки довольно крупных астероидов, которые вопреки всем законам физики не покидали квадрат уже очень давно.
Конечно, мне очень хотелось узнать, кто следует за нами. И еще больше — увидеть лицо Стейна, когда тот узнает о судьбе приятеля и подельника. Хотя… Наверное, все же в большей степени подельника. Чем больше я узнавала про Стейна, тем больше убеждалась, что жениха не знала совсем, и что у него, как у шакала, друзей быть просто не может. Но свое любопытство мне пришлось поумерить. Шрам популярно мне пояснил, чем чревато для нас даже просто оставить передающую на расстояние камеру. Нам нужно было исчезнуть, раствориться на ледяных просторах Вселенной, сгинуть без следа. Зализать раны, разобраться с моим проектом. И решить, что делать дальше. Особенно, мне. Меня чем дальше, тем сильнее преследовало ощущение, что пришла пора каяться. Но вот беда: впервые в жизни мне было что терять. А потому я никак не могла решиться на откровенный разговор с буканьером.
Шрам рассчитывал приткнуться к одному из двух астероидов, чтобы спрятаться в его тени от возможного поиска. Слишком пристально искать все равно не будут. Тем более что на половине современных карт эти странные обломки космических тел вообще не были указаны. Сам Шрам знал о них от какого-то другого пирата, который здесь когда-то спасся от преследования. Вроде бы из-за какой-то природной аномалии. А потому точку выхода из гиперпространства Шрам рассчитывал таким образом, чтобы она оказалась за пределами нужного нам квадрата. И входили в него мы медленно и осторожно. Будто в комнату, доверху набитую взрывчаткой.
Приборы вели себя спокойно, опасности никакой не предвиделось, а потому я напросилась присутствовать в рубке управления во время маневров. Мне было любопытно, почему астероиды никогда не покидают заданную территорию и хотелось посмотреть на них хотя бы на обзорном экране. А потому я с разрешения Шрама забилась в уголок и жадно наблюдала за происходящим.
Поначалу экран лишь слабо мерцал и смотреть особо было не на что. Но через небольшой промежуток времени наш корабль занял такую позицию, что в противоположных углах дисплея появились слабо светящиеся отраженным светом точки — астероиды. И вот здесь нас поджидал первый сюрприз.
— Шрам, — вдруг потрясенно воскликнул обычно флегматичный Оруэл, — а ты не ошибся с координатами? Мы точно попали туда, куда следует?
Буканьер, в этот момент что-то сосредоточенно изучающий на проекции карты, не поднимая головы, недовольно буркнул:
— Точно. Такие вещи не забываются.
Оруэл не впечатлился тоном начальства и задал второй вопрос:
— А ты здесь раньше когда-нибудь был?
Вот теперь Шрам бросил свое занятие, выпрямился и наградил яоху тяжелым взглядом:
— Нет, никогда. Что не так?
Ответ Оруэла обескуражил всех, кто присутствовал в рубке:
— Да понимаешь, кэп, по-моему, эти астероиды искусственного происхождения…
Вопль, вырвавшийся из шести глоток одновременно, перебил обескураженного яоху:
— Что?!
* * *
Пиратский корабль и исследовательское судно — это далеко не одно и то же. У Шрама даже приблизительно не было приборов и механизмов, подходящих для исследования, уточнения природы небесных тел, к которым мы медленно приближались.
Шесть пар глаз почти неотрывно наблюдали за астероидами на обзорном экране. Небесные тела пока были еще слишком далеко, чтобы можно было различить хоть что-то на их поверхности. Но это только подогревало интерес к ним. Каждому хотелось заметить хоть что-то первому.
— Кэп, — неуверенно позвал Оруэл.
— Что? — сухо отозвался Шрам спустя секунд тридцать, когда стало понятно, что продолжать без поощрения яоху не собирается.
— Может, — все так же неуверенно предложил Оруэл, — попробовать прощупать их сканером? Ну, которым мы контейнеры проверяем.
— И что нам это даст? — Шрам скептически поджал губы. — Кроме того, мощность грузового сканера невелика. Я неуверен, что ее хватит, чтобы из космоса «пощупать» оба небесных тела.
— А опускаться на них и потом запускать сканер может быть опасно, — встряла и я. — Если про эти астероиды вообще ничего не известно, то кто даст гарантию, что излучение сканера не запустит механизм самоуничтожения или самозащиты? Для нас это равнозначно нехорошо.
На меня покосились и Шрам, и Оруэл. Но яоху промолчал. А буканьер небрежно поинтересовался:
— У тебя есть какие-то конкретные предложения, Оля?
Я невольно задумалась. А что я могу предложить? Разведывать новые, неосвоенные территории меня не учили точно. Разве что сравнить астероиды с расположением врага…
— А что мы сейчас вообще знаем про эти астероиды? — поинтересовалась сразу у всех. — Из того, что добыли сами, а не из воспоминаний и слухов? Прости Шрам, — виновато улыбнулась буканьеру.