Берег Красного Прилива. Страница 1

Владислав Даркшевич

Берег Красного Прилива

1

Космический корабль пылал. В него врезался метеорит? Гладкие валуны у самого берега красного инопланетного моря отражались в стекле моего шлема словно лица мертвецов.

Радиоэфир был мертв и пуст. Из всего экипажа в живых остался только я – рядовой геолог.

Моя рука на секунду дрогнула, метнувшись к клапану генератора кислорода. Я знал: стоит лишь повернуть его, и воздух в скафандре исчезнет. Все мое тело замерло.

На корабле был регенератор кислорода… Теперь меня ждала долгая и мучительная смерть от удушья. Земля – за световые годы отсюда, помощи ждать неоткуда. И хотя я ещё дышал, понимал, что уже мёртв.

Я с силой отдернул руку, сжав кулаки.

Фиолетовый песок уныло захрустел у меня под ногами, словно крошащиеся кости этой проклятой планеты. Совершенно один, на этом небольшом острове, затерянном среди инопланетного моря.

Капитан Крэйг, первый помощник Наоми, Тайлос и Лион, Пирсон и Швед… Яркая синяя вспышка, ударная волна и погибли двенадцать членов экипажа. А меня просто отбросило в воду взрывной волной – это и спасло. Но без сознания я был слишком долго.

Мой взгляд безучастно скользнул по окружающему беспорядку. На фиолетовом фоне планеты резко выделялись разбросанные остатки нашего оборудования, теперь казавшиеся ненужным хламом.

Апатия и безысходность треснули, и на их место пришло новое чувство. Меня накрыла волна безумной, клокочущей ненависти, и я с садистским удовольствием пнул переносную рацию, затем швырнул геологический молоток и, наконец, споткнулся и рухнул на песок. Я просто лежал на земле, рыдал и ненавидел все на свете: бюро, глупую вакансию геолога на межпланетном корабле, жажда приключений и денег.

Поднявшись, я с ожесточением взглянул на выступ красной скалы, за который зацепилась моя нога. Скала уходила вглубь фиолетового песка. Рядом валялся мой портативный геосканер. Я вспомнил: именно здесь я его и выронил. Поднял, отряхнул. Внешне прибор напоминал лазерный пистолет, но при нажатии на кнопку он не стрелял – сверху открывалось отверстие для образца, предназначенного для химического анализа.

Так вот он, источник всех проблем – этот красный камень. Ведь меня послали сюда, чтобы взять пробу. Капитан хотел наказать меня, после… Но во всем был виноват Швед! Он меня подговорил. Выходит, Швед и спас мне жизнь. Когда я был здесь, на корабле объявили комендантский час и все спали. Легкая смерть во сне.

2

Как глупо… Я взял пригоршню той самой красной породы, засыпал в отверстие, приложил дуло к виску… А можно ли узнать состав своих мозгов? Нажал на курок. Раздался знакомый щелчок.

Болван. Болван!

Я знал, что на дисплее геосканера появилась крупная светящаяся надпись. Отбросив сканер в сторону, я безразлично скользнул по нему взглядом и отвел глаза. Какая разница, что это за порода?

У меня был небольшой запас воды и еды в скафандре, но… Давящая тяжесть в груди напоминала мне, что время было на исходе – кислород кончается.

Как я мог бы получить кислород в таких условиях? Встав, в ярости я снова стал пинать оборудование вокруг, до тех пор, пока снова не наткнулся на осточертевший бестолковый сканер. Яркие желтые буквы горели на экране, напоминая о результате анализа: «Натрий – 68%, кислород – 31%».

Присел на булыжник рядом. Теперь мне не нужно было отчитываться перед капитаном о составе неизвестной породы. Хотя, почему-то его это очень интересовало. Тупо уставившись на горящую надпись, я ощутил, как в голове что-то щелкнуло, словно кто-то нажал на рубильник.

Натрий и кислород? Кислород! Да еще в таких пропорциях. Так это же… Боже… Так это же пероксид натрия!

Я вскочил на ноги и зажмурил глаза, мне хотелось ликовать и кричать от радости, но я помнил о нехватке кислорода. Успокоив дыхание, я посмотрел на датчик. Шкала была в «красной зоне». Запас кислорода в скафандре был на исходе. Пройдет еще немного времени и потом у меня начнет дико болеть голова, нужно поторопиться с решением.

Кислород есть, но где его удержать? Моя мысль метнулась к спасательному челноку. Мы отгрузили его подальше из-за неисправности миниатюрного ядерного реактора, опасаясь облучиться. Какая ирония! Реактор был отсоединен и утилизирован, но ремонтные работы так и не были выполнены. Спасательная капсула полностью обесточена. Но сейчас именно он был единственным герметичным помещением, где я мог попытаться собрать выделяющийся живительный газ, не давая ему улетучиться в атмосферу фиолетовой планеты.

3

У самого берега стоял обесточенный челнок, который мы готовили к диагностике. По сути, это была железная консервная банка с гермодверью спереди и винтовым люком на крыше. Дверь без электроэнергии не открывалась. Вздохнув, я стал вскарабкиваться по лестнице к люку. Внутри было пусто и темно. Я стал вращать еще один вентиль и открылись стальные ставни, прикрывающие панорамное окно рядом с креслом пилота.

Вернувшись наружу, я подобрал геологический молоток, набрал несколько обломков ценной руды, зачерпнул красноватой воды в первую попавшуюся емкость – какую-то банку из-под гаек – и поспешил внутрь спасательной капсулы. В несколько ходок мне удалось все занести внутрь.

Не торопясь, один за другим, я стал подмешивать куски руды в красную воду. Но это была чужая, инопланетная вода, и из-за каких-то примесей реакция пошла не так… Жидкость жадно бурлила. Нужно было быть осторожным: в реакции вместе с кислородом образовывался едкий натр, который легко мог разъесть мне лицо и банку, в которой шла реакция.

Я слегка приоткрыл забрало шлема и наконец смог сделать полноценный глубокий вдох, смесью состоящей из атмосферы планеты с кислородом. Постоянная головная боль и давление в висках стали отступать. Закрыв глаза, я наслаждался кислородом и не заметил, как в помещении стал накапливаться другой неизвестный газ – фиолетовые клубы начали резать мне глаза. Бром? Нет, не может быть. Что-то синтетическое? Но откуда, ведь на планете нет промышленности и заводов, нет ничего живого.

Прежде чем я успел надеть обратно забрало скафандра, рефлекс заставил меня сделать вдох. Когда я все же опустил забрало, было уже поздно – газ попал мне в легкие, а оттуда в кровь. Сначала я ощутил слабость в коленях, а после мир вокруг внезапно погас.

Не уверен, как долго я пролежал на полу челнока.

Приложив чудовищное усилие, я смог пошевелить пальцами, после чего начался приступ неконтролируемого кашля. Перевернувшись на спину, я лихорадочно осмотрел внутренность челнока. В моём сознании, затуманенном фиолетовым газом, возникали цветные образы странных созданий: вытянутых и переплетающихся друг с другом. Я тряхнул головой – образы исчезли.

Приподнявшись, я взглянул на датчик кислорода на предплечье – 17 %. Еще немного, и смерть… Нужно было добыть кислород из руды, но попутно выделялся ядовитый газ. Последние вспышки разума терзали мой мозг, страдавший от гипоксии. Руда состоит только из соединений кислорода и натрия, а это значит… проблема в воде. Красная инопланетная вода, которую я собрал снаружи, содержит примеси, из-за которых её нельзя использовать.

Значит, нужна чистая, или "безопасная" вода. Но где ее сейчас взять?.. Поднявшись на дрожащих ногах, я вручную открыл гермодверь и из-за небольшой разницы в давлении, вся атмосфера внутри челнока улетучилась. Я сел в кресло пилота, в ожидании момента, когда ядовитый газ испарится.

Задраив дверь челнока, я закинул в банку несколько кусков свежей руды и открыл клапан в скафандре, расположенный ниже пояса.

Так я и стоял, сливая водяной конденсат из фильтров внутри костюма в банку со щелочью, один, находясь в глубоком космосе. Я захохотал. Этот последний мерзкий концентрат был моей последней надеждой. Теперь у меня нет вообще никакой воды. Открыв забрало, я глубоко вдыхал тяжелый от смрада воздух.