Проклятый Портной: Том 4 (СИ). Страница 14
— Ага, — кивнул я, перегораживая вход в мастерскую и не давая Дарье Витальевне в неё заскочить, обойдя Василину. Мышь попробовала возмутиться, однако я успел воспользоваться её заминкой и закрыть дверь. После чего повернулся к гостье. — Так как тебя звать и почему те двое тебе не товарищи?
— Можешь звать меня Мошкой…
— Это потому, что ты надоедливая или вас таких просто много? — поинтересовался я, уже привычно указывая девушке на диван. — Присаживайся.
— Это потому, что я юркая и ловкая. А ещё могу сделать больно, — гостья предложение не приняла и начала расхаживать по мастерской. — Что-то с теми двумя ты себя так нагло не вёл, Максим Витальевич…
— Так я их первый раз видел, а мы с тобой в одной комнате, считай, четыре часа провели. Тет-а-тет. В своём роде это какой-никакой рекорд. Я вон, даже с любительницей подслушивать стараюсь столько времени в одном замкнутом пространстве не проводить, — я кивнул в сторону двери, которую сейчас наверняка подпирала своим ухом Мышь.
Конечно же, лишь для того чтобы ненадёжная деревяшка не сорвалась с петель на пол и не опозорила нас перед гостьей…
— Сёстры — они такие. Впрочем, как и братья, — раздвинула в улыбке чёрные губы Мошка и встряхнула головой с коротко стриженными выбеленными волосами. — Так что, как ты на самом деле узнал, что я здесь? Я видела, что ты несколько раз бросал взгляд в мою сторону, но мне показалось, что это случайность.
— Когда кажется, прятаться нужно, — я взял со стола очередные штаны и водолазку и протянул их девушке. — Ширма…
— Да я в курсе, — Мошка взяла у меня одежду и отправилась в «примерочную», я же уселся за стол и принялся дорабатывать экземпляры Геолога и Шута, попутно болтая с девушкой.
Как выяснилось, эта троица действительно не была командой в привычном понимании этого слова, хотя периодически вместе брали одни и те же заказы. Скорее, они были конкурентами, готовыми временно объединиться, если это было выгодно их кошелькам.
Например, как в случае с Молчановой. Сумму гонорара скрытница не озвучила, однако учитывая, как быстро мне доставили материалы, да и уровень подготовки всей троицы, предложили им немало. Наверное, имей я подходящую подготовку и чуть больше времени, напросился бы четвёртым. Но, к сожалению, отдых на солнечных пляжах Октопуса несколько выбил меня из графика приведения себя в надлежащую форму.
Да и, как теперь выяснилось, мой дом не такая уж и крепость, чтобы оставлять Мышь одну. Тем более, когда вот-вот прорвёт нарыв в виде всяких негодующих.
Про самих наёмников что-то более подробно узнать не удалось, хоть Мошка и оказалась весьма говорливой особой. Девушка все последующие два часа трещала без умолку, но при этом умудрялась ничего не рассказывать. Лишь очень редко проскальзывали крупицы информации, по которым я смог сделать определённые выводы. И, конечно, далеко не факт, что они были правильные.
Так выходило, что вся троица происходила из благородных семей. Очень древних, очень благородных и абсолютно нищих семей, которые сейчас либо канули в Лету окончательно, либо находятся на издыхании. Первый случай — это Шут, второй вроде как относился к Мошке, а Геолог болтался где-то между ними.
Именно поэтому довольно сильные одарённые благородного происхождения, способные выживать в подземелье третьего уровня, оказались обычными наймитами на побегушках у более знатных родов и готовы рискнуть своими жизнями ради солидного куша.
Не самая ценная информация так-то, однако мало ли что… В ближайшее время мне их услуги точно будут не по карману, однако дальше будет видно. Лучше знать о находящихся в нужде наёмниках, чем о них не знать.
Также мне удалось немного разболтать девчонку по поводу её проникновения в мастерскую. Как оказалось, забралась она банальнейшим способом, через окно. Там, конечно, тоже было несколько проклятий, однако Мошка их замкнула на специальный артефакт, после чего, дождавшись, когда я отлучусь из комнаты, залезла внутрь.
А учитывая, что нормальное хранилище я так и не купил и проклятия в единую цепь не выстроил, то об их «выключении», естественно, сразу не узнал. А когда узнал, то это лишь послужило подтверждением того, что в мастерской я уже не один.
В общем, после посещения этой троицы моего дома у меня осталось странное послевкусие. С одной стороны, позор мне, с другой стороны, опыт он такой, не всегда приятный, но практически всегда полезный.
Собственно, на этом и порешав, я продолжил трудиться над экипировкой скрытников до самого вечера, так как уже завтра рано утром нужно было её отдать. Лезть в подземелье наёмники должны были вечером, однако им предстояло успеть отмотать несколько сотен километров по не самым гостеприимным лесам Иркутской губернии.
Поэтому на процессе пошива одежды и наложения на неё проклятий я сосредоточил всё своё внимание, не отвлекаясь на звонки и редкие визиты Мыши. Но всё же в районе семи вечера от столь кропотливого занятия оторваться пришлось, так как явились те, кого я надеялся увидеть, не сегодня, так со дня на день точно. Если бы этого не произошло, то пришлось бы вновь идти по гостям…
Я ещё не успел дойти до ворот, как стоящие перед ними двое мужчин в коричневых деловых костюмах, но без галстуков синхронно посмотрели на меня, и один из них открыл рот:
— Серов? Иди сюда! Какого чёрта мы вынуждены тебя ждать⁈
— Так можете не ждать. Я вас не приглашал, — остановившись в метре перед воротами, я сразу дал понять, что не собираюсь приглашать их внутрь. — А вы, собственно, кто такие?
— А то, ты, б**, не знаешь! — рыкнул рослый мужчина с большими ушами и обвисшими щеками.
Конечно, я знал, но сознаваться в этом не спешил. Мало ли, что у них в карманах лежит, тот же диктофон, например.
— Ты, щенок, со мной в игры не играй! — продолжил нагнетать обстановку Серебряков-старший, он же Виталий Георгиевич, за спиной которого стоял уже Борис Георгиевич. — Я знаю, что это ты был той ночью! И что это твоя тварь оставила то послание!
— Как же порой в этой жизни не хватает подробностей, — вздохнул я. — Ну коль вы не хотите представиться, то я пойду…
— Стой, сука! Сними с нас проклятие! Сними, падла! — Серебряков-старший бросился к прутьям ворот и принялся трясти их. — Ты думал, сука, я не догадаюсь, что это твоих рук дело? Думал, я не соображу, кто из друзей этой целительницы-неумехи балуется подобными фокусами? Ты что, меня совсем за тупого держишь⁈
— Какое проклятие, болезный? Ты о чём вообще? Я вообще имею неудовольствие тебя в первый раз видеть, — улыбнулся я так, чтобы Серебряков понял сразу, что я знаю, кто он и его брат и что с ними происходит.
— Ах ты гнида! Верни! Верни мне моё мужское достоинство! — уже не сдерживаясь, заорал мужчина, брызжа слюной сквозь прутья.
— О боги! А что с ним произошло? Ширинку застёгивал да сил не рассчитал и отрезал? — я приложил ладонь к щеке и покачал головой.
Конечно, стыдно глумиться над юродивыми, но я только что выбрался из душной мастерской, в которой провёл столько времени, скрючившись в три погибели, что хотелось хотя бы психологически расслабиться.
— Серов, мы знаем, что это ты, — неуверенно пискнул стоящий за братом Борис Серебряков, — и мы не будем писать заявление на тебя в полицию. Просто сними с нас проклятие, и мы забудем об этом.
— Повторюсь, я не знаю, о чём вы говорите, — покачал я головой. — Однако сдаётся мне, что если вы поступите по-мужски, то и достоинство найдётся. Хотя бы одно на двоих…
Я неожиданно прервался и задрал голову вверх, отчего братья повторили этот жест вслед за мной.
— Это же… — начал было Борис и тут же заткнулся, когда ему на лицо со звучным шлепком упала коричневая капля. — А-а-а-а!
Мужчина заорал, начав размазывать вонючую субстанцию по лицу. Видимо, вспомнил, что было с камнем на дорожке возле их дома. А спустя минуту к его воплям присоединился и Илья Геннадьевич. Кара успела совершить второй заход и не промахнуться.
Впрочем, орали братья недолго, спустя несколько секунд сообразив, что их лица не плавятся, да и боли они не ощущают.