Проклятый Портной: Том 3 (СИ). Страница 6

— Нет, — ответил я, выискивая взглядом те самые креветки. — Вы знали, к кому шли, а значит, и озаботились собственной безопасностью. Уверен, защитной атрибутики на вас побольше, чем жемчуга вон на той почтенной даме.

Чернов повернул голову и взглянул на женщину, у которой платье, судя по всему, состояло целиком из крупных матово-белых горошин. После чего хмыкнул и покачал головой.

— Ну не то чтобы прям больше… Тем не менее во всём другом вы правы. Мне тяжело признавать свои упущения. А подобное поведение сыновей я считаю именно что упущением в воспитании с моей стороны.

— Что же, мы в ответственности за тех, кого воспитали. И коль они не способны сами принести извинения, это приходится делать нам, старшим, — я, наконец, нашёл креветку странного салатового цвета, и она заняла верхушку сложенной до этого пирамидки. — Мне кажется, или в зале потеплело?

От стоящего рядом Чернова ощутимо тянуло тёплым воздухом, да и лицо у мужчины покраснело. Однако он сдержал себя в руках, и когда уже заговорил, то голос у него был ровный.

— И вновь вынужден признать вашу правоту, Максим Витальевич. Поэтому хочу принести… — голос у мужчины вновь дрогнул, он громко сглотнул, однако продолжил: — принести извинения за недостойное поведение своих сыновей. А также заявить, что со стороны рода Черновых к семье Серовых нет никаких претензий.

— Собственно, как и у рода Серовых к роду Черновых. Еда в «Подземке» в полной мере компенсировала мне моральные страдания, вызванные необходимостью общаться с вашими сыновьями, — не удержался я от шпильки в адрес Чернова, после чего посмотрел мужчине за спину.

— Добрый вечер, господа, — раздался добродушный голос подошедшего к нам отца Златы, Матвея Афанасьевича. Учитывая, что пару минут назад я наблюдал мужчину у сцены, до нас он добрался неприлично быстро. — Илья Александрович, Максим Витальевич.

Обменявшись с каждым из нас рукопожатием, Афанасьев довольно ловко занял позицию между нами, словно опасаясь, что мы набросимся друг на друга. Впрочем, судя по проскальзывающим то и дело по нам взглядам, вспышку гнева у Чернова заметили и неверно истолковали многие в зале. Хотя какая там вспышка? Даже палёным не запахло…

— Добрый вечер, Матвей Афанасьевич, а мы тут канапе балуемся, — со смешинкой в голосе произнёс окончательно успокоившийся Чернов. И судя по обмену взглядами между мужчинами, эти двое были давно знакомы друг с другом. — Как Злата? Всё хорошо?

— Более чем, Илья Александрович, — кивнул Афанасьев. — А твой как? Слыхал, что он какое-то время целителей посещал.

— В порядке он. Сам виноват, нужно думать, что говоришь и с кем связываешься, — Чернов не удержался и стрельнул в мою сторону глазами, что не ускользнуло от Афанасьева. Похоже, в скором времени у половины родов Иркутска на меня будет досье храниться.

Возникшая неловкая пауза продлилась недолго. Мужчины действительно оказались давно знакомы, и им было что обсудить. Через некоторое время к нам присоединились отцы Елизаветы и Алисы, и наша небольшая компания разрослась.

Как самый младший, я особого участия в беседе не принимал, однако вполне резонно рассуждая, что раз этот стол с деликатесами застолбил первым, то имею полное на него право. Поэтому уходить никуда не собирался. И до самого появления выпускников с занятой позиции не отступал.

Но, наконец, зал начал потихоньку заполняться школьниками, которые втекали в помещение сразу через несколько входов.

— Похоже, начинается, — произнёс Чернов, указывая нашей компании на сцену, а точнее, на объявившегося на ней директора.

— Полноте, Максим Витальевич, не нужно так тяжело вздыхать, — усмехнулся Матвей Алексеевич, глядя на то, как я со вздохом ставлю тарелку на стол. — Не думаю, что достопочтенный Олег Артурович займёт у нас много времени.

И действительно, в этот раз долго пытать нас не стали, каких-то жалких пятнадцать минут бесцельно потраченной жизни, по истечении которых директор объявил первый танец.

— Похоже, самое время размяться, друзья, — произнёс Афанасьев, наблюдая за тем, как школьники направляются к своим близким с целью пригласить на танец. В то же мгновение в нашу сторону выдвинулась группка из четырёх пигалиц, моментально привлёкших к себе внимание половины зала. Впрочем, неудивительно, там было на что посмотреть.

У смуглой Елизаветы платье оказалось бирюзово-синего цвета и напоминало собой застывшую морскую волну, в то время как у Алисы имело более тёплый оттенок и было несколько короче. Злата же щеголяла в светло-зелёном платье, отлично гармонирующем с её светлой кожей. И за всеми тремя лился поток искорок, исходящих от ободков.

— Красивые какие. Господа, повезло вам с дочерями, — высказал своё мнение Чернов.

Про Дарью он не сказал ни слова, что было неудивительно. На фоне подруг Мышь смотрелась несколько блёкло. Светло-серое платье хоть и сидело отлично, подчёркивая фигуру девушки, всё же не могло конкурировать с яркими цветами других платьев.

Впрочем, невзирая на недоумённые взгляды толпы, Мышь гордо шагала вперёд, не отставая от подруг и не сводя с меня глаз. В которых явно читалось желание кое-кого прикончить. Причём желательно с особой жестокостью.

Первой в центр зала отца утащила Злата, а следом за ней забрали родителей и Елизавета с Алисой, на какое-то мгновение оставив меня наедине с Мышью. Если, конечно, не считать отирающегося неподалёку Чернова.

— Если не сработает, я из дома сбегу, — прошипела Дарья, протягивая мне руку. — Я пока по коридору шла, чего только в свой адрес не услышала. А уж как смотрели…

— Если не сработает, любой, кто хоть что-то скажет в твой адрес, поплатится за это. Обещаю, — беря девушку за руку, на полном серьёзе пообещал я.

Мышь улыбнулась, посчитав мои слова шуткой, а вот более опытный в разговорах Чернов закашлял, поперхнувшись едой. Впрочем, стучать по спине папашу двух спиногрызов мне было некогда, Дарья увлекла меня в центр зала.

Тихонько заиграла музыка, постепенно набирая скорость, а вместе с этим в танце начали кружиться люди. Ритм становился всё быстрее, и в какой-то момент пространство вокруг нас слилось в какую-то аляповатую массу.

— Похоже, настал момент разбавить страшный кошмар художника серыми тонами, — произнёс я раскрасневшейся Дарье, после чего направил поток энергии в нити, вплетённые в платье.

На мгновение мир вокруг нас потускнел, выжигающая пестрота зала поблёкла, а музыка замедлилась.

— Прекрасно выглядите, госпожа Серова, — произнёс я, глядя на преобразившуюся Дарью.

Серое платье стало иссиня-чёрным, при этом украшенным паутинообразным рисунком. Его нижняя часть превратилась в плотную дымку, а за спиной девушки появились чёрные крылья с редкими серыми перьями. И стоило только Дарье взмахнуть ими, как вокруг нас закрутились крохотные смерчи, окончательно растворяя цветные кляксы других присутствующих.

— Пожалуй, сегодня тебе удалось избежать смерти, Максим, — улыбнулась Мышь и, окончательно расслабившись, позволила увлечь себя в танце, не обращая внимания на то, что остальные танцующие остановились и глазели на нас.

Глава 3

Иркутск

16 июня 2046

Суббота

Полночь

— Ты бы улыбалась поменьше, а то морщины появятся. А то и вовсе моська треснет, потом не зашьёшь… — предупредил я сидящую рядом Мышь, чьё отражение я порой видел в окне автомобиля.

Чествование выпускников и последовавшая за ним вечеринка подошли к концу, и сейчас мы ехали по ночному городу, наслаждаясь тишиной. По крайней мере, я точно наслаждался.

— Ну вот что ты за человек, Макс? Нет бы что-нибудь приятное сказать, а ты сразу о морщинах, — деланно нахмурилась Дарья.

— Хмуриться, кстати, тоже не рекомендуется…

— Пришибла бы, но не хочется заляпать кровью машину, — девушка ткнула мне в плечо кулачком, а затем положила на это же плечо голову. — Спасибо тебе за всё. И за чудесное платье, и за замечательный вечер. И за то, что рядом был, несмотря на то что скучал.