Проклятый Портной: Том 3 (СИ). Страница 16

Один пример Императора, практикующего магию света, был нагляднее некуда. Упорство, честность, граничащая с прямолинейностью и грубостью, да ещё безжалостность. Прямо как лазерный луч, сжигающий всё на своём пути, если на то имеется причина.

Так и Серов. Пробудившийся тёмный аспект просто выплюнул из глубин подсознания на поверхность то, что всё это время бессознательно сдерживал в себе парень. А для тёмного мага, тем более практикующего проклятия, поведение Серова вполне соответствовало его поступкам. Ну почти…

Данилов хмыкнул, поняв, что размышления о парне в очередной раз увели его в сторону от насущной проблемы. Часы на стене показывали, что десять минут, отведённые на то, чтобы собраться с духом и принять окончательное решение, уже почти подошли к концу.

— Впрочем, зачем ты себя обманываешь, старый хрыч? — усмехнулся мужчина, подходя к столу и беря с него массивный металлический браслет. — Ты всё давно уже решил, просто боишься, как какой-то мальчишка, перед своей первой дуэлью?

Застёжка браслета чересчур громко щёлкнула, едва граф надел его себе на руку, и Данилов ощутил неприятно-холодное касание метала о кожу. Хотя больше казалось, что сейчас у него на руке не поделка из железа, а неживая тварь, готовая вцепиться своими клыками в его плоть в любое мгновение.

Поправив украшение так, чтобы его не было видно из-под рукава рубашки, Виктор Михайлович аккуратно сложил один из бланков с результатами теста в карман брюк и вышел из кабинета. Оттягивать неизбежное было уже невозможно.

— Отец, ты как себя чувствуешь? — при появлении Данилова-старшего Геннадий подскочил из-за стола, за которым уже сидели остальные члены их небольшой семьи, и быстрым шагом направился к отцу. — Ты что-то совсем неважно выглядишь. Может, за лекарем послать?

— Нормально я выгляжу, — отмахнулся от сына граф и нетвёрдой походкой поковылял к своему месту. — Уж до стола с едой я точно доберусь. Ох, спасибо, малышка…

Виктория, поднявшаяся вслед за Геннадием, отодвинула для дедушки кресло. А потом, когда Данилов-старший уселся, пыхтя, помогла старику его подвинуть.

— Отец, ты уверен, что всё в порядке? — не отступал Геннадий, тоже усаживаясь за стол. — Я же чувствую, что что-то не так.

— Гена, не нагнетай! — в голосе графа прорезались стальные нотки, за что тот мысленно себя начал корить, понимая, что сын лишь проявлял беспокойство. — Прости. Нервы. И лекарь не нужен, меня только утром осматривали. Всё по-прежнему. В моём случае если не хуже, то уже хорошо.

— Но…

— Дорогой, не надо, — Надежда, сидящая справа от мужа, положила на его руку свою. — Не будем это сейчас обсуждать. Тем более в присутствии Виктории…

— Я, между прочим, всё понимаю, немаленькая, — насупилась девочка. — И я уверена, что деда выздоровеет. Папа же обещал, что сможет там с кем-то договориться, чтобы дедушку к знаменитому целителю отправить. Пап, ты уже обо всём договорился?

— Виктория, не лезь в дела взрослых, — недовольно произнесла Надежда, строго глядя на дочь.

— Прости, Вика, но пока не очень получается, — виновато произнёс Геннадий. — Сделка по продаже завода неожиданно застопорилась, потенциальные покупатели почему-то отказались документы согласовывать…

— О, как, — хмыкнул граф, глядя на отпрыска. — А меня ты в известность поставить, видимо, постфактум собирался?

— Естественно, — с неким вызовом произнёс Геннадий. — Ты бы сразу сказал «нет». Ещё и палки в колёса начал бы вставлять, я тебя знаю. А мне твоё здоровье куда дороже любого завода.

— Этот «любой» завод один из ключевых столпов, на которых держится благосостояние нашего рода, — покачал головой Данилов-старший.

— Да мне пофиг на это. Я хоть всё распродам, лишь бы тебя вылечить, — твёрдо произнёс Геннадий, а сидящая слева Виктория закивала головой в знак согласия c отцом.

Глядя на них, Виктор Михайлович с трудом сдержал улыбку и в очередной раз порадовался, что не поддался эмоциям, едва получил результаты теста. Прикончи он лично сидящую напротив него дрянь, слушающую заявления мужа с каменным лицом, и Геннадий бы это ему никогда не простил. Как и внучка.

Вариант с автомобильной катастрофой и тому подобным Данилов после некоторых раздумий тоже отбросил. Как бы он ни старался, все следы замести не удастся. Останутся исполнители, посредники, да и сын наверняка будет землю носом рыть, пытаясь понять, что произошло.

И пусть не сразу, а лет через десять или даже двадцать правда всё равно выплывет на поверхность, и уже никакие слова и доказательства не помогут ему, Виктору Михайловичу, оправдаться перед близкими. Да и обманывать родных, глядя на их страдания от смерти жены и матери, при этом произнося слова утешения, Данилов был не готов.

— Гена, давай вы это потом с Виктором Михайловичем обсудите? Всё же твой отец — мудрый человек и знает, о чём говорит. Стоит ли сейчас портить вечерний ужин такими разговорами? Лучше давайте хотя бы на часок забудем о проблемах и посидим как раньше, — мягко произнесла Надежда, привлекая внимание мужа. — Кстати, дорогой, ты ничего нового не заметил во мне?

— Аккуратнее, Гена, неправильный ответ на подобный вопрос ведёт к непоправимым последствиям, — то ли рассмеялся, то ли закашлял Данилов-старший.

— А… Эм-м-м… — Геннадий заскользил глазами по жене. — Хм… А, точно, ты постриглась!

— Мимо… — прокомментировала Виктория и прыснула в кулачок. — Сегодня папа опять спит в кабинете…

— Виктория Геннадьевна! — хмуро посмотрела на дочь Надежда, после чего вновь переключилась на мужа, вернув улыбку на лицо. — Не угадал, дорогой. Виктор Михайлович подарил мне серьги Ирины Алексеевны. Вот!

Женщина повернулась к мужу боком, демонстрируя серьгу, которая в паре с другой являлась настоящей семейной реликвией рода Даниловых.

— Я в них уже второй день перед тобой хожу, а ты даже внимания не обратил, — обиженно произнесла Надежда.

— Да я как-то последнее время совсем заработался, — виновато произнёс Геннадий и после чего с подозрением посмотрел на отца. — Пап, ты эту реликвию нам даже на свадебную церемонию не подарил, так с чего сейчас решил? Я надеюсь, не из-за плохих новостей от целителей ты решил начать всем прощальные подарки раздавать.

— Гена! — повысила голос на мужа Надежда.

— Не переживай, сын, не из-за этого, — улыбнулся Данилов-старший. — Помнишь легенду, которую я тебе рассказывал по поводу этих серёг?

— Та, в которой твоя прабабушка Ирина Алексеевна выбралась из подземелья, где сгинул весь её отряд. Все тридцать человек? — напряг память Геннадий. — Мол, она нашла эти серьги на нижнем этаже у самого Сердца после сражения с тамошним боссом, который весь её отряд и сгубил.

— Какая страшная история, — дотронувшись до серёжек, прошептала Надежда и, вздрогнув, посмотрела на графа. — Но ведь вещи из подземелий прокляты!

— Так поэтому эту историю и называют легендой, — рассмеялся Геннадий, неверно истолковав испуг жены. — Прабабка действительно ходила в подземелья и после одного из походов действительно оказалась единственной выжившей. Вот только спасатели натолкнулись на трупы на втором этаже, а не на двенадцатом, где находилось Сердце. Да и умерли там все не из-за драки с сильным монстром, а, скорее всего, из-за отравления каким-то газом. И серьги они нашли где-то там же.

— А как тогда Ирина Алексеевна выжила? Если остальные задохнулись, — поинтересовалась Виктория.

— По официальной версии, её спас воздушный купол, который успел накинуть один из магов воздуха перед самым выбросом газа. Счастливое совпадение, — пожал плечами Данилов-младший. — Что-то в таком духе. Я давно читал архивы, уже точно не помню.

— А по неофициальной? Я же правильно понимаю, что у нас в роду есть другое объяснение? — в глазах Надежды было видно любопытство.

— Есть, — вместо сына ответил Виктор Михайлович. — Отряд графа Виноградова, членом которого была Ирина Алексеевна, действительно добрался до двенадцатого этажа и там схлестнулся с порождениями подземелий. Бойцам почти удалось пробиться к самому Сердцу, однако путь им преградила какая-то совсем невообразимая тварь. А в спину ударили выжившие монстры.