Наперекор страху. Страница 3
В этот момент я немного пришел в себя и тоже достал «беретту». Фредди, которого Призрак снабдил отпечатанным на принтере оружием, выстрелил раньше меня, но не попал. Я тоже промахнулся. Призрак выругался:
– Che cazza, у нас патронов много, что ли? Закройте глаза и позвольте сверхсиле наводить оружие, кретины!
– Девочки, уходите, – сказал я, пытаясь сделать то, о чем говорил Призрак. – Мы вас прикроем…
– Вот еще, – сказала Дарья, становясь у меня за плечом. – Мы уйдем, а вы тут погибать будете? И к тому же ты видишь, какие эти дроны прыткие, думаешь, мы далеко убежим?
К этому моменту я действительно это видел. Неудивительно, что я промахнулся, тут и мастер спорта по стрельбе не попал бы! Дроны, даже те, что двигались по земле (а также потолку и стенам), были невероятно быстрыми. Но когда я, как сказал Призрак, позволил своей сверхсиле вести себя, мои выстрелы стали точнее.
А затем между нами материализовался Цезарь, и все пошло веселее. Мы все сгрудились вокруг мотоцикла, прикрытые его щитом. Дроны вились вокруг нас, то и дело стреляя, но без толку – защита мотоцикла нас прикрывала.
– Ну, я им сейчас покажу, – зло сказал Призрак, садясь в седло. – У меня тут такое есть…
Что именно у него есть, я знал – аппаратура подавления электронных систем. Вот только на наших противников она не подействовала от слова вообще. Призрак недоуменно уставился на меня, словно я был виноват в том, что его хитромудрая электроника не работает.
– Военная электроника, – сказал я, пожав плечами. – Экранированная.
Призрак сплюнул. Патроны у нас к тому моменту закончились, и, хоть у нас только пара выстрелов пропала впустую, количество нападавших не только не уменьшилось, но, кажется, еще возросло.
– Этот cazatta экран садит батарею, – тихо сказал мне Призрак, с бессильной злобой глядя на кружащихся вокруг экрана дроидов. Я тоже следил за ними; видимо, где-то в глубине пещеры у них была док-станция – то и дело то один, то другой робот, отстрелявшись, уматывал куда-то, а на смену ему появлялся новый.
– И что ты предлагаешь? – спросил я.
– Che cazza, я должен предлагать? – возмутился Призрак. – Кто у нас электронщик? Я пытался нащупать их механическую часть – neanche cazza, глушилка тоже не сработала, pezzo di merde…
– Стоп, – сказал я. – Купер, ты здесь?
– Так точно. – Моя фича тут же материализовалась между мной и Призраком.
– Твои выводы о ситуации? – спросил я.
– Паршиво, – ответил Купер. – Атакующая группа управляется и поддерживается извне. В глубине тоннеля находится неопознанное устройство, хорошо экранированное от доступных мне средств наблюдения, на нем, вероятно, станция радиоэлектронного подавления, глушащая все системы, кроме своих.
– Все системы? – удивился я. – В смысле?
– Поправка, – ответил Купер. – Не все системы, а все интеллектуальные системы – управление, связь, техническая разведка, РЭБ…
– Стоп, – перебил его я. – Но ты же работаешь?
– Мой аватар лежит в глубоком нокауте, – ответил Купер. – Я сейчас существую полностью автономно, за счет твоих внутренних ресурсов.
Говорят, когда-то какой-то ученый нашел ответ задачи, над которой бился, сидя в ванне. Это так его воодушевило, что он, как был, голым выскочил из ванны и помчался на улицу с криками «У меня получилось» или типа того. Честное слово, я его понимаю…
– То есть ты можешь имитировать работу электронных устройств, даже если они вырубились? – уточнил я.
– Раньше не мог, – ответил Купер, – но когда ты пересадил себе новый аватар для меня, мои возможности многократно выросли. Так что теперь я могу игнорировать любые помехи извне, и не только это…
– Так, – сказал я. – Ты в контакте с Цезарем?
– Мы всегда в контакте, – ответил Купер. – Это называется цепочка. Сейчас, правда, в нашей цепи не хватает одного элемента, но…
– Можешь… – я не знал, как сформулировать задачу, а экран между нами и дронами стал заметно тускнеть, времени у нас оставалось критически мало, – эмулировать работу бортового оборудования Цезаря, которое…
– Я понял. – Похоже, моя фича переняла у меня свойство перебивать. – Цезарь это сделает под моим управлением. Попроси Призрака сесть в седло. И вот что еще, я думаю, стоит сделать кое-что еще, одну минутку…
Очень странно, но с тех пор, как я стала задумываться о магии моего народа, эта самая магия, словно… не знаю, как будто поселилась во мне. Например, мне на ум постоянно приходят старинные песни, большинство из которых для меня звучит совершенно незнакомо. Что это – генетическая память? Откуда у меня эти незнакомые мотивы и странные слова?
Сейчас я слышала в душе очень грустную песню, не удивлюсь, если заупокойную. В ней пелось о дальней дороге, ведущей в призрачный край. О том, что каждый отправляется в этот путь в одиночку, хотя проводить его приходят многие. О том, что путь между стен тумана ведет к далеким звездам, забытой отчизне нашего рода…
Я, наверно, совсем не умею скорбеть. Нет, не так – моя скорбь не отражается внешне, она в глубине моей души. Где-то там, где колодец невыплаканных слез, в котором эхом отдаются сдержанные мною крики, стоны и плач. Снаружи я кажусь такой же, как раньше, но я уже совсем не такая…
Вообще, этот мой странный внутренний мир напоминает некую тюрьму моих чувств. Там живут все те эмоции, которые я не проявила, – детские радости и восторги, удивление, недоумение и даже страх. Особенно страх. Наверно, со стороны я кажусь бесстрашной, но внутри меня живет такой страх, что… не знаю, с чем даже и сравнить. И, конечно, я испугалась, так же как и другие девочки, но постаралась это не проявить. Быстрее меня сориентировались только Призрак и Бракиэль – никто еще толком ничего не сообразил, а эти двое уже палили по приближающимся дронам из своего оружия. Еще через минуту открыли огонь Джинн и Фредди, те постарались оттеснить девочек, включая меня, но со мной у них это не получилось. Дело в том, что дроны открыли ответный огонь, и я чисто интуитивно выставила тот же щит, что и тогда, в Африке. Девочки удивленно ахнули. Однако если в Африке, наверно, от испуга, я не чувствовала ничего, то здесь каждое попадание в щит отдавалось в моем теле, словно в меня тыкали палкой.
Девочки сориентировались быстро. Ума не приложу, как они узнали, но неожиданно я почувствовала прилив сил, какой, должно быть, чувствовала Тень, когда мы помогали ей в подземелье. Выстрелы тем временем стихли – у ребят закончились патроны.
А потом появился Цезарь, и Призрак с Бракиэлем буквально затащили меня под развернутый купол. К тому моменту я себя чувствовала так, словно меня пару часов поток тащил по камням горной речки. Я присела, опираясь на Цезаря, ко мне тут же подоспели Тень и Дарья, но чем они могли помочь? Увы, Льдинки с нами не было, и я боялась даже думать о том, что с ней – ее фича, равно как и фича Олги, не ощущалась нашими, и значить это могло, конечно, что угодно, но, скорее всего, значило только одно…
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем перед нами появились наши фичи. Эсмеральда держала на руках Талисмана, рядом с ней стояла моя фича, мрачная, как всегда.
– Каждая из вас думает о том, как выбраться из этого положения, – глухо сказала моя фича. – Мы посоветовались и решили вот что. Сейчас Купер с Цезарем вырубят электронику этих аппаратов. У них системы экранированы, к тому же имеются резервные системы управления, так что вырубится не все, но…
– …они будут дезориентированы, – сказала Эсмеральда. – Дальше вам нужно будет выложиться.
– Как? – спросила Тень.
– Джинн и Призрак вырубят электронику атакующих, после чего Фредди с Бракиэлем пойдут в контратаку. В глубине пещеры стоит какая-то шняга, которая всем этим заправляет. Попробуем взять ее тепленькой.
– А нам что делать? – снова спросила Тень.
– Ты накроешь Фредди с Бракиэлем невидимостью, – сказал Талисман. – Будет тяжело, но постарайся сделать так, чтобы невидимость держалась на них всех, и чем дольше, тем лучше.