Ты врёшь мне?. Страница 2

– И что он говорит? – спрашивает она, когда мой поток жалоб иссякает.

– Да ничего определённого. Только отмахивается – мол, работы много, устал. Вчера вообще ругаться не стал… Но я чувствую: что-то происходит. Может, у него другая? Елена хмыкает и потягивается, хрустнув спиной.

– Сашка твой всегда казался мне приличным мужиком. Не из тех, кто гуляет. Но… – Она многозначительно щурится. – Для верности надо проверить.

– Как? – шепчу я, хотя в квартире мы одни. От собственного вопроса по телу идёт нервная дрожь.

– Если чувствуешь, что что-то не так, надо искать подтверждение или опровержение, пока ты себя не изъела изнутри, – решительно заявляет она. – Давай пороемся в его вещах. У меня внутри всё протестует: копаться за спиной у мужа, читать чужие переписки… Но воспоминание о пепле и нитке толкает вперёд.

– Давай, – выдыхаю я. – Он сказал, что будет поздно. У нас есть время.

Мы методично обыскиваем квартиру: проверяем карманы, шкафы, бумаги. Сердце у меня колотится бешено, но ничего подозрительного не находится. Только пустяки – старые чеки, платки да фантики. Ноутбук и телефон запаролены, все попытки угадать код без толку. Саша явно постарался скрыть свои секреты, и от этого мне ещё тревожнее. Мы возвращаемся на кухню ни с чем. Сердце моё колотится как бешеное. Ощущение – будто делаю что-то запретное в собственном доме. Руки холодные. Лена пытается не подавать виду, но я замечаю: и она разочарована, что ничего не нашли.

– Может, рано паникуешь? – осторожно предполагает она, прикрывая крышкой недопитый чайник. – Мало ли, вдруг действительно аврал. Я кусаю губы. Подруга пытается меня успокоить, но сама же затеяла этот обыск. Теперь сомнения разъедают сильнее. Если бы всё было чисто, я бы вздохнула спокойно… Но Саша сменил пароль, прячет телефон… Что, если там действительно тайны? Лена кладёт руку мне на плечо:

– Слушай, есть у меня один знакомый айтишник, Димка Меркулов. Он может достать любые логи, смски, хоть из космоса выгребет. Если нужно будет – попробуем через него. Я машинально киваю, хотя сама мысль влезать ещё и в цифровые следы мужа пугает. До такого ли дошло?

– Давай пока не будем привлекать посторонних, – тихо говорю я. – Это всё-таки моя семья… Лена открывает рот что-то ответить, но в этот момент слышится щелчок входной двери. Мы переглядываемся. Так быстро? Саша появляется на пороге кухни буквально через секунду.

На лице смесь удивления и подозрения.

– О, у нас гости, – тихо говорит Саша, глядя на Лену. В его голосе сквозит холодное удивление.

– Привет, Саш, – Елена пытается улыбнуться. – Забежала к Маше на чай.

– Можно тебя на минуту? – обращается он ко мне нарочито вежливо. У меня от его тона мороз по коже. Мы выходим в коридор, прикрыв дверь на кухню.

– Что здесь происходит? – тихо спрашивает он, сжав челюсти.

– В смысле? Лена просто зашла… – начинаю я, но он перебивает:

– Не надо. Вы рылись в моих вещах? У меня пропадает дар речи. Он знает. Конечно, заметил открытый ноутбук или смещённые бумаги… Я не придумала, как выкрутиться. Внутри будто оборвалась ниточка, и вдруг вместо страха приходит злость.

– Да, – твёрдо говорю я, поднимая подбородок. – Рылись. Потому что мне кажется, ты врёшь мне.

– Прекрасно, – усмехается Саша, но глаза у него холодные. – Вместо того чтобы просто поговорить, ты зовёшь подругу и устраиваешь обыск? Он повышает голос, я ещё никогда не слышала от него такого тона – ледяного, презрительного.

– А ты бы поговорил? – парирую я, тоже уже не сдерживаясь. – Ты со мной последние дни как чужой! Ты думаешь, я ничего не замечаю?

– Что ты там себе надумала, Мария? – в его голосе сквозит угроза. Он никогда не называл меня "Мария" вместо ласкового "Маш". Словно ударил. Но отступать уже некуда: – Например, что ты врёшь, где бываешь. Что снова куришь или водишь домой кого-то, раз у нас по всему коридору пепел. Что ходишь с нитками на пальто, которые явно не от пледа в нашей гостиной! Саша тяжело дышит, на скулах заходят желваки.

– Браво, – отчеканивает он. – Дальше что? Может, ты меня сразу к стенке поставишь? Или в полицию сдашь? Обыск уже был, допрос устроишь? На этих словах входная дверь тихо щёлкает

– Лена, похоже, решила оставить нас разбираться самим. Комок злости подкатывает к горлу. – Если бы ты ничего не скрывал, разве я стала бы всё это делать? – говорю я хрипло. – Меня довели твои тайны.

– Тайны? – он вскидывает брови. – Да это у тебя в голове тайны! Живёшь в каком-то своём выдуманном триллере. Громко хлопает входная дверь – подруга ушла. Я вздрагиваю от звука, словно пощёчину получила. Мы стоим друг против друга в узком коридоре. Он смотрит с такой холодной яростью, что у меня внутри всё опускается. – Значит, я сумасшедшая? – спрашиваю ледяным тоном.

– Спасибо. Знаешь, что самое обидное? Что ты даже не пытаешься объяснить или успокоить. Тебе наплевать, что я чувствую.

– Потому что это бред, – бросает Александр, отворачиваясь. – Придумала себе проблему… Как, по-твоему, я должен реагировать? Устал, работаю как вол, а дома – сцены из мыльной оперы. Меня трясёт от негодования и боли.

– Мыльной оперы? Может, мне сразу частного детектива нанять?! – выпаливаю я. Он оборачивается резко, и я на мгновение пугаюсь его взгляда.

– Делай что хочешь, – говорит тихо, почти шёпотом, но в этом шёпоте столько злости, что я отступаю на шаг. – Только потом не удивляйся. – Чему не удивляться? – не понимаю я. Но он не отвечает. Молча идёт в спальню и с грохотом закрывает дверь. Через секунду раздаётся звук щёлкающего замка – он закрылся изнутри.

Я остаюсь в темноте коридора, с трудом переводя дыхание. Горло саднит, на глаза наворачиваются злые, обидные слёзы. Никогда ещё мы так не ссорились. В голове крутятся его слова, как обломки взорвавшегося снаряда: "придумала себе", "бред", "сумасшедшая". Я закрываю лицо руками. Может, правда всё это зря? Но рядом со страхом и болью зреет твёрдая уверенность – я не спятила. Что-то с ним действительно происходит, и я должна узнать что. Во что бы то ни стало.

Глава 3

Долгую ночь я ворочаюсь в постели. После скандала в голове словно пчёлы устроили улей. Саша не разговаривает со мной – мы прокрались утром мимо друг друга, как тени. Он ушёл раньше обычного, хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла. Что ж, теперь мне уже нечего терять. Если правда не выходит наружу сама, её нужно вытаскивать силой.

Днём, едва отбарабанив перед начальницей очередной отчёт, я пишу Лене: «Дай контакт Меркулова. Решилась». Ответ прилетает через минуту с номером телефона и ободряющим смайликом. Я чувствую, как сердце ухнуло: пути назад уже нет. У меня вспотели ладони, когда набираю незнакомый номер.

Дмитрий Меркулов назначает встречу в тот же вечер. Оставшиеся часы тянутся мучительно долго. Я ловлю себя на том, что считаю минуты до встречи, а сердце то замирает, то колотится как бешеное. Наконец рабочий день заканчивается, и я лечу на другой конец города под моросящим дождём, не замечая ни машин, ни прохожих. Отступать уже поздно.

Мы договариваемся пересечься в небольшом кафе возле его работы.

Когда я захожу внутрь, он уже ждёт за дальним столиком с ноутбуком. Высокий худощавый парень лет тридцати с короткой бородкой, в клетчатой рубашке – типичный айтишник. Он поднимается мне навстречу.

– Мария Сергеевна Гущина? – он тут же улыбается: – Или можно просто Мария?

– Можно просто, – киваю я, стараясь держаться уверенно. – Спасибо, что согласились помочь.

– Лена ввела меня в курс, – кивает Меркулов и жестом предлагает мне сесть.

Я оглядываюсь: вокруг шумно гудят разговоры, кофемашина шипит пенкой, а у соседнего столика смеются студенты. Никто не обращает на нас внимания, но у меня внутри всё сжимается: я действительно пошла на сговор против собственного мужа.

– Вы прислали мне данные вашего мужа: номер телефона, почту. Я кое-что подготовил. Услышав про мужа, я нервно сглатываю и устраиваюсь на стуле, чувствуя, как колени предательски дрожат под столом. В горле пересохло – кажется, я действительно перешагнула черту, раз сижу здесь и собираюсь шпионить за собственным мужем. Меркулов щёлкает по клавиатуре.