Кровь дракона. Пламя на двоих. Страница 8

– А какой – характерный? – спросила я.

– Тоненькое посвистывание, будто ветер в камышах, – пояснил Рони. – Карганы так переговариваются перед атакой. Тоже интересные ящеры, у них огромный неисследованный потенциал и явно развитый интеллект. Охотятся стаями, да еще и координируют свои действия. Правда, когда меня оплевали, я три дня чесался. Но все равно…

– Цыц, – шикнул на него Туч, и мы цепочкой вошли в ущелье.

Если бы инициация прошла по плану, и на моей коже появился знак живописца, то я смогла бы увидеть мир по-иному, познать настоящую красоту. Но сейчас мне казалось, что так и случилось, потому что ущелье, зажатое между скал, поражало. Я будто попала в тропический лес: огромные папоротники, цветы с суповую тарелку, блестящие от росы плотные листья и… жуки. Я взвизгнула и стряхнула с предплечья здоровенного жука с глянцево-синей спинкой.

Вся команда синхронно на меня обернулась, и я виновато улыбнулась под укоризненными взглядами.

– Идем тихо, – повторил Элай.

Я поджала губы и кивнула.

Расступившиеся скалы защищали ущелье от ветра, а черные камни хранили тепло. Здесь было сыро и жарко, и влажная от пота рубашка окончательно промокла. Рони крутил головой, надеясь увидеть каргана, и я тоже с опаской поглядывала по сторонам. В отличие от приятеля, мне вовсе не мечталось встретить плюющегося дракона, каким бы сообразительным тот ни был. Так что я держалась настороже, прислушиваясь к каждому шороху, а когда услышала тонкий свист, рванула вперед, позабыв об усталых ногах.

Меня перехватил Туч, а Элай повернулся к Ингрид.

– Вообще не смешно, – сказал он.

– Немного смешно, – возразила она, скалясь во все тридцать два. – Видел, как она припустила?

– Ты тоже когда-то была новичком, – напомнил Туч.

– И никто не носился со мной как курица с яйцом, – проворчала она. – Ладно-ладно, больше не буду.

Ингрид прошла мимо, вытянула губы в трубочку, будто собираясь свистнуть еще раз, и легонько толкнула меня плечом. Да уж… Вряд ли мы с ней подружимся. На руку вновь опустился жук, но я, сцепив зубы, удержала рвущийся вопль, а потом присмотрелась.

Да не может этого быть! Это сижгун! Как на картинке из учебника!

Морщась от брезгливости, я поймала жука двумя пальцами, подняла и перевернула брюшком вверх. Так и есть. Вот он – мешочек с таусином, самой дорогой краской в мире. У нее совершенно потрясающий оттенок – глубокий синий, с едва заметным золотистым мерцанием.

– Ты идешь? – шепнул Рони.

Я нехотя выпустила жука, и он улетел, сердито жужжа и унося с собой капельку несбывшейся мечты. Впрочем, почему несбывшейся? Пусть мне достался щит, но рисовать-то я могу. У меня аж пальцы зачесались от предвкушения. Нарисую море на закате: бухту, лодочки на причале, белую пену, а таусином – солнечные блики на волнах… В следующий раз надо взять в ущелье банку.

***

Вивиана упрямо шагала вперед. На щеках румянец, рыжие кудряшки, выбившиеся из косы, взмокли и прилипли к шее, но глаза горят, как будто ей тут даже нравится. Ее учили языкам, рисованию, музыке, но она бодро шлепала по грязи, да еще и разглядывала жуков. Небось прикидывала, чем кормить ворону.

Элай втайне надеялся, что девчонка сбежит, испугавшись нагрузки, или просто начнет капризничать – и он с чистым сердцем выгонит ее вон. Но, похоже, Вивиана решила испытать его на прочность. Она подцепила ворот рубашки, облепившей высокую грудь и подула в вырез. Элай быстро отвел глаза – а толку, все равно он отлично увидел и длинную нежную шею, и ямочку между ключиц, и даже твердые бусинки сосков, проступивших через тонкую ткань.

А те проклятые строки письма намертво въелись в память.

Там она тоже рыжая.

Как заставить себя об этом не думать?

Конечно, Элай пытался решить свою проблему. Как-то сходил в бордель, где ему охотно предложили помочь, нашли женщину, которая пообещала, что потерпит. Но он так не хотел: видеть сцепленные от боли зубы, страдание на лице, чувствовать себя похотливым монстром… Он заплатил, но ушел. Хотя какая-то дикая часть в глубине его тела молила остаться. И вот теперь она вновь проснулась и хотела, просила, требовала… Может, однажды дракон и возьмет над ним верх, но не сейчас.

Тропинка привела к пруду, куда стекались все ручейки, бегущие по черным скалам, и Элай первым перебежал по бревну, перекинутому на тот берег. Следом прошли Ингрид, Туч, Рони…

Вивиана раскинула руки и пошла следующей, двигаясь изящно, как танцовщица. Казалось, она легко могла бы исполнить на бревне фуэте. Но когда она оказалась на середине, бревно вдруг крутанулось, Вив беспомощно всплеснула руками и плюхнулась в грязную черную жижу.

– Ингрид! – возмущенно воскликнул Рони. – Элай, она толкнула бревно!

Вив выпрямилась, вытерла грязь с лица, торопливо прошла вперед и протянула руку. Элай едва не дернулся ей помочь – не хватало еще обжечь девушку для полноты ощущений. Иней перебрался к ним по бревну, подхватил Вивиану, вытаскивая на скользкий берег. Ее губы обиженно кривились, глаза блестели, и Элай отвернулся.

– Ингрид, неделя на кухне! Туч, отведи Вивиану домой. Остальные, продолжаем тренировку.

– Да за что? – заныла Ингрид. – Целая неделя? Я ничего не сделала! Разве ты сам не видишь – она не сможет, она будет тянуть нас назад!

– Ты толкнула бревно! Зачем? – возмутился Рони. – Мы одна стая!

– Ой заткнись, – прикрикнула она на него.

Обернувшись, Элай увидел, как Вив перебежала по бревну назад и исчезла в зарослях папоротника. Может, ему повезет, и когда он вернется в крепость, Вивиана уже уедет.

***

Я изо всех сил пыталась не разреветься, но обидно было до слез. Это чувство вытеснило все остальные, так что я почти не испугалась дракона, сунувшего ко мне любопытную башку.

– Я зову его Ковшик, – сказал Туч, почесав зеленый чешуйчатый лоб. – Он хороший дракон. Не слишком быстрый, если признаться, но зато очень умный. Смотри, как умеет. Ковшик, поклон.

Дракон тут же изогнул шею, склонив башку к самой земле и оттопырив попу.

– Круто, – мрачно оценила я.

Два других дремали возле ущелья, ожидая своих хозяев: черный дракон вольготно вытянул хвост, а драконица свернулась в клубочек, и ее поводья крепились к толстому кольцу, вбитому в камень.

Это все Ингрид. Решила надо мной посмеяться. Темная злоба всколыхнулась в душе, и я даже испугалась на миг той ярости, что меня захлестнула. Драконья кровь, о которой я почти позабыла, вдруг проснулась, требуя мести. Что ж мой щит не наподдал Ингрид тогда, у пруда?!

А Элай даже не подал мне руку, чтобы помочь выбраться. Просто смотрел на меня сверху вниз, пока я копошилась в грязной яме, и не делал ровным счетом ничего. Если бы я утонула, он был бы только рад.

– В общем, у тебя два варианта, – сказал Туч, поглаживая дракона по шее. – Первый – мы идем в Драхас пешком. Подъем сложнее спуска, будем тащиться часа полтора. Грязь засохнет, потрескается, небось, еще покраснеешь вся, с такой-то кожей. Или второй вариант, который я тебе настойчиво рекомендую: мы садимся на Ковшика и долетаем за пару минут.

Я глянула на Туча, потом на дракона. Они были даже немного похожи – отсутствием волос и приветливым выражением устрашающих морд.

– Будем лететь низенько, – добавил Туч. – И тихонько.

Ковшик улыбнулся, показав острые зубы, и ремни, стягивающие морду, опасно затрещали.

– Вообще это правила такие, – пояснил Туч, будто прочитав мои мысли, – что драконы-первогодки в намордниках. Но Ковшик очень добрый. Он меня только пару раз кусал, и то в шутку.

Я все молчала, не в силах принять решение, но грязь на мне стремительно высыхала, превращаясь в корку. Потом волосы не отмою…

– Согласишься – и через пять минут будешь в душе, – добил меня Туч.

– Ладно, – решилась я. – Давай на Ковшике.

Может, как раз на такое и рассчитывал Риан – я шмякнусь с дракона, и вскоре все позабудут, что когда-то жила Вивиана…

Туч подпихнул меня под попу, и я вскарабкалась на Ковшика. Дракон изогнул шею, повернув голову, и фыркнул мне прямо в лицо. Я обтерла щеки от горячих капель слюны. Не многовато ли испытаний для одного дня?