Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 46

— Ода-сан, проводи его к телефону, — приказал босс.

Старенький проводной телефон я и так успел заметить в коридоре у входа. Но приказ явно с двойным дном, чтобы Ода заодно за мной присмотрел. Вдруг я сболтну что-то лишнее.

Мы поднялись, прошли в коридор. Оябун продолжил раздавать указания оставшимся, я снял трубку, начал набирать номер отчего дома. На мгновение мне подумалось о том, что раньше телефонные звонки были как-то честнее, что ли. Тебе звонили только те, кто реально хотел до тебя дозвониться, а не днепровские колл-центры или спам-боты. Никаких определителей номеров, удержаний звонка и тому подобного, только трубка, провод и собеседник на той стороне.

Госпожа Кимура сняла трубку почти сразу же, на втором длинном гудке.

— Алло-алло? Дом семьи Кимура, говорите, пожалуйста, — сказала она.

— Алло-алло! Это Кадзуки! — сказал я.

— Да, сынок, что-то случилось? — её голос заметно потеплел.

— Я сегодня не приеду… По работе завал, — сказал я.

— А где ты заночуешь? — спросила мать. — Лучше приехать, если можно, я твои любимые булочки испекла!

— Не получится, я вообще в Сайтаме, — соврал я.

Ода-сан, слышавший половину разговора, усмехнулся.

— Ох, как далеко… Ну, хорошо, что предупредил, — сказала госпожа Кимура. — Ты утром приедешь? Или завтра вечером?

— Пока не знаю, — сказал я. — Ладно, мне пора!

— Доброго вечера, сынок! — пожелала мать.

Вот добрым он точно не будет.

Я повесил трубку, вздохнул. Обманывать нехорошо.

— В Сайтаме, да? — ухмыльнулся Ода-сан.

— Первое, что в голову пришло, — пожал я плечами.

Мы вернулись в комнату, теперь Накамура Синдзи отправился звонить по телефону. В сопровождении оябуна лично. Так что я взял освободившуюся пепельницу и закурил, развалившись на своём стуле. Ода-сан снова принялся маячить у окна, с хмурым видом разглядывая улицу и кусок двора. Такуя и Хироми заметно нервничали. Первый сидел на стуле так, будто проглотил швабру, второй подёргивал ногой в такт ему одному слышной музыке. Я оставался более-менее спокоен.

Да, подобная операция с таким уровнем подготовки… Очень рискованно. Но если вспомнить, какая тут беззубая и вялая полиция, всё казалось не таким уж плохим.

— Пожрать бы, — буркнул Такуя.

— Поддерживаю, — сказал я.

— На кухне коробка рамёна, чайник там же, вода в кране, — сказал Ода с ехидной улыбочкой на лице. — Угощайтесь на здоровье.

Да, это тебе не мамины булочки и не ресторанная якисоба. Доширак с кипятком, кушайте, не обляпайтесь.

Мы пошли на кухню, такую же пустую и необжитую, Хироми присоединился к нам. Скорее всего, просто за компанию. Вскрытая коробка стояла рядом с мойкой, тут же стоял электрический чайник. Взяли из коробки по стаканчику, я поставил чайник.

— Вот уж не думал, что буду сегодня ужинать рамёном, — усмехнулся Такуя.

— Ты, кстати, как? После вчерашнего-то, — спросил я.

— Я, в отличие от некоторых, сётю пивом не запивал, — сказал он горделиво. — Видишь, как огурчик.

Хироми-кун хмыкнул и просыпал на стол приправу.

— Что, учил молодого пить? — спросил он.

— Молодой сам кого хочешь научит, — рассмеялся Такуя. — Не перестаю удивляться столь обширным познаниям.

Это вы ещё в русскую баню со мной не ходили, салабоны.

Запарили себе по стаканчику рамёна, взяли одноразовые палочки, начали ужинать, стоя на кухне. Молча хлюпали дошираком со вкусом курицы, пусть он и назывался совсем по-другому, суть всё равно одна.

Через несколько минут к нам присоединились и остальные, в кухне стало тесно, пришлось вернуться в комнату и доедать уже там. Хотелось чем-нибудь запить этот несчастный дошик, но ни чашек, ни чая в квартире не оказалось. Всё предусмотреть не получилось, пили воду из-под крана. Выходить даже в магазин Одзава запретил настрого.

Теперь нам предстояло каким-то образом скоротать шесть с половиной часов. До момента выхода на дело. И я разобрался с этой проблемой самым элегантным образом. Примостился на стуле поудобнее, закрыл глаза и моментально уснул, как умеют только студенты, военные и врачи скорой помощи.

Проснулся от того, что затекла шея, как раз незадолго до нужного времени. Одзава-сан и Ода-сан курили на балконе, остальные валялись на расстеленных футонах. В квартире было темно, только немного уличного света от фонарей проникало внутрь, так что я мог видеть босса и его заместителя, и вид у них обоих был донельзя хмурый. Они о чём-то тихо спорили, но балконная дверь заглушала все звуки, и я так и не узнал, о чём именно.

Встал, прошёл в санузел, привёл себя в порядок за несколько минут до подъёма, прямо как в старые добрые армейские времена, чтобы не толкаться и не стоять в очереди. Вернулся в комнату. Мой подъём заметили, Ода-сан тоже зашёл. Оябун остался на балконе один. Происходит что-то мутное, к гадалке не ходи, но меня в детали никто посвящать не станет. Остаётся только надеяться, что это не очередная подстава.

Ода потихоньку начал будить остальных, кому-то хватило лёгкого касания, кого-то пришлось долго расталкивать. Включили свет, стали собираться, как обычно, на лёгком мандраже.

Босс сменил свой лёгкий халат на строгий костюм, оглядел нас всех ещё раз. Одзава-кай в полном составе, готовые к любому исходу.

— Выходим, — коротко приказал он.

Высыпали всей гурьбой в подъезд, Ода закрыл квартиру на ключ. Вышли на парковку, к чёрному «Ниссану», погрузились внутрь. Представительский седан вместил всю банду, хотя нам на заднем сиденье пришлось изрядно потесниться.

— Кто увидит, засмеют… — проворчал Накамура, зажатый между мной и Хироми-куном.

Впереди, с комфортом, расположился оябун, Ода-сан сел за руль, повернул ключ. Двухсотсильный мотор вяло покрутил стартером и чихнул.

— Кентаро-кун, ты издеваешься? — спросил босс.

— Первый раз такое, — проворчал он в ответ.

— Ты фары не выключил? — спросил Накамура.

— Твою мать… — протянул Ода.

Не зря мы выперлись пораньше. Поездка, конечно, не задалась с самого начала, но всё ещё поправимо.

— Хироми-сан, твоя «Тойота» здесь? Сейчас аккумулятор перекинем и поедем, всё нормально, — сказал я, открывая дверь и вываливаясь из машины. — Ода-сан, откройте капот.

Надеюсь, его батарейка подойдёт, в конце концов, там и там двенадцать вольт. Ёмкость наверняка разная, но это не так критично, главное, запустить сам движок.

Хироми выудил ключи из кармана, открыл свою развалюху, открыл капот.

— А ключи есть? Или плоскогубцы хотя бы? — спросил я.

Он выдал мне из багажника тряпичную сумку с ключами.

— На всякий случай вожу, — сказал он.

— Вот он и наступил, — пробормотал я, отыскивая ключ на десять и начиная откручивать клеммы.

Зрелище, наверное, сюрреалистичное, посреди парковки несколько якудза ночью чинят тачку. Я снял клеммы, вытащил аккумулятор, поставил на землю, перешёл к «Ниссану».

— Эй, долго вы там⁈ — крикнул из салона Накамура.

— Можешь выйти и помочь, — сказал я.

— Что ты сказал⁈ — вскинулся тощий.

— Тише, Синдзи, — веско произнёс оябун.

Всё заняло не больше десяти минут. Заряженный аккумулятор поставили в «Ниссана», пустой закинули в багажник «Тойоты».

— Ключ на старт, — скомандовал я, и Ода запустил двигатель.

Не без труда, но мотор запустился.

— Поехали, — приказал оябун, когда мы снова погрузились в тачку.

И чёрный, как ночь, «Ниссан Лаурель» неторопливо и степенно покатил в сторону Фунабаси.

Глава 24

Ехали молча. Даже радио не включали, слушали рык мотора и шум колёс. Мимо пролетали огни ночного Токио, неоновые вывески и белые фонари. Выехали на то же шоссе, по которому я уходил от погони, помчались к докам. Ода-сан вёл уверенно и спокойно, целиком контролируя дорожную ситуацию.

Изредка обгоняли дорожную технику, бодрствующих таксистов или просто запоздавших водителей, пару раз встретили на пути полицейские «Крауны». При виде чёрно-белых машин с мигалками на крыше всё неприятно сжималось внутри, но полиция не обращала внимания на самый обычный «Ниссан», едущий куда-то прочь из города.