Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 44

Тогда лучше бы тебе завалить свой паскудный тощий хавальник и не раскрывать рот попусту. Но вслух я сказал совершенно другое.

— Мне казалось, аники, что жизнь научила вас правильно подбирать слова, — глядя ему в лицо, сказал я.

— Будешь учить меня жизни, сопляк⁈ — взревел он.

— Где Одзава-сан⁈ — прорычал я.

Он вскочил с самым грозным видом, чуть ли не опрокидывая стол, я сделал шаг назад и выхватил пистолет из-за пояса. Его глаза расширились при виде пушки, но сдать назад, не потеряв лицо, он уже не мог, так что приемлемый для нас обоих выход предложил я.

— Стоп. Забудем всё, что сейчас было, — предложил я. — Вы забудете про пистолет, я забуду про обвинение в сотрудничестве с копами.

— Ты за это поплатишься… — зашипел он.

— Оябун решит. Где он? — сказал я.

Накамура не ответил, и я понял, что он и сам не знает.

— В клубе маджонга в Кита-Сэндзю… Меня чуть не схватили люди Кодзимы, — сказал я.

— А может, схватили? И сказали выяснить, где оябун, а? — окрысился Накамура.

— Ага, и пистолетом снабдили, и удачи пожелали, — сказал я. — Хватит пороть чушь, аники. Работай я на кого другого, ты уже лежал бы на дне залива. Особенно после своих речей про полицию.

Он сел обратно на диванчик.

— Одзава-сан раз в неделю ездил туда поиграть, — задумчиво произнёс он.

— Вот они и хотели его там подкараулить, — сказал я.

— Ну что за… — выругался Накамура.

Я убрал пистолет обратно за пояс. Не хотелось его светить лишний раз, конечно, особенно перед Накамурой, но всё-таки он пригодился. Взял я его не зря. Достал сигарету, закурил, глядя на тощего якудза. Тот задумчиво глядел в потолок.

— Ода-сан наверняка знает, — предположил Накамура. — Но не скажет.

— Как до него дозвониться? Дай номер, — потребовал я.

— Он сам звонит, когда нужно! И оябун тоже! Зачем, думаешь, я здесь торчу⁈ — вскинулся Накамура.

Я бы сказал, что думаю на самом деле, так ведь ты обидишься.

— Закупили бы пейджеры на всю контору, — буркнул я. — Не пришлось бы такой хернёй страдать.

— Самый умный, да? — снова окрысился тощий.

В обычное время нет никаких проблем связаться с нужным человеком из якудза. Пришёл в офис, поспрашивал, отрекомендовался, и всё. Никто, конечно, информацию на блюдечке не принесёт, но и наводить лишнюю конспирологию тут не было принято. Но Одзава залёг на дно и подпускал к себе только самых доверенных людей, и я в это число не входил, пусть даже был полноправным членом семьи. Накамура, по всей видимости, тоже не считался таковым.

— Вроде того, — сказал я и вышел.

На душе скребли кошки, ощущение мерзковатое, нехорошее. Слишком много всего навалилось одновременно, чёрная полоса казалась беспросветной, хотя разумом я понимал, что всё это закончится рано или поздно. Всё наладится. Я просто выбрал себе очень нервную и нестабильную работёнку. Прибыльную, несомненно, но нервную.

Что я ещё могу сделать в этой ситуации? Когда и проблема с Кодзимой висит дамокловым мечом, и отцовская недостача постоянно напоминает о себе, и все прочие мелкие дела висят нерешёнными. Слой дерьма в этих авгиевых конюшнях был уже примерно по горло, ещё немного, и затопит с головой.

Я прошёлся по коридору, слушая, как в игровом зале гремит дурацкая музыка и звенят шарики пачинко. Добрёл до конечной, до последнего кабинета. Надпись на табличке гласила, что здесь работает директор. Господин Ким Дзюн Хо.

Недолго думая, я постучал в дверь. Господин Ким человек наверняка уважаемый, со связями. Вполне возможно, что он располагает нужной мне информацией.

Из-за двери гаркнули что-то на корейском. Я, само собой, не понял ни слова.

— Это Кимура-сан, «Одзава Консалтинг»! — сказал я.

— Входите! — откликнулся Ким.

Меня дважды приглашать не надо.

Кабинет директора оказался несравнимо богаче и уютнее, чем тот, в котором ждал Накамура. Кожаное кресло руководителя, массивный деревянный стол, сейф, украшения и декор в корейском стиле. Господин Ким даже встал и поклонился мне, отчего я вдруг почувствовал себя неловко.

— Чем могу помочь, Кимура-сан? — вежливо-нейтрально спросил меня директор.

Вот все бы так. Мир стал бы чуточку добрее и лучше, если бы каждый общался со мной вот таким образом.

— Думаю, только вы и можете, Ким-сан, — сказал я. — Мне нужно сделать один звонок.

Даже знаю, о чём он подумал. Телефонная будка за углом. Это промелькнуло на его лице, всего на мгновение, однако он взял себя в руки и кивнул.

— С удовольствием предоставлю вам такую возможность, — сказал он, разворачивая телефонный аппарат на столе.

— Проблема в том, что я не знаю номера. Мне нужно дозвониться до Ода-сана, — сказал я.

Господин Ким вопросительно изогнул бровь.

— У вас наверняка есть его номер. А вот я им не располагаю. В конце концов, я — вчерашний стажёр, — сказал я. — Посвящён далеко не во все нюансы.

— Понял, — сказал он.

Он порылся в ящике стола и достал оттуда серую записную книжку, полистал. Я вновь подумал о том, насколько удобнее и проще стала наша жизнь с появлением мобильных телефонов.

Господин Ким снял трубку, повернул к себе аппарат, сам начал набирать номер. Я терпеливо ждал, пока шли длинные гудки. Их было слышно во всём кабинете, даже у дверей, где я стоял.

— Не берёт, — хмыкнул кореец. — Так, погоди…

Он пальцем нажал на сброс и начал набирать уже другой номер.

— Алло-алло! Это Ким-сан, «Пачинко Солнечная Удача», — произнёс он. — Ода-сан? С вами хотят поговорить. Ваш человек. Да.

Он протянул мне трубку, и я с благодарностью её принял.

— Алло-алло? Это Кимура Кадзуки, — сказал я.

— Что стряслось, Кимура-кун? — услышал я голос Ода-сана.

Вот ему, в отличие от Накамуры, я почему-то доверял.

— Встретил людей Кодзимы в нашем салоне маджонга, в Кита-Сэндзю, — коротко сказал я. — Ждали там босса.

— Понял… Оставайся на месте, — приказал Ода-сан. — Ты там один?

— Накамура-сан тоже здесь, ждёт, — сказал я.

— Хироми-кун заберёт вас обоих, — сказал Ода. — Ждите там, никуда не выходите. Кодзима перешёл к активным действиям… Значит, и нам пора.

— Да, Ода-сан, — сказал я.

В трубке послышались короткие гудки, я вернул её директору и с благодарностью кивнул.

— Огромное вам спасибо, господин Ким, — сказал я. — За всё.

— Это мой долг перед семьёй Одзава, — сказал он. — Верность вознаграждается, предательство наказывается. Исключений быть не может, даже если в моменте кажется наоборот.

Должен признать, иногда и мне казалось, что я сделал неправильный выбор. Но потом я понимал, что никакого выбора у меня и не было, если я хотел остаться человеком и уважать самого себя.

Глава 23

Хироми подъехал на своей развалюхе через полчаса.

— Карета подана, Накамура-сан, — я постучал в дверь офиса.

— Чего? Какая карета? — не понял он.

Мы ждали Хироми-куна по отдельности, он торчал в офисе, я отирался в переулке у чёрного хода. Находиться с ним в одном помещении не хотелось.

— Нам пора, — сказал я. — Хироми-кун ждёт.

Тощий хмыкнул, но всё-таки встал и пошёл за мной.

Сели в тачку, я — на переднее сиденье, Накамура развалился сзади. Хироми воткнул передачу и поехал. Болтало радио, из приоткрытых окон доносился обычный городской шум. Воняло бензином и табаком. Мы ехали молча.

Хироми никуда не спешил, ехал строго по правилам, и, насколько я мог понять, вёз нас к центру Адати. Мимо проплывали малоэтажные кварталы токийских окраин.

— До тебя пытались дозвониться, — сказал он.

— Я был самую малость занят, — сказал я. — Бегал от людей Кодзимы.

— Я уже понял, — усмехнулся Хироми.

Судя по всему, оябун снова переменил дислокацию, мы ехали не к мэрии и не к клинингу Ичихары, а в какое-то другое место. Ярко светило солнце, довольно сильно припекало, и многие прохожие шли с раскрытыми зонтиками, спасаясь в их тени. В машине Хироми кондиционер был, но ехать приходилось с раскрытыми окнами. Кондиционер не работал.