Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 23

Глава 12

Утро понедельника не задалось с самого начала. Сперва сестрёнка заняла туалет на добрых полчаса, прихорашиваясь там перед зеркалом, пока я приплясывал у двери, потом за завтраком я поперхнулся чаем и долго не мог откашляться, короче говоря, понедельник сразу же начал оправдывать своё звание тяжёлого дня.

Отец убежал на работу, Юрико-тян умчалась в школу. Госпожа Кимура, перемывая гору посуды после завтрака, с удивлением покосилась на меня.

— Кадзуки-кун, разве тебе не нужно на работу? — спросила она. — Ты же опоздаешь.

Я уже заметил, что у японцев существует натуральный культ работы в офисе, с восьми утра и до самой ночи. Сумел устроиться на подобное место — ты успешнее тысяч других, ты уважаемый человек, даже если какой-нибудь автомеханик, работающий в два раза меньше по времени, зарабатывает в два раза больше тебя. Даже многие безработные выходили из дома утром, нацепив костюм с галстуком, и болтались где-нибудь до самого вечера, лишь бы соседи не подумали чего плохого.

— Я ближе к обеду выйду, — сказал я, переключая каналы кабельного ТВ, где показывали один сплошной шлак. — Я же стажёр, мне не надо с самого утра быть.

— А планёрка? А твой начальник? Ты что, будешь дома прохлаждаться, пока твой начальник работает? — не поняла меня мать. — А ну, марш собираться. Тем более, это же твой первый день? Какое ты впечатление о себе оставишь в первый день? Что Кимура Кадзуки — лодырь? А нам с отцом потом краснеть из-за тебя?

Кажется, спорить с ней — себе дороже.

Я оделся у себя в комнате, само собой, в свой новый костюм. Нацепил часы, запонки, причесал волосы. Наверное, стоит постричься покороче. Время на это как раз есть.

У самого выхода меня перехватила Кимура-сан, оглядела критически с ног до головы.

— Дай-ка я завяжу тебе галстук, Кадзуки-кун, — сказала она. — У меня в этом опыта побольше. Каждое утро вяжу его твоему отцу.

— Конечно, — сказал я.

Она потянулась к моему галстуку, распустила мой узел, быстро и ловко перевязала по-своему.

— Красавец, — заключила она. — Всё, беги, не то опоздаешь.

Я улыбнулся ей, вышел на улицу. К станции метро тянулись местные, и я влился в людской поток.

Опоздать я не боялся, мне просто некуда было опаздывать. А вот остальные прохожие спешили изо всех сил, чуть ли не расталкивая друг друга локтями. В этом броуновском движении, однако, имелась какая-то своя стройная, едва уловимая, гармония. Я смотрел на сосредоточенные японские лица, злые, невыспавшиеся, не успевшие отдохнуть за короткие выходные. Ну уж нет, вливаться в их число и вкалывать ради добродушного похлопывания по плечу от начальника я не стану.

У Масахиро ещё было закрыто, туда и нечего было соваться, но я рассчитывал сегодня с ним всё-таки переговорить. Он мой единственный друг здесь, вернее, единственный друг Кадзуки-куна, так что кого ещё брать с собой, как не его.

Возле станции заглянул в комбини, купил новую пачку сигарет и банку колы. Мне нужно было как-то убить время, так что я сел на лавочку, жмурясь в лучах солнца, словно кот, и не спеша выкурил сигарету. Зависимость оформилась окончательно, и это меня несколько угнетало.

Решил в итоге не терять времени зря и сел на поезд до Адати. Хотя бы снаружи поглядеть на тот бордель. Нужно ведь разведать не только здание изнутри, нужно осмотреть все подъезды к нему, провести рекогносцировку местности. Любая мелочь в итоге может оказаться важнейшим фактором, что приведёт нас к успеху. Или наоборот.

Вагон метро оказался набит битком, зря я сунулся туда в час пик. Сидячие места все были заняты, пришлось втиснуться в уголок рядом с парой саларименов и какой-то старшеклассницей в короткой юбочке.

Вскоре один из белых воротничков как-то странно запыхтел, а старшеклассница начала густо краснеть. Все остальные в вагоне делали вид, что ничего не происходит. Я вытянул шею, чтобы рассмотреть их получше. Да, саларимен хватал несчастную девушку, которой в толпе просто некуда было деться, за задницу. Старшеклассница встретилась со мной взглядом, в котором я прочитал отчаянную мольбу о помощи.

— Эй, что это ты делаешь⁈ — рыкнул я, дотягиваясь до извращенца и толкая его в плечо.

Он встрепенулся, как мышь, пойманная за хвост, маленькие свиные глазки на одутловатом лице забегали туда-сюда.

Ему повезло, поезд остановился.

— Прошу прощения! Прошу прощения! — забормотал он, протискиваясь к выходу, будто бы он приехал на свою станцию.

Уверен, не вмешайся я в происходящее, этот урод ехал бы до конечной.

— Ты как, в порядке? — спросил я у школьницы, которую теперь прижало ко мне толпой вошедших людей.

Она робко посмотрела на меня и кивнула.

— Спасибо, — тихо сказала она, поправляя юбку.

Я кивнул и тут же потерял к ней всяческий интерес. Извращенец мог выбрать и кого-нибудь покрасивее, чтобы я, подобно прекрасному рыцарю, спас прекрасную принцессу. Но нет, он просто выбрал удобную жертву для домогательств, такую, что не будет кричать на весь вагон.

Через одну станцию я вышел, снова вливаясь в поток пешеходов. Чужой район немного действовал на нервы, но я старался держаться центральных улиц и людных мест. Конечно, утром понедельника нарваться на неприятности довольно трудно, но никогда нельзя исключать такую вероятность. Тем более, что день уже не задался.

По дороге заглянул в парикмахерскую, оказавшись там первым клиентом за день. Встретили со всем почтением, усадили в кресло, девушка-парикмахер принялась порхать вокруг меня с ножницами. Попросил, по старой памяти, сверху ножницами, по бокам — машинкой, покороче.

Парикмахер болтала без умолку, я вежливо поддерживал беседу редкими вопросами типа «вот как?» и возгласами типа «надо же», понимая, что девушка всего лишь делает свою работу. После стрижки она помыла мне голову, не прекращая болтать о всяческой чепухе, а после этого даже сделала массаж головы и шеи. Свои две тысячи иен она отработала на полную, даже настроение у меня стало лучше. Вышел отдохнувшим и посвежевшим, не только с виду.

После этого я отправился по адресу, к тому самому массажному салону. Как назло, находился он в глубине района, зажатый со всех сторон офисными и прочими зданиями, фактически в тупике, в подвальном помещении. Каменный мешок, причём вход в него располагался как раз рядом с той самой идзакаей, где, по словам Такуи, регулярно зависали люди Кодзимы.

Я прошёлся по этим подворотням, поглядел снаружи на пятиэтажное здание, машинально отмечая пожарные лестницы и пути отхода, и направился было обратно к станции метро, но возле идзакаи меня окликнули.

— Дядь, скажи, который час, а?

— Десять без пяти, — бросив быстрый взгляд на часы, произнёс я.

Передо мной стоял молодой хулиган, позади меня из ниоткуда появились ещё двое. Чинпира, шпана. Не уверен, что они как-то связаны с Кодзимой. Они были ещё моложе меня, и, похоже, приняли за заплутавшего в подворотнях саларимена. Школьники, прогуливающие уроки.

— Какие у тебя часы-то! Не в масть тебе такие часы, давай снимай, — потребовал хулиган.

Я усмехнулся. Оглянулся, всё так же улыбаясь, два паренька, зашедшие сзади, посмеялись в ответ. Словно гиены.

— А ты мне закурить? — предложил я, чтобы потянуть время.

Парень полез в карман за пачкой, опустил голову, на миг выпуская меня из поля зрения. Этого мгновения как раз хватило, чтобы успокоить его коротким прямым в бороду.

— Эй! — воскликнул один из его напарников, и я тотчас же обернулся.

Оба кинулись на меня, в руках у одного из них блеснул нож, обычный канцелярский, но даже он в умелых руках может стать опасным оружием. Я отпрыгнул назад, лишь взметнулись полы пиджака, лезвие рассекло лишь воздух перед моим животом. Ах ты, сука. Я ударил ближнего из них ногой в живот, скорее даже отпихивая и роняя на асфальт, нежели ударяя.

Путь к выходу из этих подворотен был свободен, я мог бы легко убежать. Но в голове созрел уже совсем другой план.