Бывший муж. Босс. Миллиардер.. Страница 7

У ворот цеха я встречаюсь взглядом с охранником. Он кивает, словно не замечая моего внутреннего дрожания.

– Доброе утро, Агата. Проходите. Босс уже внутри.

Босс. Я морщусь. Это слово теперь имеет совершенно другое значение. Я прохожу через калитку, и в тот же момент у бокового входа появляется он.

В темно-синей рубашке, закатанные рукава, на виске блестит капля влаги —, возможно, от недавнего душа или утренней пробежки. Он не улыбается, не здоровается. Просто смотрит. В упор. Холодно. Долго.

– Агата, – голос резкий, чёткий, без малейших колебаний. – Второй день, и ты уже опаздываешь. У нас здесь не модельное агентство. Минуты – деньги.

Я оборачиваюсь. Руки скрещены на груди. Его рубашка идеально сидит на плечах, взгляд колючий, как лезвие.

– Я пришла ровно к восьми, – отвечаю, удерживая его взгляд.

– Значит, приходи в 7:55. Чтобы в восемь уже работать, а не в зеркало любоваться.

Вот так, да? Хорошо. Я сдержанно киваю, прохожу мимо него, но чувствую, как он разворачивается и идёт следом. Его шаги – как удары молота.

Он провожает меня в кабинет.

– Ознакомься с задачами, – бросает он. – Сегодня ты после обеда работаешь в логистике. Тебе выдали графики поставок, заявки от отделов и протоколы проверок. Ошибёшься – задержка, штраф, неустойка. Я не собираюсь прикрывать твои ошибки. Здесь не школа жизни, Агата. Здесь работа.

Я сжимаю губы. Не дам ему наслаждаться моментом.

– Вообще-то я не нанималась на эту должность. Но, так как имею опыт работы и понимаю, что работники должны быть взаимозаменяемые и помогать друг другу, я не отказывают от другого фронта работы. Не волнуйся. Я справлюсь. Даже лучше, чем некоторые, кто сюда только потому и попал, что носит твою фамилию.

Да, вчера я узнала, что его сестры сидят в отделе бухгалтерии. Это соседнее административное здание его фабрики.

Он подаётся вперёд, ухмыляется:

– Значит, ты хочешь доказать, что не зря здесь? Хорошо. Я дам тебе шанс. Только помни: здесь не Тюмень, где можно съехать с хостела к очередному "ухажёру" и исчезнуть. Тут придётся работать.

Я резко оборачиваюсь, сердце обжигает ярость:

– Ты, правда, до сих пор веришь в эту чушь?

– Я верю фактам, – сухо отвечает он. – А факты говорят, что ты исчезла, сменила номер и больше ни разу не попыталась выйти на связь.

Я качаю головой, сдерживая дрожь:

– Когда-нибудь ты поймёшь, насколько сильно ошибался. Только вот будет уже поздно.

Он приближается ближе. Слишком близко. Между нами несколько сантиметров.

– И ты правда думаешь, что можно просто вернуться и всё переиграть? – его голос глухой, будто сдерживает крик. – Что тебе всё сойдёт с рук?

– Я сюда пришла работать. А не искать прощения, которое мне не нужно.

Его глаза сверкают. И всё же он отступает.

– Тогда докажи. У тебя сегодня до конца дня, чтобы вникнуть в систему. Завтра – ежедневный отчёт. Ошибки – внеурочные. Я не буду делать скидку на твои бывшие заслуги… или на то, кем ты мне была.

Он уходит, оставляя после себя запах дорогого парфюма и тяжёлый осадок в груди.

И это всё? Ни слова? Ни намёка на то, что вчерашний разговор хоть что-то изменил? Меня передёргивает. Плевать. Я здесь ради мамы. Ради денег. Ради себя.

Алексей, молодой технолог с добрыми глазами, помогает мне включить систему. Я подсоединяюсь к станку Штоль. Всё, что вчера тестировала, – теперь мой постоянный инструмент.

– Ты и правда программист? – удивляется он, наблюдая, как я адаптирую новую палитру под сложную вязаную структуру. – Мы обычно таких, как ты, из Москвы ждали.

– А я вот из Тюмени, – говорю, не поднимая глаз.

– Сама приехала? Или кто-то пригласил? – голос у него слишком невинный, чтобы быть невинным.

– Работа пригласила, – резко отвечаю.

Он отступает, смущённо хмыкает и отходит к своим бумагам.

В обед Эрик появляется снова. Молча встает у входа в мой кабинет. Наблюдает. Минуты две. Я чувствую этот взгляд. Он буквально прожигает мне спину.

– Хочешь показать, что ты умеешь, или просто пришла сидеть? – наконец говорит он, и в голосе столько вызова, что я вскидываю голову.

– Я уже скомпилировала первую часть программы. Можешь проверить лог-файл.

Он подходит ближе. Встает за моей спиной. Его рука скользит по столешнице рядом с моей. Случайно? Не думаю. Сердце предательски замирает. Он пахнет чем-то дорогим. Спокойным. Слишком знакомым.

– Не думал, что ты справишься так быстро, – тихо говорит. – Умнее, чем была. И сосредоточеннее.

Я поворачиваю голову и смотрю ему в глаза:

– Люди меняются, Эрик. Особенно после предательства.

– Или после того, как сбегают от любимого человека. – Его голос становится жёстче.

Я отворачиваюсь.

– Лучше бы тебе проверить выходной код, а не тратить время на пустые обвинения.

Он хмыкает.

– Ты всегда была дерзкой. Это даже… заводит. После обеда тебя ждут в отделе логистики. – И уходит.

До обеда я работаю как автомат. Машина гудит, рисунок формируется, а у меня перед глазами – его лицо. Тот взгляд. Та холодная усмешка.

Позже, уже после обеда, когда я беру на руки первый образец вывязанного полотна, Эрик неожиданно появляется снова. В этот раз он не шутит, не язвит. Он берёт полотно в руки, разворачивает.

– Ты… молодец. – Тихо, почти шёпотом.

Я впервые вижу в его глазах не злость, не обвинение. А что-то другое. Гордость?

– Приятно удивлена, что ты способен это признать, – говорю. – Видимо, сегодня и вправду день чудес.

– А ты всё такая же… – он прищуривается. – Ядовитая. Но красивая. Когда работаешь – особенно.

У меня всё внутри переворачивается. Чёрт бы тебя побрал, Эрик. Зачем ты так смотришь? Зачем эти полутона? Эти слова? Не трогай меня. Не трогай прошлое.

– Я ушла в отдел логистики, но учти, это первый и последний раз. Пока я не добьюсь нужного результата больше не смей меня кидать в другой отдел, – бросаю и иду прочь, не оглядываясь.

За спиной тишина. Но я чувствую – он смотрит. До самой двери.

Вгрызаюсь в работу. Часы летят. Бумаги, таблицы, схемы. Всё – новое. Я еле справляюсь. Отдел логистики – как большой муравейник: шум, цифры, звонки. Я задаю вопросы, получаю короткие, иногда усталые ответы. Коллеги сначала смотрят с опаской, потом – с удивлением. Я не ною. Не жалуюсь. Работаю.

Ближе к вечеру захожу в кабинет к Эрику, с бумагами о выполненной работе. Он сидит за столом, пальцы бегают по клавиатуре. На его лице – лёгкая тень усталости, но глаза всё те же. Холодные.

– Что-то случилось? – спрашивает, не поднимая взгляда.

– Нет. Я закончила.

Он берёт листы из моих рук. Внимательно просматривает. Несколько минут тишины. Потом – короткое:

– Не плохо.

– Только "не плохо"? – не удерживаюсь.

Он смотрит прямо в меня. И в его взгляде – что-то, что пробирает до костей.

– Лучше, чем я ожидал. Намного. Хотя я не знаю, кому ты больше что-то хочешь доказать – мне или себе.

Я прикусываю губу. Хочу сказать что-то колкое. Но не могу. Вместо этого поворачиваюсь к двери.

– Я завтра приду раньше. В 7:55. Чтобы не слышать твои язвительные комментарии.

Он усмехается:

– Я не комментирую. Я просто наблюдаю. А то, что ты всё ещё умеешь удивлять – это, пожалуй, приятно.

И вот это – выбивает у меня почву из-под ног. Приятно? Мне? Ему?

– Не надейся, – бросаю через плечо. – Я здесь не для того, чтобы тебе нравиться.

– А жаль, – слышу в ответ. – Ты в этом всегда была хороша.

Словно ножом по коже. Закрываю за собой дверь и выдыхаю. Грудь стянуло, руки дрожат. Чёрт бы тебя побрал, Эрик.

Глава 10

Я едва узнала себя в зеркале.

Слишком яркая помада. Слишком чёткие стрелки. Волосы – волной, как раньше. Те же серёжки, что носила в студенчестве. Я собиралась просто заглянуть на пару часов, подарить вино, сказать тост и – исчезнуть. Но теперь, глядя на своё отражение, я понимала: я готовилась. Не к вечеринке. К встрече. Даже если сама себе в этом не признавалась.