Мертвый город. Трилогия (СИ). Страница 66

Слава Богу, что она уже должна была закончиться. Ещё немного, и все.

Правда, спать не придется. Район наверняка обложат и надо будет валить. Может быть, и прочесывать начнут, но то вряд ли, людей не хватит.

Да уж, не завидую я обычным обывателям, которые здесь окажутся и попадутся воякам. Солдаты ближайшие дни будут лютовать. Уж очень они будут злы.

Снаружи послышались шаги, кто‑то дёрнул калитку, выматерился. Что, поняли, что меня потеряли?

Сейчас доложат по рации и двинут сюда. Но сколько‑то времени у меня есть.

Я выглянул из чердачного окна, посмотрел наружу. Там стояли пятеро, и один из них действительно говорил по рации. Но как бы я не прислушивался, слов различить не мог. Впрочем, тут и так все понятно. По противнику докладает.

Вернее, о том, что противник скрылся.

Ладно, на чердаке меня искать не будут, тем более, что лестницу я наверх втянул.

Более того, с неба начинало накрапывать. Пока что дождь тихонько стуча по шиферной крыше, не очень громко. Но с каждой секундой он становился все сильнее и сильнее. Завывая, подул ветер.

Это плохо, значит, что услышать их я не смогу. Впрочем, я сижу под крышей, мне тепло и сухо. А солдатикам придется бегать и искать меня.

Я снова выглянул, и увидел, как один из них перебрался через забор и открыл калитку. Как? Следов‑то моих не видно, на улице же ещё сухо было, дождь только‑только начался.

Но парни не пошли искать чердачное окно. Один из них взошел на крыльцо и потянул на себя дверь. Она открылась, снизу послышались шаги.

Вот как. Спрятаться решили от дождя, пока подкрепление не прибудет. Это они удачно, конечно.

Интересно, что они сказали бы, если б узнали, что я нахожусь совсем рядом? Впрочем, из дома на чердак не влезть, люка тут нет. Только через то окно, через которое я забрался.

Снова послышались голоса.

– Ну и чего теперь будет? – проговорил один из них.

– Да ничего не будет, – сказал второй. – Дальше жить станем.

– А командовать‑то кто будет? – снова первый голос. – Батю‑то он завалил.

Да уж, Онорчука уважали. Батями называют только тех полковников, которые реально делают много для солдат. А не очень любимых зовут папами. Как это было тридцать лет назад, так и осталось.

– Да может Чуркин? Он все‑таки старший по званию получается.

– Не, у него кишка тонка.

– А я знаете, что думаю, пацаны? – сказал вдруг третий. – Валить надо. Взять, сколько сможем, и свалить. Если офицеры за власть грызться начнут, крови много прольётся. Пересидеть лучше в стороне.

– Дезертировать предлагаешь?

– Да какое это дезертирство? – возмутился третий. – Страна нас бросила, не нужны мы ей. Считай, что тут законы РФ не работают. И наружу нас никто не выпустит.

– Мы‑то ладно, – сказал вдруг четвертый голос. – А гражданские?

– А тебе какое дело до тех гражданских? Это офицеров семьи, пусть они с ними и нянчатся.

– Идти все равно некуда, – сказал первый. – Местные нас на кишках собственных повесят. А уж если к Росгвардии попадемся или к ментам, вообще труба.

– Поэтому валить надо, – снова заявил третий. – Собрать нормальных пацанов с десяток. Устроимся, займём что‑нибудь. Или реально к местным уйдем. Они ж не всех солдат знают.

– Думаешь твою гоблинскую рожу они не отличат, Кэмел? Да с первого взгляда выкупят. По тому как говоришь, как ведёшь себя.

Ага, вот и началось. Разброд и шатание. Если повезёт, то главной силой в городе станут менты и Росгвардия. А они, вроде как, мои союзники.

Но это ещё бабушка надвое сказала. Да, такие мысли наверняка у многих ходят, то может найтись авторитет, который под себя всех подомнет. И это даже не обязательно старший по званию офицер будет, может быть, прапорщик или кто‑то другой из солдат.

Поживем – увидим. А пока ждём.

Разговор ушел в нейтральные темы. Обо мне больше не терли, так, всякую ерунду обсуждали о своем быте.

Я слушал. Мало ли, вдруг ещё раз придется к ним на базу когда‑нибудь влезть, хоть и не хотелось бы.

Получалось, что семейных среди военных было немного, только офицеры. У кого‑то из солдат в городе были женщины, и некоторых они даже спасли. И этот городок в пятом комплексе для них как раз и обустраивали.

Обсуждали о то, смогут ли они когда‑нибудь выбраться из Волкова. Как выяснилось, к КПП они людей уже посылали, пытались связаться с людьми на нем по телефонной трубке, но отвечали им всегда одним и тем же. Пулеметным огнем с вышек.

Кстати, а ведь КПП тут рядом совсем, нет?

Я засунул руку в карман, вытащил из него наладонник, включил. Открыл карту Волкова и окрестностей, прикинул, где нахожусь. Маршрута своего ночного побега я не знал, зато видел табличку на заборе, через который перебирался. Пришлось потратить несколько минут на то, чтобы найти его на карте.

Ба. Совсем рядом. Только через небольшой участок пройти, то ли дачный, то ли сады‑огороды, которые выделялись местным учёным и номенклатурным работникам, а потом, в девяностые, приватизировались.

Да час максимум идти, не больше. Почему бы не попробовать? Чем черт не шутит, вдруг выпустят?

Проблема была только в том, что я заражён. Но вдруг удастся договориться? Скажем, я привожу им Профессора, а они нас выпускают. Согласится он свалить из города?

Подозреваю, что нет. Профессор хоть и занимался разработкой бактериологического оружия, все равно показался мне изрядным гуманистом. Наверняка потребует, чтобы я и остальных людей вывел. Или скажет, что останется дорабатывать вакцину.

А если его похитить просто? Санаторские мне доверяют, никто меня ни в чем не заподозрит. А у них ведь и транспорт есть.

Да, это мерзко будет, но как ни крути, своя‑то шкура ближе к телу, верно? Если есть вариант свалить из города, то стоит им воспользоваться. Он опостылел уже мне, вроде бы и на родине нахожусь, но ощущение, будто в какой‑нибудь сраной Африке.

Ладно, подумаем ещё.

– Сколько это все продлится? – спросил вдруг один из военных. Этого голоса я не слышал, так что он пробился через мои мысли.

– А хрен его знает, – сказал другой. – Может быть, что и до старости будем тут куковать. Или пока не сдохнем.

– Может и нет? – задумчиво проговорил «новый» голос. Как‑то он потусторонне звучал, непривычно. Молчун, видимо. – Может быть, зачистят нас в конце концов?

– Да хрен его знает. Может быть, и зачистят. А возможно, что и нет. Одну группу они сюда послали уже...

– Не одну, – поправили его. – Ещё одну наши посадили. Влупили «Иглой», она в стенку врезалась, потом упала и взорвалась. На обломках были, смотрели, что и как.

– И что, вся группа трупы что ли?

– Да хрен его знает. Пилоты на месте была. А так вертушка горела. Да и зомби собрались, не успели мы толком ничего посмотреть.

Ага, эти твари нашего «мишку» и подбили. Из «Иглы». А говорят, что там система «свой‑чужой» есть, которая не даёт свои вертолеты сбивать. Да бред это все, система если и работает, то только в компьютерных играх. Потому что, начиная с двадцатых годов, постоянно свои же вертушки под удар попадали. Разное случалось, жуткая война была, кровавая.

– Может быть и ещё группы были. Может быть, они разведывали, есть тут смысл чистить все или нет? Что творится внутри.

– Со спутника бы посмотрели, если бы надо было.

– Одно дело – спутник, другое – живые глаза.

– Да за документами из лабораторий они шли, – сказал третий, видимо, решивший прервать спор. – Сами ведь тот жёлтый контейнер видели. Вскрыть его так и не смогли, специальный какой‑то. Вакцину они хотели сделать. А нас чистить никто не будет, нас похоронили. Вот увидите, как только из Волкова доки вывезут, сразу же бомбу на город сбросят. Чтобы и зомби и всех нас, свидетелей, на тот свет.

Об этом я, кстати, и сам думал.

На улице послышался звук мотора. Я снова выглянул в окошко, и увидел приближающийся армейский тигр. Солдатики тоже отреагировали, стали выходить из дома, один из них в два затяга на ходу добил сигарету и затушил ее о забор.