Мертвый город. Трилогия (СИ). Страница 45

– Ты, Степан, остаёшься здесь, на холме, - сказал я. - Занимаешь позицию и прикрываешь нас с верхотуры. Мы идём туда. Я постараюсь снять одного из часовых.

– Так, может, я? - спросил охотник. - Ты скажи, командир, и я любого из них приму. Прямо в глаз.

– Шумно будет, - ответил я. - А у меня глушитель. Что это стрельба, сразу не поймут, а там мы уже внутри будем. Увидишь, что мы вошли, гаси всех, кого видишь.

– А гражданские? - спросил вдруг охотник. - Там ведь не только эти бандиты, наверняка семьи есть, бабы опять же.

Я вздохнул. И вот так вот оно всегда. Плюс того, чтобы драться с регулярной армией или ЧВКшниками, как мы - это то, что при них не бывает своры гражданских. Они либо расквартированы где-то вдали от дома, либо вообще приехали сюда на сафари. Ополчение, милиция, да и бандитская вольница, которая ничем кроме жизни по понятиям от этой милиции не отличается - другое дело. Они всегда идут с довеском. И, как мне подсказывает опыт, в этих делах лишним гуманизмом лучше не страдать. Потому что любая баба может подобрать ствол своего мужика и пальнуть тебе в спину. Руки у всех одинаковые, пули тоже, и на том свете убил тебя военный или гражданский, которого ты пощадил, не зачтется. Я подозреваю, что тебе вообще наплевать будет, после того, как умрёшь.

– Первыми выцеливай людей с оружием, - сказал я. - Потом - всех остальных.

– Как-то не по-человечески получается.

– А что с этими бабами делать? - спросил вдруг Фрол. - Здесь их бросать без ничего? Или в санаторий тащить? Так мы их и там только в зиндане сможем держать, иначе разбегутся и найдут, как поднасрать. Либо наведут кого, либо ещё что, либо еду потравят. Так что лучше уж сразу наглушняк.

Ну вот, ничего удивительного, что старший у них такой же точки зрения придерживается.

Сперва сложно будет, а потом в горячее боя и не заметишь особо. Потом, конечно, потрясёт, но это тех, кто непривычен. Меня тоже трясло, а сейчас уже нет.

– С одной стороны заходим? - спросил Фрол.

– Давай так, - сказал я. - Я возьму пару парней и зайду с той стороны, где лес вплотную к вышкам примыкает. Ну вот, видишь? Как начнется, вы подтягивайтесь.

– Как на позицию выйдем, сигнал дадим, - кивнул он и передал мне рацию.

Обычный туристический "байофенг", ничего такого, но штука удобная. И чего мне их сразу не дали?

– У самих мало, - сказал он, когда я засунул рацию в карман разгрузочного жилета. - Четыре штуки всего есть. Ладно, выдвигаемся.

Мы спустились вниз с холма, оставив за собой вооруженного карабином Степана. Я и ещё двое парней двинулись по лесу в сторону намеченного мной места, остальные пошли в противоположную сторону.

Я решил сделать крюк, чтобы не выходить на прямую видимость с вышки. Нет, дураки они всё-таки, расчищать надо было все вокруг. Но раз они дураки, а мы умные, то так оно и лучше, больше шансов, что обойдёмся без потерь.

Сколько их там остаться должно? Десятка два, он говорил, но кто-то наверняка ещё и ночью вернулся. Те, правда, не бойцы, раненые, уставшие. Да и караульные сейчас наверняка уже с ног валятся, нет ничего хуже, чем, когда тебя будят посреди ночи, когда ты ещё категорически не выспался, ставят на пост до самого утра. И ты понимаешь, что придавить ещё немного тебе не получится, потому что как только вахта кончится, тебя отправят по другим делам.

Оказавшись на позиции, мы попрятались за деревьями. Я вскинул автомат, прицелился в часового, который торчал на вышке. Он, словно решив мне облегчить работу, закурил. Ну а что, курева у них должно в достатке быть, а когда не выспался, так и стоишь и смолишь одну сигарету за другой, пытаясь хоть немного в себя прийти.

Остальные "санаторские", как я называл про себя этих парней, залезли за деревьями и в рытвинах местности. Если учесть, что все в камуфляже, то нас вообще видно не должно быть.

А я тебя, паскуда, вижу, за что спасибо профессору с его сывороткой, и тебе самому, потому что ты куришь. Да.

– На позиции, - послышалось из рации на моем плече.

– Принял, - ответил я. - Работаю.

Прицелился, совместил целик и мушку на голове парня, подсвеченной огоньком сигареты, вдохнул, задержал дыхание и плавно потянул на себя спусковой крючок.

Глушитель хлопнул, звук выстрела затерялся среди листвы, сигарета тут же упала и потухла. Я прислушался, но ни криков, ни каких-либо других признаков того, что нас заметили, не последовало. Это хорошо.

– Идём внутрь, - проговорил я в рацию, и, пригнувшись, пошел в сторону завала.

Добежал до него, перебрался через деревья, в темноте, только чудом не наткнувшись глазом на один из множества сучков, и через несколько секунд оказался внутри.

Повернулся, прицелился в сторону соседней вышки, увидел озадаченную рожу, и нажал на спусковой крючок, выпуская короткую очередь.

Бандит перевесился через перила вышки и свалился вниз головой. Минус два, а мы только начали.

Один из бойцов рядом со мной высунулся и выстрелил. Автоматная очередь прозвучала очень громко, так что даже птицы, спокойно спавшие на деревьях, вдруг взлетели и черной тучей ринулись в разные стороны.

Ну, началось.

Кто-то закричал, следом за этим послышался мат на несколько голосов, я выскочил из-за своего укрытия, пробежал несколько шагов вперёд, засел за каким-то прибором, непонятного мне назначения. Уж в чем-чем, а в пилорамах я не понимаю ничего совершенно.

Из ангара высунулся человек, вооруженный снайперской винтовкой. Раздался громкий выстрел, и он упал. Это отработал Степан с холма. Хорошо, что мы его посадили, иначе этот деятель сейчас на устроил бы.

Послышалась стрельба с противоположной стороны, откуда должны были зайти Фрол с его людьми.

На этот раз повязками пользовались уже мы, правда, белыми. Другой ткани не нашлось, а белых вафельных полотенец в санатории отыскалось достаточное количество. Вот их-то мы и приспособили, так что не должны друг друга перестрелять.

Стрельба со стороны бытовок стала все интенсивнее, похоже, что там началась жара. Степан тоже стрелял беспрестанно, хлесткие выстрелы его СКС были слышны постоянно. Ему б позицию сменить, но по-видимому увлекся. Правильно говорят - самая интересная охота, она на человека.

Я побежал ко входу в ангар, остановился возле него, и, не заглядывая, швырнул внутрь гранату. С громким хлопком отскочил запал, а я присел, сгруппировался за бетонным основанием, на котором стояли жестяные стены. Они-то от осколков точно не защитят.

Гранат у меня было всего две, и то я обе снял с одного из убитых бандитов. Тратить было жалко до слез, но привычка, что сперва в помещение летит граната, а только потом человек, давно стала для меня второй натурой.

Взрыв ударил по ушам, заглушив стрельбу, и один из моих бойцов ворвался внутрь. Я пошел следом, третий прикрывал нас снаружи, чтобы не зажали с двух сторон.

Оборудование было и тут, причем его оказалось много. Заметив в противоположном конце помещения шевеление, я тут же схватил идущего впереди парня и потянул его вниз, за одну из станин. В нашу сторону стали стрелять, но неприцельно, и почему-то из дробовиков. Как я понял, дробовики и охотничьи карабины были как раз-таки основными видами оружия, доступными бандитам. Впрочем, остальные горожане тоже были вооружены подобным образом, кроме некоторых счастливчиков, добывших автоматическое оружие.

Я высунулся, прицелился в одного из врагов и утопил спусковой крючок. Он как раз дергал на себя цевье дробовика, дернулся от прилетевшей в бок очереди, и упал. Второго пристрелил мой товарищ, третий вдруг побежал в сторону противоположного выхода, но не дошел, на полпути его расстреляли с той же стороны. Похоже, что наши уже разобрались с теми, что в бытовках были, и добрались сюда.

– В ангаре чисто, - проговорил я в рацию.

– Принял, - ответил Фрол.

Мы развернулись и выбежали наружу, оббежали ангар. Навстречу мне вдруг выскочила достаточно симпатичная девчонка, да ещё и одетая в камуфляж, боец мой вскинулся, но стрелять не стал. Я же, недолго думая, перечертил ее короткой очередью, и правильно сделал, потому что из ее руки на землю выпал небольшой пистолет. Пробежали бы мимо, тут она и пальнула бы.