Ведьмы.Ру 3. Страница 20
С другой стороны, если демона внедрили, то тоже куда-то не совсем туда.
Нет, надо к началу вернуться.
К подвалу.
– А что не так с энергией-то? – Наум Егорович поскрёб ногу, проводивши взглядом полную даму, которая важно шествовала по дорожке. Больничный халат сполз с покатых плеч её, повиснув на полусогнутых руках, и край халат волочился белоснежною мантией. Да и в целом вид у дамы был весьма царственный.
– С энергией? – Женька женщину тоже увидел. – А… она демоническая, но какая-то… не знаю, как будто демон помер, а его взяли и некромантией подняли. Хотя это, конечно, ерунда.
– Почему?
– Потому что демоны некромантов на дух не переносят. А те демонов. У них эта… естественное непринятие друг друга. Психоэнергетическая несовместимость. Я читал, что изначально некроманты и появились, чтобы защитить миры от вторжения демонов, которые убивали всё живое. Некроманты научились использовать убитое… ну и понеслось.
Гонка вооружений, стало быть.
– Демоны изначально не поддаются воскрешению. А некроманты не рискнут работать с демонами, потому что сила хаоса разрушает их собственную… в общем, коллапс. А там две силы разом. И это, Наумка, нехорошо. Это очень нехорошо…
В нехорошо Наум Егорович сразу поверил.
Значит, кто-то там, наверхах, решил поиграть и с демонами, и с некромантией сразу? Чудесно…
Где-то там, у забора, взвыла сирена.
– О, явились, – радостно сказал Женька и широко зевнул. – Сейчас начнётся веселуха…
Началась.
Далеко не сразу, конечно. Наум Егорович примерно представлял, как оно было. Вот смена является и обнаруживает, что ночная – спит.
Крепко так.
Может, даже частично за территорией. И приходит в недоумение. И первым делом наверняка начинает подозревать постороннее вмешательство. Атаку там. Сонный газ или зловредный артефакт.
– Слушай, а почему сразу тревогу не подняли? – уточнил он, пока оставалась возможность говорить. – В таких местах протокол жёсткий. И должны были регулярно с базой связываться или кто там их контролирует извне.
– А… там с обеда помехи шли, – позёвывая, ответил Женька. – Я попросил, чтоб устраивали. Они к вечеру задолбались и сами систему отрубили. Решили, что где-то подмыкает. А так-то хвостатые сказали, что пять раз приезжали с проверками.
Ехать далеко.
Нет, оно можно понять, но…
– Оставили дополнительную охрану, но Ульке всё равно, сколько тут народу.
Сирена снова взвыла и захлебнулась.
– Спят и мышки, и стрижи… – пробормотал Наум Егорович, как-то злорадно представляя шок приехавших, которые обнаружили вот это вот всё.
Дама, развернувшись, снова прошествовала мимо.
– Во-во…
Охрана вошла на территорию не сразу, что разумно. Сперва появилась пара типов в комбезах высшей степени защиты. Белесые фигуры странно растворялись в предрассветном тумане. И только артефакторные эмблемы на груди их сияли ярко.
– Красиво идут, – сказал Женька, вскидывая руку. – Ишь ты…
В руках фигуры держали счётчики, то ли Гейгера, то ли напряжённости энергетического поля. В общем, работали люди.
Потом уже появилась охрана.
И та, уснувшая, и новая. А следом и врач со своими допросами. Допросы, честно говоря, надоели. И в целом Наум Егорович не отказался бы в палату вернуться, а потому, воровато оглядевшись по сторонам, он поманил врача пальчиком. И когда тот наклонился, сказал шёпотом:
– Я знаю, что произошло!
– Что? – так же шёпотом спросил врач, осторожно отодвигаясь на полшага.
– Мыши!
– Мыши?
– В чешуе златой горя… мыши, они всегда рядом! Даже когда вы их не видите.
Доктор вздохнул и отступил, махнув кому-то там рукой:
– Уводите… знает? Да что он знать может! Конченный псих.
– Я нормальный! – радостно возразил Наум Егорович, позволяя подхватить себя под локоток. – Это просто вы в мышей не верите…
И пусть потом не жалуются. Правду же сказал. Просто не всю.
Глава 10
В которой купцы отправляются за товаром
От Томы же за версту смердело уютом, добротой и любовью.
История одной жизни.
Ульяна зевала. Широко так, с размахом. И даже самой казалось, что ещё немного и челюсть заклинит. Неудобно, если так-то, получится. Она хотела бы не зевать, но оно как-то не зависяще от желания получалось.
– Не выспалась? – заботливо осведомился Мелецкий, подвигая стул.
– Вроде бы и выспалась. Просто…
Чтоб, надо было бы причесаться.
Умыться Ульяна умылась. И зубы почистила. А вот причесаться как-то забыла. Небось, волосы теперь торчат и сама она, чучело лохматое.
– Ага. Меня тоже срубило, – признался Данила, усаживаясь рядом. А потом наябедничал: – А Василий Эльку гулять повёл.
– Куда?
– По дороге…
– С облаками?
– Нет, по местной. Сперва Лёха сказал, что ему надо бы дом свой посмотреть, потому что у нас хорошо, но не настолько, чтоб на полу спать. А Никитос с ним собрался, потому что новый дом – новые перспективы. И вообще там, на участке, глядишь, и дуб посадили.
– Вековой? – уточнила Ульяна, осматриваясь.
На кухне было пусто.
– Ага. Ему когти точить надо.
– Веская причина. А бабушка где?
– А! точно! Она тебе просила передать, чтоб ты сама домовыми командовала, а она пока в город подъедет. В институт ей какой-то надо. Культуры вроде… слушай, а знакомо… где-то я про него слышал. Хотя, совпадение, наверное.
Домовыми? Командовать?
Ульяна не умеет?! У неё ведь не получалось…
– И вот Элька сказала, что тоже хочет посмотреть дом или хотя бы пройтись, потому что дальше сидеть и ждать у неё никаких сил нет. И вообще ей подумать надо. А Васька сказал, что смотреть он не хочет, но чувствует необходимость сопроводить, поскольку нельзя обманываться спокойствием внешней обстановки, обесценивая таящиеся в мире опасности.
По ногам потянуло холодком.
Ощутимо так.
Ульяна ногу о ногу потёрла, пытаясь сосредоточиться.
– Сделайте чаю! – сказала она, но в ответ – тишина.
– А, ба сказала, что ты должна научиться с ними ладить. И нужно быть смелее. Ощутить себя хозяйкой в доме.
Хозяйкой?
А Ульяна когда-нибудь была в нём хозяйкой? Сперва дом принадлежал матушке, потом… потом снова ей. Но дальше-то? Ульяна ведь жила в нём. Она… она всё равно чувствовала себя здесь чужой.
И теперь чувствует.
Дом наполнился людьми, и каждый здесь ведёт себя так, будто это его дом. А Ульяна… да что с ней не так-то?
– Уль? Да ладно, не мучайся, – Данила прямо наклонился. – Хочешь, я тебе чаю сделаю. Завтрак я пока готовить не научился, но заварку кипятком залью.
– Нет, – она покачала головой. – Дань, дело не в чае.
Наверное, это можно было объяснить. Или нельзя? Ульяне же и раньше говорили, что ей не хватает уверенности в своих силах. Всё вот есть, а уверенности нет.
Поэтому дело не в чае, не в доме и не в домовых.
В жизни.
Вдох.
Наверное, она выглядит донельзя глупо, такая взъерошенная и насупленная. Но… выдох. И сердце стучит, будто Ульяна собирается сделать что-то плохое… а она не собирается.
Она…
Сила ожила.
И проклятье. Зашевелилось, заворочалось, нашептывая, что способно уничтожить непокорных. Что одной её уверенности будет мало. Дело всегда в страхе. Если Ульяну будут бояться, то и слушаться станут.
А тут…
Нервно зазвенели ложки. И кружки… и она теперь видела две тени, застывшие у стены. И поняла, что может их стереть. Даже не вставая с места. Просто усилием воли и желанием. Но…
– Чаю, – сказала Ульяна, затыкая голос проклятья. – Будьте добры, сделайте нам чаю. И к нему чего-нибудь.
Голос прозвучал тихо, но, наверное, как-то иначе. А может, домовые услышали не голос, но силу Ульяны. И её проклятье. И это выматывающее желание убить кого-нибудь.
Не её желание.
Чужое.
Главное, что на столе во мгновенья ока возник самовар, который тотчас запыхтел, выдыхая клубы пара. И поплыли по воздуху кружки.