Первый. Страница 7

Чемпион тормозит, я за ним. В боку начинает колоть, и я жалею, что не уделяла тренировкам достаточно внимания. Дурочка.

Осматриваюсь по сторонам, подмечая детали, которые успеваю выхватить.

– Заходи давай, – требовательно произносит Марат, открыв передо мной металлическую дверь.

Я осторожно заглядываю внутрь, не торопясь делать первый шаг, и вдруг чувствую, как он прижимается ко мне сзади. Кладет ладонь на живот и шепчет на ухо:

– Боишься темноты, царевна?

На автомате двигаю локтем назад и делаю шаг. Не успеваю зажмуриться, и по глазам бьет яркий свет, который резко вспыхивает. Запоздало понимаю, что освещение, очевидно, реагирует на движение.

– Тише, – ухмыляется Марат, ловко перехватывая меня, все еще держа так, что наши тела слишком уж близко друг к другу. – Норовистая, да?

– Пусти… те…

Удивительно, но Бессонов слушается. Убирает руки и даже отступает на шаг, а затем и вовсе обходит меня, давая возможность выдохнуть и осмотреться.

Помещение оказывается тиром. Хотя, скорее, даже стрельбищем – судя по тому, что есть у нас дома, Марат любит пострелять профессионально.

Нервно сглатываю, вспоминая то, что рассказывала Олеся – что, мол, вроде бы спортсмен, но дела за ним темные. И в разборках участвовал, и вообще криминал там у него серьезный.

– Что выберешь? – спрашивает между тем Бессонов, раскладывая передо мной на одной из стоек несколько вариантов оружия.

Я успеваю удержать себя от своего любимого. Широко улыбаюсь, стараясь не спалиться еще сильнее.

– А я любой могу выбрать?

Взгляд у Марата сейчас цепкий и холодный. Он будто просчитывает меня, ищет зацепку, которая поможет ему вскрыть мои мысли.

– Почему нет? Девушкам же принято уступать.

– А ты… Вы тоже будете стрелять?

– Конечно, – кивает он. – Надо же понять, насколько ты хороша, прежде чем…

– Чем что? – не удержавшись, уточняю я.

– Выбирай, – кивает он.

Часть меня требует взять привычное и надрать зад этому самоуверенному козлу! Уж что-что, а стрелять я умею так, что не прикопаешься. С моим отцом иначе не выйдет. Он, конечно, поначалу был против, но в итоге я пропадала в тире, пока не стала выбивать десять из десяти, как Витька.

Однако в то же время я понимаю – показать это – означает спалиться. Не такое это уж популярное качество для девушки. А вот проиграть ему – это получить очередную порцию насмешек и…

Что ж, Олеся, ты мне будешь должна еще немного сверху.

Вздохнув, выбираю неудобный и тяжеловатый для меня пистолет. Все внутри бунтует против того, чтобы намеренно мазать по мишени. Но…

Но я должна это сделать.

– Куда так торопишься? – удерживает меня Марат и подает наушники. – Так не терпится продемонстрировать все, что умеешь?

Его взгляд вновь вспыхивает темным желанием. Циничная отстраненная маска дает трещину, и я снова ощущаю это странное влечение. Будто мы как две половинки взрывчатки – стоит только оказаться поблизости, как начинает искрить.

– Спасибо, – натянуто улыбаюсь и, надев наушники, снова подхожу ближе, чтобы начать стрелять.

Движения все на автоматизме, я едва успеваю корректировать себя, чтобы не бить в цель.

Когда последний выстрел сделан, снимаю наушники и ловлю задумчивый взгляд Бессонова. Он нажимает кнопку, и мишень подъезжает.

Если бы отец увидел мой результат, то был бы разочарован. Но учитывая обстоятельства, кажется, у меня получилось.

– Ну, я же попала, да? – самоуверенно говорю, кивая на дырки в мишени.

– А ты куда целилась, царевна?

Еще одна милая улыбочка дается мне непросто. Почему-то не отпускает ощущение, что я стою перед ним обнаженная. И речь не о физическом теле. Марат будто сканирует мои мысли. И я совершенно не понимаю – что у него в голове?

Пожалуй, он первый мужчина, который для меня настолько непонятен. А ведь я была уверена, что благодаря своему окружению знала про мужских особей все, что можно. Ну, или хотя бы достаточно много, чтобы примерно понимать, кто и что собой представляет в общих чертах.

Но Марат… Это просто какой-то ящик Пандоры.

– В серединку, конечно. Теперь ваша очередь, – мило улыбаюсь.

Мужчина тихо хмыкает, берет пистолет, который и я люблю больше всего. Ловко цепляет наушники, а затем технично делает десять выстрелов.

Мне не по себе от того, насколько играючи это все происходит. Сглатываю и уже подозреваю, что увижу на мишени, когда та подъезжает.

Бессонов оборачивается ко мне. В его глазах нет какого-то чувства превосходства, которым так часто страдают мои сверстники. Для них, кажется, жизненно необходимо не просто победить, но еще и продемонстрировать это, подчеркнуть и чуть не пальцем ткнуть в собственное достижение.

Нет, Марат и так прекрасно знает, что хорош. И вот эта спокойная уверенность, что он лучший, цепляет меня против воли.

Мой отец такой же. Он знает, что лучший, и что у него – только лучшее. Начиная с мамы, заканчивая бизнесом.

И тем опаснее для меня Бессонов.

– Теперь хочу получить свой бонус, – тихо произносит он, делая ко мне шаг. Я отшатываюсь, но буквально в считанные мгновения оказываюсь прижатой к соседней стойке. Воздух между нами снова искрит от дикого напряжения.

– Почему это вам бонус? Мне же был обещан! – нервно возмущаюсь, пытаясь отстраниться, но проще сдвинуть скалу, чем Бессонова.

Марат многозначительно ухмыляется, наклоняется ниже и выдыхает мне практически в губы:

– Потому что ты проиграла, царевна.

7 Вика

“Вот гадский гад”, – проносится у меня в голове до того, как Бессонов буквально вгрызается в мой рот.

Этот поцелуй становится для меня настоящим откровением – горячий, откровенный и разнузданный. Это не нечто слюнявое с однокурсником, который вроде бы и самый популярный парень на потоке, а на деле оказывается так себе тюфяком.

Нет, Марат целует так, что коленки подгибаются, а в теле вибрирует буквально каждая клеточка. Он даже не целует – трахает. У него наглый, настойчивый язык, которому покоряешься, и который впускаешь, позволяя все.

Чистый секс.

Хватка у меня на волосах ощущается так остро и в то же время правильно – словно его руки созданы для того, чтобы…

На этом моя мысль обрывается, потому что безумие заканчивается. Ошарашенно смотрю в глаза Бессонова. У него в них такой коктейль, что я уверена – он продолжит. Но вместо этого на его губах появляется довольная ухмылка.

– Неплохо для тест-драйва, – роняет он небрежно, а меня словно ледяной водой окатили.

Внутри все резко замирает, а следом взрывается злостью и женской обидой. Дальше действую на инстинктах, но Марат перехватывает мою руку на подлете. И, естественно, влепить пощечину у меня не выходит.

– Легко воспользоваться преимуществом, когда противник слабее, – цежу сквозь зубы. – Очень по-мужски.

– Где же твой восторг и пиетет к своему кумиру? – продолжает потешаться гад. – Ты, кажется, чтобы увидеть меня на ринге, пробралась в самый закрытый клуб города.

– Знала бы, что вы… Ты… Знала бы, что ты такой, даже не взглянула бы! – взвиваюсь на его насмешки.

– Ну, вот и покончили с официальным знакомством. А спорим, царевна, я засуну руку в твои трусики, и там будет мокро? – хрипло шепчет он, подавшись вперед и вновь оказавшись опасно близко. – М?

– Не обольщайся, – фыркаю, демонстративно отворачивая лицо. – И вообще, сколько мне еще сидеть взаперти? У меня, между прочим, свои дела. Сколько я еще должна ждать позволения уехать?

– Варвар-р-ра, – тянет мое фиктивное имя Марат. И так он это делает, что мурашки по телу следуют стройными рядами. Просто магия какая-то. Может, у него какие-то феромоны особые? – Тебя кто-то ждет?

– Моя жизнь, – огрызаюсь, по-прежнему не глядя на него. Но это дается с трудом – близость мужчины влияет на меня опасным образом. Ловлю себя на мысли, что хочется прижаться, потереться подбородком о крепкую грудь, провести пальцами по широким, накачанным плечам, прочувствовать каждую мышцу, чтобы…