Проклятый Лекарь. Том 6 (СИ). Страница 46

Эх и крыса! Я же дал ему шанс прожить лишние минуты!

Николай среагировал мгновенно — годы параноидальной жизни некроманта не прошли даром. В два прыжка он оказался у двери. Дернул массивную дубовую ручку.

Дверь не поддалась.

— Черт! — выругался он, дергая сильнее. — Какого хрена⁈ Почему закрыта⁈

Потому что я заранее подготовился, умник. Надежды на Михайлова никакой. Проверку он не прошел.

Дверь была заперта изнутри. Правда, ее можно взломать за минуту-две, если знаешь как. Но у тебя не будет этой минуты, Коленька.

Я торжественно вышел из подсобки. Выглядел максимально внушительно — расправил плечи, поднял подбородок, сделал холодный взгляд исподлобья.

За мной показались Анна и Кирилл. Вольдемар остался внутри.

Николай и Михайлов уставились на меня. В глазах Николая мелькнула целая гамма эмоций — удивление, узнавание, недоумение, понимание, злость.

— Ты! — прошипел он, и его голос дрогнул. — Пирогов! Святослав долбаный Пирогов! Какого хрена тебе надо⁈

— Ну что за сволочь ты, Михайлов, а? — я цокнул языком, глядя на предателя с укоризной. — Даю тебе шанс прожить лишний час, может, даже полтора. А ты предаешь при первой же возможности. Нехорошо. Некрасиво. Непрофессионально.

Михайлов в панике пополз под стол, пытаясь спрятаться за массивными дубовыми ножками. Жалкое зрелище — взрослый мужчина, главврач крупной клиники, заслуженный врач со стажем, прячется как трусливый ребенок от грозы.

— Не убивайте! — скулил он из-под стола. — Я не хотел! Это инстинкт! Рефлекс!

— Рефлекс предательства? — усмехнулся я. — Интересный диагноз. В МКБ-10 такого нет.

Надо действовать иначе.

— Нюхль, ко мне, — позвал я, не повышая голоса.

Моя костяная ящерица мгновенно выскользнула из тени под замком двери — элегантный прыжок через пространство, используя теневые порталы. В два грациозных скачка она оказалась у меня на плече, гордо подняв костяную голову.

Эффектное появление. Николай отшатнулся, прижавшись спиной к запертой двери.

— Что это за тварь⁈ — воскликнул он, и в его голосе прорезались истерические нотки. — Что за монстр⁈

— Это не тварь, а высший некромантический конструкт, — поправил я. — Костяной фамильяр.

— Откуда у тебя…

— У меня много секретов, Николай. Как и у тебя, некромант.

При слове «некромант» Николай напрягся, как струна. Его правая рука медленно скользнула к внутреннему карману кожаной куртки — там наверняка был амулет, оружие или артефакт для экстренных случаев.

Я все правильно про него понял. А он себя этим выдал.

— Даже не думай, — предупредил я, активируя некротическое зрение на максимум. — Ты в ловушке. Дверь заперта. За окнами — люди Бестужева с оружием. Шесть профессиональных бойцов из гвардии. И мой друг Кирилл — маг света. Настоящий маг света, не самозванец. Один выстрел — и от тебя останется горстка пепла и дурные воспоминания.

— Маг света? — Николай перевел взгляд на Кирилла. — Быть не может… Они вымерли сто лет назад.

— Покажи ему, — кивнул я Кириллу.

Тот поднял ладонь. Сквозь кожу пробился мягкий белый свет — сначала слабый, потом все ярче. Комнату залило сияние, от которого тени заметались по углам, как испуганные мыши.

— Черт… — выдохнул Николай. — Настоящий свет. Чистый свет. Откуда ты его откопал?

— Там больше нет, — отрезал я.

Николаю необязательно знать правду. Пусть думает, что я всемогущий кукловод, способный создавать магов света из обычных людей.

Лесков медленно убрал руку от кармана, поднял обе ладони в примирительном жесте. На его лице появилась кривая усмешка — маска, которую он надевал в стрессовых ситуациях:

— Пирогов… Святослав. Надо же, как ты изменился со времени нашей последней встречи

— Бросай эту комедию, — отмахнулся я. — Михайлов уже все рассказал. Проклятие клиники, механизм сбора темной Живы, пять проклятых больниц по Москве, Орден Очищения… Мне продолжать?

При упоминании ордена Николай побледнел. Его маска дала трещину:

— Откуда ты…— он резко повернулся к столу, за которым прятался Михайлов. — МИХАЙЛОВ, СУКА ПРОДАЖНАЯ! Ты подписал себе смертный приговор! Ты хоть понимаешь, что натворил⁈

Из-под стола донесся сдавленный стон.

— Мучаешься? — злорадно прошипел Николай. — Так тебе и надо. Скоро сдохнешь.

Типичный новичок-некромант темной школы — садист и психопат, упивающийся чужими страданиями. В моей прошлой жизни я таких использовал как пушечное мясо — отправлял в первых рядах на штурм крепостей.

Они все равно долго не жили — садизм и некромантия плохо сочетаются. Рано или поздно начинаешь экспериментировать на себе.

— И сколько людей ты отравил проклятьем? — спросила Анна, и в ее голосе звенела сталь.

— А ты кто такая вообще? — Николай смерил ее презрительным взглядом с головы до ног. — Дай угадаю… Дорогая одежда, ювелирные украшения на миллионы, аристократическая осанка… А, узнаю! Бестужева! Папина дочка играет в сыщика?

— Папина дочка сейчас решает оставить тебя инквизиции для показательного сожжения или просто прикончить на месте, — холодно ответила Анна. — Как падаль, которой ты являешься.

— Ой, напугала! — театрально всплеснул руками Николай. — Маленькая девочка с магией воздуха угрожает некроманту! Да я таких на завтрак ем! Вместе с их папашами-аристократами!

Кирилл шагнул вперед, его ладонь засветилась ярче:

— А магов света тоже на завтрак ешь? Или они слишком острые для твоего нежного желудка?

Николай прищурился, разглядывая усиливающееся свечение. И тут же сдался.

— Ладно, — Николай поднял руки еще выше. — Допустим, это настоящий маг света. Допустим, вы меня взяли. Что дальше? Будете пытать? Инквизиции сдадите? Или просто убьете?

— Зачем пытать? — я присел на край разбитого стола, стараясь выглядеть расслабленным. — Ты же умный парень. Прагматик. Понимаешь безвыходность ситуации. Сам все расскажешь. Добровольно.

— С чего бы это? С какой стати?

— Потому что тебе выгоднее сотрудничать, чем геройствовать. Михайлов уже сдал всю схему — проклятие, механизм сбора энергии, пять клиник. Коновалов тебя кинет при первой же опасности. А ты же не дурак, понимаешь это. Как только он узнает о провале, ты станешь обузой. Балластом. А что делают с балластом?

— Выбрасывают, — мрачно ответил Николай.

— Именно. Причем в твоем случае — выбрасывают в виде трупа с выжженной памятью. Чтобы инквизиция не смогла допросить дух. Стандартная процедура Ордена, я правильно понимаю?

Николай промолчал, но его лицо говорило само за себя.

— А мы предлагаем альтернативу, — продолжил я. — Сделку. Информация в обмен на жизнь. Рассказываешь все о планах Ордена, структуре, именах — и исчезаешь. Уезжаешь из страны, меняешь имя, начинаешь с нуля. Где-нибудь в Южной Америке. Или в Африке. Там некромантов не преследуют.

— Плевать! — внезапно взорвался Николай. — Я убил тебя тогда! Убью и сейчас!

Николай вскинул руки, и комнату мгновенно заполнила темная энергия. Температура упала на десять градусов, иней покрыл окна, дыхание стало видимым. Некромантия высокого уровня!

Воздух загустел как кисель. Тени ожили, отделились от стен и потянулись ко мне черными щупальцами. Из углов выползли призрачные руки, когтистые и голодные.

Шторм тьмы третьего круга. Неплохо. Но против меня, бывшего Архилича? Смешно.

Я поднял руку, готовя контрзаклинание, но… Хотя нужно ведь и силы других опробовать.

— Кирилл! — крикнул я вместо этого. — Жахни-ка по этому придурку светом! Максимальная мощность!

— С удовольствием! — Кирилл поднял обе руки, сложил ладони вместе.

Вспышка белого света ударила Николая в грудь, как таран. Яркая, чистая, беспощадная. Свет против тьмы, жизнь против смерти, созидание против разрушения.

Николай взвыл, как раненый зверь. Его отбросило через весь кабинет — семь метров полета. Врезался спиной в книжный шкаф с грохотом. Полки обрушились, старинные фолианты посыпались на пол. Стекла в дверцах разлетелись тысячей осколков.