Эпоха Титана 2 (СИ). Страница 15

А голубоглазка держался, хоть и плыл. Пытался выставить руки, чтобы поймать равновесие. Его пальцы дрожали, цепляясь за воздух. Ноги подкашивались, но он стоял.

Рожу я ему разбил, осталось только завершить начатое. Моя нога отправилась ему в живот. Замах. Удар должен был пройти в солнечное сплетение, и если он выживет, то ему повезёт.

— Стоп! — прозвучал крик Мамонтовой. — Бой окончен!

Замер. Нога зависла в сантиметре от цели. Всё тело вибрировало от нереализованного движения. Внутри всё кипело. Титан требовал закончить начатое, добить добычу. Пришлось приложить усилие, чтобы загнать его обратно.

Чего? Повернулся к ней. Мамонтова стояла с поднятой рукой, её лицо было нечитаемым. Вокруг царила тишина. Ловцы смотрели на меня с открытыми ртами.

— Ничья, — объявила она.

Ничья? Я же его уделал, он не мог продолжать. Это моя победа.

— Да какая ничья! — возмутился кто-то из круга. — Юра в отрубе!

— Он выиграл честно!

— Заткнитесь! — рявкнула Василиса. — Я сказала — ничья.

Её голос не терпел возражений. Дёрнул уголком губ. Что-то упало, повернулся — Юра решил взять перекур. Он рухнул лицом вперёд. Даже не попытался подставить руки.

Ребята тут же подскочили и отнесли его в сторону.

— Охренеть… — пробормотал кто-то.

— Живец… маг второго уровня… один на один…

— Ты видел его лицо? Он даже не морщился!

— Следующий! — объявила Василиса.

Развернулся к ней. Мамонтова улыбалась. Она получала удовольствие от этого. От крови, боли, демонстрации силы.

— По три, — сплюнул я кровь, оставляя красное пятно на земле. — А то провожусь тут с вами.

Круг ахнул. Даже Мамонтова на секунду растерялась. Потом её улыбка стала ещё шире.

— Смелый, — протянула она. — Или тупой. Посмотрим.

Первая троица вышла против меня. Все достаточно крепкие, с холодными глазами. Слева — широкоплечий с шрамом через бровь, по центру — жилистый, справа — самый молодой.

Они не бросились сразу. Расходились, формируя треугольник. Окружают. Правильно — так я не смогу держать всех в поле зрения одновременно.

Всё тело горело, адреналин заполнил кровь. Боль ушла куда-то на второй план. Состояние организма удовлетворительное.

Начался бой. Первый удар пришёл справа — молодой. Он отвлекал. Настоящая атака была слева — широкоплечий целился мне в рёбра, туда, где уже трещина от разреза Юры.

Блок. Удар в корпус широкоплечего — печень. Он согнулся, выдохнув со стоном. Разворот — локоть в челюсть молодому. Хруст. Жилистый сзади — пинок назад, не глядя. Попал в бедро, сбил с ног.

Ребята лучше моей первой группы. Работают слаженно, бьют точно и сильно, по человеческим меркам.

Широкоплечий, несмотря на удар в печень, не отступил. Схватил меня за форму и попытался бросить. Имеет кое-какой опыт, использует вес и технику, а не только силу.

Молодой восстановился быстрее, чем я ожидал. Его кулак прошёлся по моей щеке, там, где уже был порез от Юры. Рана разошлась шире, кровь хлынула сильнее, заливая подбородок.

Жилистый поднялся и пнул меня в колено — то самое, что онемело от воздушного шара. Нога подкосилась. Падение? Нет — перекат. Ноги жилистого оказались на уровне моих рук. Схватил, дёрнул. Он полетел.

Получил несколько раз по голове. Вскочил, сплюнул кровь и, видя одним глазом, начал действовать. В каждый удар вкладывал максимум, на что способно это тело.

Широкоплечий получил в основание черепа, там, где позвоночник встречается с головой. Молодому досталось прямо в переносицу. Жилистому ударил коленом в солнечное сплетение.

Три тела на земле.

— Унесите их, — спокойно сказала Мамонтова.

Ловцы молча подхватили своих товарищей под руки и оттащили к краю круга. Кто-то начал приводить их в чувство. Брызгали водой в лица, похлопывали по щекам.

Встали следующие. Три новых лица. Теперь на меня смотрели иначе — не с презрением, а с осторожностью.

Кровь всё больше мешала мне видеть. Она заливала правый глаз полностью. Левым видел нормально, но картинка была плоской — нарушилось восприятие глубины. Вытер лицо рукой. Бесполезно, кровь продолжала течь.

— Может остановим? — тихо произнёс кто-то из круга.

— Заткнись, — огрызнулся другой. — Он сам согласился.

— Да, но посмотри на него…

— Я смотрю. И вижу, что он всё ещё стоит.

Вторая тройка пошла осторожнее. Держали дистанцию, не лезли в ближний бой.

Боролись они, по людским меркам, жёстко. Укусы, удары головой, захваты за горло. Один попытался выдавить мне глаза — еле вырвался. Сбилось дыхание, но и вторая троица легла.

Кровь во рту, на теле, а я лишь скалился и кивал, чтобы выпускали новеньких. Привкус металла смешался с солёным потом.

— Он сумасшедший, — донёсся чей-то голос.

— Ну поехали, — вытер лицо.

Сколько это продолжалось, сложно точно сказать. В бою время течёт по-другому. Иногда секунда растягивалась в вечность. Видишь каждое движение противника, каждую мышцу, готовящуюся к удару. Иногда проваливался в провалы. Очнулся, а вокруг новые тела, а я не помнил, как их уложил.

Третья тройка. Четвёртая. Пятая? Или уже шестая?

Лица сливались. Удары теряли чёткость. Я действовал на автомате, тело само защищалось и атаковало. Руки ныли, ноги не слушались, начало плыть в глазах, но я почти закончил.

Костяшки распухли до размеров грецких орехов. Каждый раз, когда сжимал кулак, кожа на них трескалась, обнажая мясо. Колени подкашивались — то левое, то правое, попеременно.

Остался последний маг с кривыми зубами. Он стоял передо мной, вращая руками. Вокруг его ладоней кружились кристаллы льда, посверкивая в свете заходящего солнца.

— Василиса Игоревна, — сказал кто-то из тех, кто получил от меня, — может, хватит? На нём живого места нет.

— Начали! — проигнорировала Мамонтова слова своего человека.

Паренёк тут же бросился на меня. Его руки покрылись льдом. Не тонким слоем, а толстой коркой, превращающей руки в булавы. Ледяные шипы торчали из костяшек.

Пусть идёт ко мне. Сэкономлю силы. Подготовился — вес на заднюю ногу, руки в защите. Только я дёрнулся в сторону, чтобы контратаковать, как споткнулся и упал.

Что? Ноги не подчинялись командам? Нет. Посмотрел на свою ногу — она во льду и приморожена к земле. Хитрец, пока я следил за его руками, он незаметно заморозил землю под ногами.

Удар.

Ледяная булава прошлась по рёбрам слева. Там, где уже была трещина. Теперь это уже полноценный перелом. Что-то внутри хрустнуло и сместилось. Острая, обжигающая боль.

Ещё один.

По плечу. Ключица не выдержала — ещё один хруст. Правая рука повисла, почти бесполезная. Левой рукой пытался блокировать. Бесполезно — его руки были тяжелее, сильнее. Каждый блок отбрасывал мою руку в сторону, пропуская следующий удар.

Руки трещали, а маг продолжал меня бить. Локоть левой руки тоже не выдержал — вывих или перелом, без разницы. Обе руки теперь висели.

В какой-то момент он попал по голове. Ледяной кулак встретился с виском. Мир взорвался белым светом. Вспыхнули звёзды, кажется, я даже вырубился на мгновение.

Пришёл в себя, когда в меня летел его кулак. Видел в замедленной съёмке — ледяные шипы на костяшках, как они приближаются к моему лицу.

Упёрся руками и подскочил. Боль от сломанной ключицы и вывихнутого локтя была неприятной, но я игнорировал крики тела.

Лёд на ноге треснул, и у меня получилось встать. Маг уже готовил следующую атаку. Ушёл от его кулака и влепил в голову. Не рукой, а головой.

Получилось где-то между ухом и черепом. Вложил всю оставшуюся силу. Ещё одна вспышка. Когда я смог видеть, то заметил, что паренёк отлетел на метр. Упал рожей в землю и притих.

Тишина.

Все смотрели. Никто не двигался. Я стоял, покачиваясь.

— Ничья! — объявила Василиса.

— Но… — возмутился кто-то.

— Он не использовал магию, — уже другой. — И выиграл всех.

Пауза. Кто-то сглотнул. Реальность происходящего доходила до них постепенно.