Перековка. Перевернутое Небо (СИ). Страница 8

Я — молодой глава или магистр, но я точно не господин, разве что — господин безумцев.

И настолько уж мои вот эти сомнения — уходить или остаться?

Я, Леград, забыл уже, почему так тороплюсь? Потому что должен вывести своих собратьев отсюда до того, как поглощённая мной тварь попытается выбраться из меня.

Я-Леград уже дождался памяти о ритуале в Зале Созерцания, теперь буду ждать, когда появится память обо мне, господине Малкоре?

И так ли уж страшно, что у меня появится ещё одно имя?

Холод во мне пробрал до дрожи.

Что, дарс меня побери, я сейчас подумал?

— Господин, там… Г-господин, — попятился от меня Риван. — Ч-чем я провинился?

Это ничтожество глядит мне в глаза и ещё спрашивает?

Через миг Риван, словно всё поняв, опустил взгляд, согнулся в поклоне, меня же на миг отпустило, а ещё через миг я сжал пальцы на древке Пронзателя, скользнул по нему, перехватывая выше, и с силой опустил правую ладонь точно на боковой шип.

— Глава! Леград!

Не отвечая на встревоженные оклики собратьев, я ещё и провернул Пронзатель, расширяя рану в ладони настолько, что в дыру видел пол. Отлично. Моя надежда сбылась — боль, пульсирующая в ладони в такт сердцу, отлично прояснила голову, выметая все мысли о ничтожествах и безобидных ритуалах, которые только и ждут меня. Заодно я получил ответ — моему новому Пронзателю нет разницы, плоть големов, сталь оков или плоть идущих — он словно не замечает препятствий.

Сдёрнув руку с шипа, я поднял голову и громко сказал:

— Риван, я назначаю тебя старшим в моё отсутствие. Все слышали?

Слаженный хор голосов слуг был мне ответом:

— Да, господин!

Меня передёрнуло от этого именования.

Шагнул ближе к Ривану, негромко сказал:

— Ваши печати верности не позволят вам сбежать. Они надежно удерживают вас в границах города.

Тот, не разгибаясь, на миг скосил взгляд на мою руку, с которой щедро капала на плиты кровь, жарко сообщил:

— Мы бы не посмели, господин.

— Живите тихо, спокойно, не вылезайте, по-прежнему храните границы. И молите Небо, чтобы вернулся я, а не он.

Риван побледнел, прижал пальцы к виску, пережидая буйство символов и условий над собой, укоризненно прохрипел:

— Господин, вы — это вы и никто более. И без вашего приказа и вашей помощи мы отсюда точно не вылезем. Будем жить так, как и жили, поделив обязанности и ожидая вас.

Как будто меня это волновало. Я отвернулся, оглядывая остальных. До меня донеслась мыслеречь Карая:

— Глава, я позволю напомнить тебе о телах наших собратьев.

Я кивнул. Всё верно. Спросил у всех слуг, не помня лица того, кто убирал тела:

— Где тела тех идущих, что погибли во время проверки ритуала?

Слуги побледнели, над всеми без исключения замерцали печати, кто-то из слуг даже пошатнулся или сделал шаг назад.

— Ну? — нажал я.

— Г-господин, — решился кто-то с краю. — Т… Три тела должны быть в кольце там, — уже знакомый мне жест в сторону мёртвых. — Остальн-н-ные по т-т-ту сторону за-за-за…

При виде его страха, во мне вновь заворочалось чужое, так и хотелось рявкнуть, называя его ничтожеством. Я сжал и разжал правую ладонь, глухо уронил приказ:

— Хватит трястись. Используй мыслеречь, если не можешь справиться с собой.

— По ту сторону заблокированного перехода, господин, — тут же дал ответ слуга.

Скрипнув зубами, я замер на миг. Этот вопрос я уже задавал и получил ответ — мой перстень не сможет снять запрет только для нас. Вообще не сможет ни для кого. Мой перстень для Массивов Пути, которые связывали разные города и места, а внутри города использовались совсем другие формации и Массивы. Короткие, не связанные с теми, что мне известны.

Но если нельзя отсюда, то кто сказал, что нельзя из другого места?

Расцепив зубы, приказал:

— Отыщите это кольцо. Ты идёшь со мной, — слуги замерли, словно не услышав меня, и я ткнул пальцем. — Ты! За кольцом с телами. Ты, — указал на заику. — Со мной.

Но в тот же миг уже Риван шагнул ко мне, согнулся в поклоне:

— Господин, возьмите меня с собой. Молю, господин.

— Ты разве знаешь, где тела остальных?

— В Южном Павильоне Низших Ингредиентов, господин, но прошу взять меня с собой дальше. Туда, вовне, с вами.

Ну, конечно, как ещё может назвать подобное место тот, кто пошёл по пути худших из сект?

— Ты плохо слушал меня, — покачал я головой. — Ты не можешь отлучаться с земель города, и это одна из основ твоих клятв.

Риван скрипнул зубами, выпрямился и сказал, бесстрастно глядя на меня:

— Тогда я буду молить Небо, чтобы ВЫ вернулись.

Я кивнул и коротко подвёл итог:

— Сейчас идёшь со мной, Риван, — заика облегчённо выдохнул. — Выходим.

Снаружи Фель тут же ткнул вправо рукой:

— Големы.

Я тоже их заметил в восприятии, а оценив, отрезал:

— Далеко. Пусть, — отыскав восприятием описанную мне беседку, указал. — Туда.

Через вдох мы все уже были в воздухе. Самума подхватил под руку Карай. Его летающего меча, который так много значил для нас обоих, отыскать не удалось. Видимо, как и прочее, оказалось среди мусора. Даже мечи сейчас они сжимали те, что раньше принадлежали големам или слугам.

Больше всего я сейчас переживал о том, что охрана земель Древних не может быть возложена только на големов. Что в Миражном, что в Тысяче Этажей поместья Древних, улицы, залы, кварталы и этажи были накрыты ещё и формациями, и Массивами.

Кто сказал, что Массив Пути, к которому мы спешим, будет беззащитен?

Мы и впрямь перелетели полное зелени и воды ущелье, опустились в ста шагах от беседки, под крышей которой и ждал нас Массив Пути.

— Ищите ловушки, — мрачно приказал я.

— Да, глава, — кивнул Карай и шагнул вперёд, напряжённо вглядываясь перед собой.

— Здесь нет ловушек, господин, — торопливо склонился в поклоне Риван.

— Это замечательно, — процедил я, а собратья, вглядывающиеся перед собой, даже не повернули к нему головы.

Но это и правда оказалось так. Мы добрались до беседки, и Карай тут же сообщил:

— Всё пространство внутри занято очень сложным Массивом. Да, очень похож на Массив Пути.

— Похож, — усмехнулся Риван. — Ваши новые слуги не очень хороши, господин.

— Ты подозрительно повеселел, Риван, — с угрозой сообщил я ему.

— Это веселье обречённого, господин, — ответил он мне. — Вы уходите, а я снова остаюсь в этой тюрьме, — скривившись, он ухватился за висок и простонал. — Простите за правду от этого слуги, господин.

Миг я глядел на его мучения, а затем рассёк печать над ним. Раз, другой, третий, едва она восстанавливалась.

— Ох! — выпрямился, вытирая испарину, Риван. — Спасибо, господин, за вашу милость.

Я молча шагнул вперёд. Удивительно, но почти все мои вещи отыскались в первых двух кольцах, что я получил от слуг. Самые важные для меня вещи. Обломки моего первого, памятного мне Пронзателя и Верного, картина с Файварой и Толой, чайный набор и, что было главнее всего сейчас, перстень дракона.

Его я и надел сейчас на левую руку.

В воздухе тут же протаяли серебряные надписи, среди которых взгляд словно сам выхватил первую.

Зал Созерцания.

Я скрипнул зубами, ещё раз сжал правую руку, бередя рану, заставил список точек прибытия скользить, скрыв этот дарсов переход.

Но список оказался очень короток, буквально десяток именований, которые быстро пролетели перед глазами, вновь вынеся в центр Зал Созерцания.

Ни одного Павильона, тем более Южного и Ингредиентов.

Повелительный жест рукой с перстнем и короткая мысль-приказ:

— Разблокировать.

И… ничего.

Я скрипнул зубами, повёл рукой, ещё раз, теперь выписывая перед собой приказ по буквам.

Разблокировать.

Ничего. Пустота. Ни единой новой строки, которая бы показала — мой приказ выполнен.

Переход в зал Южный Павильон Низших Ингредиентов.

Вновь ничего.