Хозяин теней 6 (СИ). Страница 40

— А вы кто будете? — осведомился Орлов-старший.

— Михаил, — Мишка пожал протянутую руку. — Брат Савелия. Старший.

— Брат… что-то я… мы прежде не встречались, случайно?

— Нет, — не моргнув глазом, соврал Мишка.

— Да? Ну… — Орлов чуть нахмурился и тут же расслабился, явно приняв какое-то решение. — Брат так брат… и вправду… тоже решили сдать на перевоспитание? И верно. Вам, глядишь, ещё и не поздно. Ваши-то мелкие, а стало быть, надежда есть. Не то, что этот олух, прости Господи.

— Па-п, — протянул Никита, но как-то без искренности, что ли. — Я ж так…

— А я этак. Я тебя предупреждал? Предупреждал. Не учился дома, будешь учиться тут. И я прослежу, чтоб спуску не давали…

Сказано это было грозно, и прозвучало донельзя солидно. А ещё охранник слышал каждое слово, вон и кивает, будто молчаливо поддакивая.

Ага.

— Так чего вы тут?

— Не пускают, — пожаловался Мишка. — Вот… мне на работу надо, а этот заладил, что неможно и неможно.

— Димка тут? — Орлов бочком подобрался ко мне.

— Позже будет, — шёпотом ответил Метелька. — Вчера его папеньку едва выпроводили. До полуночи почти просидел. А дай волю, чую, и на ночь бы остался. Ремонтом руководить. А там того ремонту — чуть ступени поправить и перила. Любой плотник справится, особенно, если тверёзого найти. Но нет…

— Не удивлюсь, если он весь дом перестраивать надумает, — так же шёпотом ответил Орлов.

— Зачем?

— Как зачем. Чтобы процесс контролировать. И связи с твоею сестрицей налаживать.

— Она помолвлена.

— Во-первых, это не сказать, чтобы великая проблема, если сильно надо. Хотя тут вряд ли полезет. С хорошим целителем ему сейчас ссориться не с руки. Во-вторых… ну у них же будут дети.

— У кого? — удивился я, пытаясь понять, когда ж упустил этакую удивительную новость о пополнении в семье.

— У Николя и твоей сестры, — пояснил Орлов-младший. — А стало быть, или один, или другой дар, но унаследуют. А это перспектива. И если не у них будут дети, то у тебя. Или вот твоего брата.

— Тимохи? Он же болен.

— Поверь, и не таким невест подыскивали. Тем паче, если речь о контузии. Он ведь и поправится может.

Охренеть. Мне казалось, что я на шаг вперед думаю. Или стараюсь думать. Но чтоб планы на детей, которых ещё в проекте нет… и это Орлов вполне серьёзно. А значит, и Шувалов тоже.

— Смотри, Сав, — прошептал Никита. — Шувалов — ещё та… зараза. Ну, не Димка.

— Я понял. Яр будет?

— Не знаю. Честно. Вчера не виделись. Позвонил, что отменяется всё. А значит, сложно. Сам понимаешь… там свои… резоны. Могут и просто забрать от греха. Решить, что на Урале безопасней отсидеться будет. Но, сдаётся, что всё-таки рискнут.

И угадал.

Тёмная низкая машина вползла, перегородив подъезд к воротам. Распахнулись двери, выпуская Яра и… ого, я думал, что Тимоха крупный. Но этот человек был просто огромен.

— Это…

— Говорят, что Демидовым на руду так везёт потому как они когда-то с подгорными великанами породнились, — шёпотом же пояснил Орлов. И тут же добавил. — Правда, церковь отрицает существование иных рас.

Великаны там или просто мутация, но Демидов-старший был огромен. Он и двигался неспешно, словно позволяя окружающим привыкнуть к своим габаритам. Или сам привыкая к такому маленькому миру.

— Вообще есть теория, что сила сказывается на внешности, что она меняет человека под себя, — продолжил Никита, глядя, как его отец пожимает Демидову руку. Потом и Мишка сподобился. — Но отец говорит, что доказать это сложно…

— Г-господа… — охранник окончательно утратил остатки былой наглости. — Я… я позову… погодите… кого-нибудь… найду сейчас. Кликну.

— Доброго дня, — Яр вежливо поздоровался. — Рад видеть вас в добром здравии.

И поклон изобразил.

А меня окинули внимательным таким взглядом. И кивнули.

Долго ждать не пришлось. Сперва вернулся охранник и передвигался бодрою рысцой, всем видом своим демонстрируя немалое служебное рвение. За ним следовал Эразм Иннокентьевич в престранном наряде: мятые штаны, не менее мятая, заляпанная чем-то рубашка и кожаный фартук, прикрывающий это великолепие. А уже за ним, полусгорбившись, словно желая казаться меньше, и Ворон спешил.

— Доброго утра! — Эразм Иннокентьевич умел говорить громко. — А что тут за переполох?

И очки поправил.

Такие… сварочные, что ли? Ну или около того, потому как круглые, массивные и с приделанным меж стёклами носом-клювом. Они висели на шее и, верно, мешали, если Эразм Иннокентьевич стащил их и попытался сунуть в огромный карман фартука.

— Доброго, — Орлов протянул руку и сдавил тощую лапку преподавателя. — Вот… решили определить в этом году на полный пансион. В целях повышения успеваемости.

И Никита радостно кивнул. Потом, правда, спохватился и скорчил постную рожу, как и подобает отроку, изгоняемому из родительского дома на учёбу. Но ему не поверили.

— Похвально, — с некоторым замешательством произнёс Эразм Иннокентьевич. — Хотя и несколько неожиданно… но пансион необходимо согласовать.

— Уже! — Орлов протянул бумагу. — Согласовали. И привезли. Подумали, что аккурат всё складывается. Воскресенье — день свободный, будет время и освоится, и домашнее задание сделать, чтоб со всем прилежанием. А то ж дома никакой учёбы. Так и норовит сбежать, стервец этакий…

Никита потупился и носочком землю ковырнул.

— А вы? — Эразм Иннокентьевич поглядел на Демидовых. — Не помню, чтобы у вас, Яромир, были проблемы. Напротив. Вы ведь в прошлом году похвальным листом награждены были.

— Я…

— Уезжаю я, — прогудел Демидов-старший и Ворон сделал шаг назад. Такой, едва заметный, будто опасаясь, что громадный этот человек возьмёт да нападёт. — По делам рода. А в городе ныне как-то неспокойно. Вот и подумал, что при школе, чай, оно надёжнее будет. И учёба, и приглядят, чтоб не шлялся без дела.

— И бумаги…

Бумаги Демидов протянул. И вновь же взял их Эразм Иннокентьевич. А Ворон отступил ещё на шаг.

— Вот, — Мишка протянул и наши, а объяснять ничего не стал.

Эразм Иннокентьевич пробежался по листам, кивнул и произнёс:

— Что ж… свободные места имелись, но не уверен, что там порядок…

— Наведут, — Демидов подтолкнул Яра. — Небось, не безрукие.

Взгляд его ненадолго задержался на Вороне. И тот замер. Я прямо ощутил, исходящее от него напряжение. Он словно и дышать перестал вдруг.

— А вы… — голос Демидова рокотал.

— Это Каравайцев. Егор Мстиславович. Наш новый наставник. Математик и изрядный, — ответил Эразм Иннокентьевич. — Изобретатель. Весьма интересные идеи… кстати, господа, раз уж вы тут, возможно, не откажетесь принять участие в небольшом эксперименте.

— Боюсь… — Демидов сам отступил. — Времени нет.

— Совсем нет, — подтвердил Орлов, пятясь. — Извините, Эразм Иннокентьевич, но как-нибудь в следующий раз… вот… вам добровольцы. Пусть участвуют!

И Никиту в спину подтолкнул, будто выставляя меж собой и учителем.

— Я тоже занят, — поспешил откреститься Мишка. — У нас там ремонт и вообще…

И вообще…

Нет, жаловаться грех. Под пансион здесь выделили отдельное строение в три этажа. На первом, правда, размещалась библиотека с читальным залом, где обычно дежурил кто-то из учителей и, при нужде, помогал выполнить домашнюю работу.

К ней примыкали пара небольших классных комнат.

— Там проводят дополнительные занятия, — шёпотом пояснил Орлов. — Если вдруг кому надобно. Или кто желает изучать что-то углубленно…

— Именно, — тихий этот голос был услышан. Эразм Иннокентьевич прикрыл дверь. — А в этом году Егор Мстиславович предложил организовать клуб ораторского мастерства.

— По средам, — тихо уточнил Егор Мстиславович. — Буду рад видеть в нём столь одарённых молодых людей. Умение дискутировать и излагать свою точку зрения внятно и доступно, убеждать прочих, определенно пригодится в будущей жизни.