Развод и запах свежего хлеба. Страница 7

– Вероника Андреевна, я понимаю, как вы себя сейчас чувствуете. Но подумайте здраво: Максим Александрович готов сохранить вашу семью и не доводить ситуацию до суда. Это выгодно в первую очередь вам!

– Продолжайте, у меня мало времени – от моего тона кажется в кабинете стало на пару градусов холоднее, но Метельского это вообще не смущает.

Он спокойно поправляет идеально завязанный галстук, явно уверенный, что полностью контролирует ситуацию.

– В случае, если вы откажетесь от примирения и будете настаивать на разводе, мы подадим иск о разделе имущества, а именно вашей юридической фирмы. Учитывая, что фирма создавалась в браке, мы без особых проблем получим половину. И поверьте, мы пойдем до конца и заберем у вас всё.

Он выдерживает небольшую паузу и с лёгкой ухмылкой добавляет:

– Ну и, разумеется, все обстоятельства вашей личной жизни станут известны не только суду, но и широкой общественности. Вы понимаете, что я имею в виду. Это очень неприятно, особенно для такой уважаемой женщины, как вы.

Я понимаю, на что он рассчитывает: запугать, вывести из равновесия, заставить пойти на уступки. Он привык, что люди теряются и уступают ему.

Но только не я! Я не боюсь его угроз и манипуляций.

– Роберт Игоревич, такой уважаемой женщине стыдиться нечего. Это ведь не она по чужим койкам скакала. Передайте вашему клиенту, я не намерена мириться и делать вид, что ничего не произошло. Я не боюсь суда и публичности. Пусть подает иски и делает всё, что считает нужным. Я готова к этому.

Лицо Метельского слегка меняется, он явно не ожидал такого ответа. Его взгляд становится холодным и неприятным.

– Вы уверены, Вероника Андреевна? Это последнее предложение. Потом дороги назад не будет.

У меня начинает болеть голова.

– Я абсолютно уверена, – спокойно отвечаю я. – Передайте Максиму Александровичу, что я не уступлю ни доли процента своей фирмы, ни грамма своего достоинства. И если он хочет войны, значит, будет война.

Он медленно поднимается со стула, не сводя с меня злобного, змеиного взгляда, и чуть усмехается.

– Что ж, Вероника Андреевна, это ваш выбор, – говорит он напоследок. – Тогда до встречи в суде.

Он разворачивается и уходит, а я бегом открываю окно, чтоб даже духу его здесь не осталось!

– Ника, ты чего? – в переговорную заглядывает Юля.

– Вот вроде при деньгах человек, а таким отвратным парфюмом пользуется. – ворчу я.

– Зато все мухи передохли. – замечает она.

– В общем его нанял Макс, – вздыхаю я, понимая, что Юля ждет подробностей. – Если я буду настаивать на разводе, они попытаются отобрать фирму.

– А ты что? – ее глаза округляются.

– Юль, ну как ты думаешь? Ну конечно лапки кверху и на все согласна!

– Ник, ты уверена? Ты понимаешь, что это будет серьезная война? – подруга пропускает мимо ушей мой сарказм.

– Понимаю, – отвечаю я, глядя прямо перед собой. – Но сейчас у меня нет другого выбора. Только сдаваться не собираюсь! Не переживай, я уже все продумала!

Глава 12

– Что ты придумала? – с интересом спрашивает меня Юля.

– Мы обратимся к Ростиславу Борисовичу…

– К Морознову?! – ахает она. – Но он же никого не принимает!

– Я знаю, Юль, – вздыхаю я. – Но я умолять его буду. Ночевать под дверью буду, убираться, в магазин ходить. Я не отстану, пока он не возьмётся.

– Ну не знаю… – с сомнением тянет Юля. – У нас много хороших юристов…

– Ну и кто лучше него? – скептически спрашиваю я.

– Никого, – тяжело вздыхает подруга.

– Ну, значит, поехали! – решительно говорю я и беру сумочку.

– Прямо сейчас? Даже не позвонив?

– Да, Юль, прямо сейчас. Возьмём его тепленьким.

Мы выходим из офиса и едем к самому мощному светилу юриспруденции в нашем городе – Ростиславу Борисовичу Морознову, моему наставнику и учителю.

Я до сих пор считаю большой удачей, что попала к нему когда-то. Ох, немало слёз я пролила из-за его едких замечаний. Немало бессонных ночей провела за делами, которые он мне давал, а потом заставлял переделывать линию защиты раз за разом, до тех пор, пока она не становилась идеальной.

В силу молодости я злилась на него, ненавидела, но никогда у меня и мысли не возникало бросить его и уйти к другому наставнику. Я знала, что он лучший, и если кто и сможет научить меня, так это только он.

Со временем его отношение ко мне стало меняться. Иногда я даже замечала на себе его задумчивый, испытывающий взгляд. Мне это было приятно. Даже какое-то уважение стало проскальзывать в нашем общении.

Я так старалась, что похудела, побледнела и стала похожа на тень себя. В конце концов Ростислав Борисович отправил меня в двухнедельный отпуск. Пожалел, бедолагу. Для меня было очень важно его мнение, и когда я услышала заветное «горжусь тобой», счастью моему небыло предела!

Сейчас Ростислав Борисович уже не берется за дела, но ум у него такой же цепкий. Многие люди пытались к нему попасть, но он всем отказывает. Тихо живет на своей дачке и выращивает помидоры.

Я иногда приезжаю к нему попить чаю, вспомнить прошлые времена или посоветоваться и он всегда меня радушно встречает.

Ну как радушно… Ворчит, конечно. В его глазах я все та же неразумная девчонка. А я уже привыкла и внимания не обращаю.

Я жму на газ и болтаю без остановки. Мне очень страшно, но я стараюсь перед Юлей этого не показывать. Я боюсь, что он откажет. Ведь что тут за дело такое – развод, подумаешь…

Но я сделаю всё, чтобы он мне помог. Я конечно оформила фирму как положено, но Метельский… это еще тот мерзавец. От него можно ожидать все, что угодно.

Мы подъезжаем к симпатичному деревянному домику. Я стучусь в калитку. Здесь у него всё по-простому, даже звонка на калитке нет.

– Ростислав Борисович! Ростислав Борисович! – кричу я.

Слышим грозный лай.

– Иду… – откликается недовольный, скрипучий голос, – кого там принесло!

Лай усиливается. Юля прячется за мою спину, но я жестом успокаиваю её.

Рекс, немецкая овчарка, собака Ростислава Борисовича – добрейшей души пес, лает только ради приветствия. Хотя, конечно, своим видом может напугать кого угодно.

Калитка открывается, и на нас набрасывается лохматая туша, облизывая с ног до головы.

– Рекс, ну хватит, хватит! Всё, поздоровался! – любовно успокаивает его хозяин.

– Здравствуйте, Ростислав Борисович! – говорю я, вытираясь от собачьих слюней.

– Ну здравствуй, здравствуй! – он хмурится, это у него вместо улыбки. – Давненько не заезжала, забыла про старика. Все бегаете, бегаете…

– Простите, Ростислав Борисович, дела… – развожу я руками.

– Понимаю, понимаю. Заходите что ли, сейчас как раз чайку попьём, – говорит он и направляется в беседку.

Мы идем следом по ухоженному саду. Я смотрю на высокую, сухощавую фигуру наставника и понимаю, что время не щадит никого. Для своего возраста он отлично держится и выглядит, но широкие плечи немного опустились, походка стала слегка осторожной и шаркающей, а густые темные волосы совсем побелели.

– Это же сколько надо сил сюда вложить, чтобы такая красота получилась! – ахает Юля, оглядываясь по сторонам.

– Да, – говорит Ростислав Борисович. – Всё сам, всё сам, вот этими руками, – он показывает нам широкие ладони. – Ну, присаживайтесь. Рассказывай, что привело тебя ко мне, Ника. Я же вижу, не просто так приехала.

Глава 13

– Ростислав Борисович, беда у меня, – говорю я.

– Что случилось?

– Развожусь.

– Да это разве беда! – усмехается он. – Это к счастью.

– Может, и к счастью, – соглашаюсь я. – Только муж хочет половину моей фирмы оттяпать.

– Эх, а вот это уже… – вздыхает он. – Полный идиотизм! Как так можно?!

– Вот и я говорю…

– Полный идиотизм с твоей стороны, Вероника! – он тычет в меня пальцем. – Учил я тебя, учил! Чему учил, бестолочь ты такая? Почему фирму не оформила, как положено?