На шестом этаже мужчин нет. Страница 5

– То есть, по-твоему, все сложные убийства, нераскрытые, это не дело рук гениального преступника?

– Именно. Их попросту нет. Есть тупые опера и следователи. А что касается физиогномики, то люди не так просты, как о них думают все эти «ученые». Есть люди с разной степенью читаемости, как есть люди с разной степенью внушаемости. Профайлинг ведь еще называют безынструментальной детекцией лжи. Я считаю, что это полная чушь. Есть люди, которые врут, как дышат, и фиг ты их по мимике и жестам разоблачишь. Вспомнить Германа.

– Сталкера?

– Да. Помнишь, как ловко он не только Полину охмурил, но даже Антонова. Герман и детектор лжи охмурил был. Профи! (Об этом читайте в романе «Восемь мстительных богов»)

Алла вдруг рассмеялась.

– Считаешь меня упертым? – обиделся Снегин. – Мол, учиться не хочу, всех критикую.

– Нет, я просто вспомнила одну забавную вещь. Наткнулась как-то на воспоминания современника известного поэта. Его репрессировали в начала двадцатых годов прошлого века. Организовали встречу, набился полный зал. От гения ждали чуда, а он отвечал односложно, все время ежился, будто ему противно общаться с публикой. Чего только о нем после этого не писали в газетах! Сноб, зазнайка, нелюдим. Потом оказалось, что у него просто был дырявый носок, и поэт боялся, что брючина задерется, и это заметит публика. Он ведь на сцене сидел. Так и думал весь вечер об этом носке и боялся даже на спинку откинуться.

– Вот-вот. Мало ли чем, человек расстроен. Вовсе не обязательно, что он врет, или преступник.

– Еще что-нибудь? Тебе ведь надо выговориться.

– Да. Вот почему мы всегда запрыгиваем в последний вагон уходящего поезда? Профайлинг был актуален еще даже в начале этого века. А сейчас бурно развиваются нейросети. И, в конце концов, они заменят всех профайлеров. Потому что повсюду видеокамеры, биометрию собирают, куча распознавательных программ. Ну и аналитика нейросетей стремительная – робот не человек. А меня загнали на эти курсы!

– Снегин, выдохни. Для общего развития полезно.

– Мне в отпуск полезно. Родители дачу купить задумали. На пенсию собрались. А мне не все равно, где я буду картошку копать. Не хочу, чтобы меня поставили перед фактом: света нет, газа нет и колодец один на весь дачный поселок. Метрах в ста от дома.

– А почему твои родители не хотят летом жить у моей бабушки? У нас огромный дом, и не надо сажать картошку.

– Тогда это никакая не дача. На даче обязательно надо упахиваться. И картошку. И ты забыла, что мой папа следователь, а мама работает в пресс-службе и тоже в полиции. Не станут они жить у олигархов. Тут позиция принципиальная.

– Ну и зря!

Алла придвинулась вплотную. Снегин понял, что сейчас его будут жалеть. Ух! Выговорился! Он обнял Аллу и подобрел. Все когда-нибудь заканчивается, и курсы эти тоже канут в Лету. Жаль, что они летом. Дешевле что ли? Или у кого-то маленький свечной заводик? Допустим, у супруги генерала. И надо скоренько подогнать новую партию курсантов.

– А мы с тобой на Алтай собирались или в Карелию. Прости, – он виновато уткнулся Алле в макушку. – А потом у тебя начнется учебный год, – он отстранился, но тут же потянулся губами к любимой девушке, надеясь, что тема закрыта. Но ошибся. Потому что Алла от поцелуя уклонилась.

– Раз уж ты заговорил об отпуске… Хорошо, что мама успела уехать из Израиля до всех этих событий. Они с Борисом Львовичем сейчас в Европе.

– Ты хочешь к ним поехать?

– Да. Я маму давно не видела. Соскучилась. Полина уже там. И мне надо избавить маму и Бориса Львовича от потрясений. Ты ведь знаешь мою старшую сестру.

– Понятно. Я-то не выездной, – надулся Снегин. – Ладно, езжай. А у меня, вон, профайлинг. Мне еще дипломную работу сдавать. Ну почему я не стал профессиональным игроком в бильярд?! Родители надавили: это не профессия для мужчины. А когда тобой все дыры затыкают, какие есть в штатном расписании, это профессия! – он в сердцах обрушил конспект на столешницу. – Вот возьму – и уволюсь! Я и сейчас хорошо играю. Может даже в сборную возьмут.

– Будешь хорошо учиться, тебя в МУР переведут, – утешила Алла.

– Разве что…

Лето потихоньку раскатывалось, и жары, которой еще с зимы грозили синоптики, не случилось. Зарядили дожди, пахнуло осенней сыростью и ощутимо повеяло холодом. Снегин смирился с курсами, потому что Алла уехала к матери, за границу. А ему за границу, да еще такую не светило. Все равно по вечерам делать нечего. Но как быть с дипломом?

Преподаватели в курсе и требуют применения полученных знаний на практике. Бомжа вот вчера в переходе нашли. Профиль его предполагаемых собутыльников потянет на зачет? Если ничего другого нет.

– Опергруппа на выезд! Слабонервные есть? Там девушка упала на клумбу с тридцать пятого этажа! Реально всмятку!

– Клумба? – машинально спросил Снегин, который думал в это время о своем. О зачете по криминальному профайлингу.

На него дружно налетели:

– Свинья ты, Снегин! Девчонке рожать и рожать, а она с собой покончила!

– Извиняюсь, был неправ. А с чего взяли, что это суицид?

– Да в прошлом году из этого же дома мужик выпал. И тоже вроде на эту клумбу, – поведал дежурный. – Звонок я принимал. Таксист позвонил, который клиента ждал у подъезда. А тут мужик на подоконнике. Голый. Таксист ему кричит: «Стой! Не вздумай!!» А тот – хлоп! И всмятку!

– Так это получается серийник, – напрягся Снегин. – Два трупа, из одного дома. Может даже из одного окна, – мечтательно завел он глаза в потолок. Вот она тема для дипломной работы! Сама нашлась!

– На месте разберемся! Выдвигаемся, мужики!

Снегин оглянулся. Никто кроме него выдвигаться и не собирался. Разве что водитель.

– Ты, Снегин, глянь там, как и что, – тяжело вздохнул Леха за горой наваленных на стол папок. – Если суицид, чего нам всем там толкаться-то? Тем более, ты и за дознавателя сейчас. Там участковый, небось, подключился. Быстро разрулите.

Лехе в приказном порядке поручили, наконец-то, слить базы. Цифровизация нависла надо всеми, как дамоклов меч. Поэтому чемпион по пулевой стрельбе, чертыхаясь, указательным пальцем забивал в финальную базу немыслимое количество букв и цифр. Учитывая, что этому пальцу гораздо привычнее было давить на спусковой крючок, чем на клаву, Леха то и дело сбивался, и процесс затягивался.

– Снегин, ты у нас грамотный. Корова как пишется? Через а или через о?

– Через о. Постой… Откуда корова в твоем уголовном деле?! Мы в Москве, тут коров нет!

– Почем я знаю? Это не мое дело. Здесь вообще все не мое. Я в тир хочу.

– А я в отпуск.

– В отпуске я уже был, – мечтательно вздохнул Леха. – Корова, значит. То-то я гляжу: красным подчеркнуто.

– Ты что не слышал? Это уже второй труп! В одном доме! А ты со своей коровой.

– Корова, как я уже сказал, не моя. И труп не мой. Который на клумбе. У меня, вон, базы, – Леха сдвинул в сторону папки и укоризненно посмотрел на Снегина. – Серийник кому нужен? Тебе. Это у тебя диплом. Вот и фантазируй. А мы за реализм. Несчастная любовь у девушки случилась. Жалко ее, конечно, но такое бывает. А если маньяк, так еще лучше. Маньяки, Снегин, не по нашей части. Зато твоя путевка в МУР.

Трудно было с этим не согласиться. И Снегин пошел работать. Криминалисты на место происшествия уже выдвинулись, надо подключаться.

– А кто на этот раз позвонил? – уточнил Снегин, пока в наличии дежурный, который в теме.

– Администраторша из салона красоты. Дверь была открыта по случаю духоты, у них кондей забарахлил, девушка разговаривала по телефону с клиенткой, когда мимо пролетел труп. То есть, тогда еще не труп. Он им стал буквально за доли секунды. Причем, в таком виде… В общем, у администраторши шок. Уж не знаю, как вы ее допрашивать будете.

– Но в полицию-то смогла позвонить.

– Там подружки подключились. Маникюрша и стилист.

– Снегин! Ты чего тормозишь?! – водитель недовольно звякнул ключами.

Потому что Евгений Юрьевич машину не водил. А надо бы. Сам бы и доехал.