Регрессор в СССР. Цикл (СИ). Страница 149
Вот у этого магазина и находилась одна из таких точек. Сегодня суббота и народа тут видимо-невидимо, а это значит, что операцию можно провести, что называется: «без шума и пыли».
Дабы не задерживаться и не привлекать ненужного внимания я просто прошёлся через торговую точку, тупо раздавая кассеты «на лево и на право», чем вызвал нездоровый ажиотаж среди посетителей «супермаркета» и сердечный приступ у двух барыг к которым я подошёл с наказом:
— Кассету переписать и распространить не менее тысячи копий. Иначе сдам вас в КГБ и будете на острове Врангеля пластинками барыжить!
Передал двум застывшим статуям копии записи засунув им кассеты в карманы и под их хрипение: — «Ээээ», — быстро откланялся.
Короче говоря, вся операция заняла у меня не более десяти минут, после чего поехал на вокзал за новой порцией плёнок.
На Казанском меня ждал Федя, который «притаранил» очередную партию кассет и уже распихал их по камерам хранения трёх вокзалов.
Я извинился за опоздание, взял ключи и листок с номерами ячеек, передал ему свёрток с пятнадцатью тысячами рублей на новые партии закупок, пообщался с ним минут двадцать и пошёл «окучивать» отходящие и приходящие перроны.
Подходил как правило к весёлым компаниям молодых ребят-комсомольцев, которые были с рюкзаками, котелками, гитарами и явно ехали куда-то отдохнуть на выходные. Подойдя заводил разговор, проходивший почти всегда, за редким исключением, по одному и тому же сценарию:
— Привет ребята. Любите музыку?
— Здорова малец! Чего тебе?
— Да вот, хочу предложить Вам послушать плёнку с записями, которые записал я сам.
— Не интересует! — отвергали одни.
— И сколько стоит кассета? — узнавали вторые.
— А про что ты поёшь? — интересовались третьи.
— Денег нет… — разводили руками четвёртые.
— Бесплатно! — говорил я, устраивая «аукцион невиданной щедрости».
— Тогда давай, конечно! — кричали все без исключения, пытаясь вырвать у меня кассету.
Что ж вы хотите… Халява она такая…
Естественно многим из них нужна была не запись, а просто кассета «в нахаляву» и вполне возможно, что они, даже не послушав композиции затёрли бы её записав, что-то другое, но ведь некоторые-то по идее прослушают… Некоторым-то по идее понравится… И они уже они — некоторые, дадут послушать другим.
Именно на таких вот меломанов и была сделана мной основная ставка в распространении плёнок…
«А почему тебя всё никак не поймают? — поинтересуются зловредные товарищи которым всегда всё надо. — Уже сколько времени распространяешь самиздат и всё ещё на свободе? Почему? Где КГБ, милиция и другие специальные службы?»
«Ну, во-первых, кого им ловить-то?.. Я это кто?.. Обычный школьник в школьной форме, при пионерском галстуке, с сумкой и портфелем в руках?.. Да таких как я на улицах Москвы сотни тысяч! Пойди, и найди одного из многих…»
«Ну, а если, например, по особым приметам?..» — всё же попытаются «дожать» меня граждане.
«По каким ещё особым приметам, если школьная форма у всех школьников одинаковая?! По шраму через всё лицо? По одноглазой повязке, ну или скажем по прибитой навечно к голове шляпе, как у одного из усатых фанатов ф/к «Зенит»?.. Нет дорогие товарищи, никаких особых примет, ровно, как и миллиона видеокамер на улицах в этом времени просто нет.»
«А во-вторых, что?»
«А, что во-вторых?.. Ах, во-вторых, — словно вспомнив воскликну я и тут же задам этим товарищам вопрос: — Вы в детстве-молодости «утюжили»?»
«Утюжили? — не поймут они. — Ты о чём вообще?»
«Фарцавали? У иностранцев значки на жвачку меняли?.. Нет?.. Ну и хорошо. Я тоже нет. Но были и те, кто очень даже да… Вот они и рассказывали о местах таких фарцовок в Москве.»
«В 1977 году? Ты ничего не путаешь? Может это было в блаженную перестройку?»
«Нет. Не путаю. Это происходит именно сейчас, здесь, в этом времени. А началось всё это в конце 60-х, начале 70-х годов… Так вот, вся эта вакханалия, типа обмена вещей с Советской символикой на «блага» загнивающего запада, происходит как правило у гостиниц и в центре города, который в этом времени под жесточайшим контролем спец. служб.»
«И что?..»
«И ничего!.. Нет, конечно кого-то ловят для галочки, быть может даже кого-то сажают в тюрьму, наверное, но основная масса «неофициальных» («непрофессиональных») «утюгов» утюжит помаленьку и не обламывается.»
«Ужас! — вместе со мной с негодованием отметите Вы и дабы обратить на себя внимание, чуть покашляв попробуете вернуть дискуссию в русло и осведомитесь: — И к чему ты всё это говоришь?»
«Это я к тому, что даже в этом времени, у особо охраняемых объектах, прямо перед носом у власти, происходит чёрти что, так есть ли шанс попасться за распространение школьнику, ребёнку которого видят впервые, пионеру которого никто не знает и быть может не узнает никогда. Я думаю, что такого шанса практически нет. Единственное место, где это занятие будет действительно сопряжено с некоторым риском — вокзалы. Но к «окучиванию» столь «плодородной почвы» я собираюсь приступить сегодня аккуратно и без суеты.»
«Только сегодня?»
«Не только, но так как школы закрыты, то сегодня вокзалы… В понедельник-вторник собираюсь попробовать прошвырнуться по институтам и их общагам. В том числе раздумываю о «атаке» на МГУ, ибо там точно есть те, кто «заценит» творчество великого меня… — поделюсь я с Вами о ближайших перспективах самиздата, после чего прошепчу: — Всё. Не мешайте. Работаем…»
— Здравствуйте девушки. На отдых собрались? Молодцы! А Вы музыку любите? Слушаете? А какую?
— Леонтьева, — ответят девушки.
— О-ё-ёй… как всё запущенно! — отвечу я.
Глава 21
Ольга Ивановна Золотова. Временный заместитель главного редактора журнала «Огонёк».
Она посмотрела на закрывшуюся дверь, затем перевела взгляд на стопку, которую гость оставил на столе, а уж затем и на «взятку» — коробку вкусных шоколадных конфет.
«Ну и школьник… Сказать, что мальчик необычный, это ничего не сказать. Даже по первому взгляду понятно, что юноша талантлив, эрудирован, а какой актёр в нём пропадает! Это ж надо, какой спектакль тут устроил, чтобы только рукописи оставить! Райкин отдыхает!.. Да, талантливый мальчишка ничего не скажешь… Нам бы с мужем такого…» — подумала Ольга Ивановна и на душе стало грустно.
Она вздохнула и ещё раз посмотрев на коробку с «Вечерним звоном» сказала себе: «За обедом почитаю, что там написал этот Васин, а сейчас за работу.»
Утреннее время пролетело достаточно быстро и за бутербродами в обед она вспомнила, что собиралась почитать рукописи. Встав с кресла подошла к столу и развязав стопку папок разложила их в ряд.
— Итак, что у нас здесь есть?.. — не громко произнесла она вслух и взяла в руки первую рукопись.
1) Гриша Ротор. Роман в жанре фэнтази-сказка. (Извращённое извращение книги Джоанн Роулинг «Гарри Потер». прим. автора)
Она взяла первый листок с аннотацией и прочитала его…
— Жизнь в чулане, под лестницей в городе Мытищи…
«Хм… неожиданно… Странная фантазия у парня. И кстати, что это за фэнтази такое? Фантазии, наверно имеется ввиду… Интересно откуда он взял такой сюжет? Что-то не припомню такого… Впрочем, быть может — вольное трактовка истории о современной Золушке только в мальчишеском варианте? Вполне возможно…
Далее…
2) Звёзды холодные игрушки. Роман в жанре космическая фантастика. (Тут наш герой адаптировано извратил или извращённо адаптировал прекрасное произведение Сергея Лукьяненко, не меняя названия книги. В данной версии «адаптации», наставники — это капиталисты, захватившие «геометров», помощница деда, завербованная вражескими агентами — работница ЦРУ, а мышь-переросток — командующий красно-фиолетовой эскадрой, обманутый «црушниками» дружеский маршал. Кто не читал и любит приключенческую фантастку рекомендую к прочтению. прим автора.)