Подкидыш. Страница 43
Двигались мы колонной из десятка автомобилей. Помимо машины, которую вел я, здесь имелось еще три легковых автомобиля с начальством, два грузовика, в одном из которых ехали будущие курсанты, и вторая с вооруженной охраной. Во главе колонны шла бронированная машина, с пулеметом на крыше, и постоянно дежурившим возле него солдатом. Все говорило о том, что эта поездка далеко не безопасна. Нам нужно было пересечь Польшу, и на границе к нашей колонне добавился полицейский автомобиль с флагом Польской республики. Да и встречавшиеся по пути следования поляки, явно были неравнодушны к нам. И разве что в нашу сторону ничего не летело, может быть благодаря охране и местной полиции, но их настроения были явно не на нашей стороне.
В какой-то момент, сидящий на заднем сидении полковник усмехнулся, что я явно заметил в зеркале заднего вида и произнес.
— Ничего. Теперь уже недолго. За каждую улыбку пшеки ответят.
«Да, каких-то семь лет», — хотелось добавить мне, помня, что Гитлер захватил Польшу в 1939 году, но я благоразумно промолчал. Больше никаких вопросов мне не задавалось и всю дорогу мы ехали молча. Еще перед отъездом Мактавиш, приказал поднять тент, затем поднял стекла, воротник своей шинели, и устроившись в уголочке задремал, изредка вздрагивая водя глазами из стороны в сторону и вновь погружаясь в дрему.
Может это и к лучшему, думал я внимательно глядя на дорогу и ведя автомобиль так, чтобы тот меньше собирал все встречающиеся рытвины. Чтобы там не говорили о европейских дорогах, а та, по которой двигались мы, была откровенно дрянной. Хотя, может быть и Польское руководство направило нас именно по этой дороге, чтобы показать свое превосходство. Ведь совсем недавно, Германии пришлось уступить больше ста пятидесяти километров Балтийского побережья, которое отошло частью Польше, а частью Вольному городу Данцигу, который хоть и находился под протекторатом Лиги Наций, но фактически был под контролем Польской республики. Все торговые операции, заключавшиеся вольным городом, происходили под контролем поляков. А Лига Наций была полностью на их стороне. Благодаря этим уступкам, Польша получила выход к Балтике, которого она была лишена, и сейчас всем своим видом, старалась показать свое превосходство.
Впрочем, сколько там той Польши, через каких-то два часа, мы вновь оказались на территории Германии, а к вечеру, того же дня въехали в город Кёсли́н, где нас уже ждал теплый прием, на территории какой-то местной воинской части. Сопровождающий нас броневик и грузовая машина со взводом рейхсвера, куда-то исчезли, офицеры отправились в местный ресторан и поселились в гостиницу, остальные получили горячий ужин и место для сна в казарме местных военных.
На следующее утро меня подняли не свет ни заря, и отправили к автомобилю. Здесь пришлось с помощью ведра, воды и тряпки, отмывать его от пыли и наводить порядок в салоне. Неподалеку от меня трудились водители еще двух легковых автомобилей начальства. Автомобили командующего и начальника школы, должны показывать пример чистоты, а в обязанности водителя как раз и входит поддержка его в этом виде. Зато благодаря раннему подъему, меня накормили одним из первых, если не считать еще пары водителей начальства. Помимо плотного завтрака, состоящего из сардельки, овощного гарнира, кружки натурального кофе и сдобной булочки, я успел наведаться к автомобилю, и завершить его подготовку, к поездке.
Появившийся вскоре полковник, удовлетворенно оглядел свой автомобиль, и кивнув, чинно усевшись на свое место, произнес.
— Двигаешься в колонне до поворота на Штеттин. Затем выходишь из колонны и поворачиваешь в сторону города. Если я вдруг задремлю, разбудишь меня. Я дам следующее указание.
— Есть! — ответил я, и вскоре, наша колонна выехала за ворота части.
Школа, в которой мне предстояло учиться готовила скорее специалистов радиосвязи, нежели диверсантов или разведчиков. И многие из вновь прибывших, оказались очень удивлены подобному обстоятельству. Мне по большому счету было все-равно, да и знания, никогда не бывают лишними. Школа располагалась в двух километрах от Штрасбурга — города в землях Мекленбурга. Небольшой поселок без названия огороженный высоким забором с вышками охраны по трем углам периметра. Внутри находилось барачное здание казармы, в правом крыле которой находилась столовая, и нескольких отдельно стоящих домиков, с квартирующим здесь преподавательским составом, а также учебными классами для подготовки слушателей школы. Вывеска у входа на территорию гласила, что здесь располагается школа телеграфистов министерства путей сообщения. Вышки и заборы, несколько портили выставленную табличку своим несоответствием, но на это никто не обращал внимания. Да и все говорило о том, что Германия, вот-вот выйдет из Версальского договора. Единственным разрешенным выходом за пределы школы, была утренняя зарядка, во время которой, слушатели, оббегали, периметр школы, вдоль ее стен с наружной стороны ограды. В зависимости от настроения штаб-фельдфебеля Мольтке, это мог быть один или несколько кругов. Причем сам штаб-фельдфебель всегда бегал вместе со всеми курсантами, не отставая ни на шаг, и никогда не отлынивая от утренней пробежки.
Не знаю, стоит ли это назвать везением, но чаще всего, на зарядку я не попадал, выезжая за пределы территории Школы, где-то за полчаса, до общего подъема. Все так же оставаясь личным водителем полковника Мактавиша, я похоже единственный из слушателей школы, имел возможность выезда за ее территорию. Вдобавок ко всему, являясь штатным осведомителем начальства. Еще в первый же день, перед прибытием в школу, полковник, приказал докладывать ему лично о всех нарушителях дисциплины, и вольнодумцах случайно оказавшихся в данном учебном заведении. Я не стал строить из себя, овечку, да и по большому счету решил, что любой отчисленный из школы курсант, по моему доносу, это облегчение для моей Родины. Ведь в этом случае, Абвер, недополучит грамотного специалиста-разведчика, а значит и для СССР, будет хоть какое-то облегчение. Поэтому, ни мгновения не сомневаясь в своей правоте, ответил
— Слушаюсь, херр полковник.
По возвращении в стены Школы, посещал столовую, где мне оставляли завтрак, и бежал на занятия. Я так и остался числиться личным водителем, начальника школы, и поэтому мне приходилось совмещать, два дела сразу. Причем, меня сразу же предупредили, что любое отставание в освоении предмета, повлечет за собой самые неблагоприятные, в отношении меня меры. Зато если у меня все будет нормально, то и в отношении меня, откроется весьма обнадеживающиеся перспективы. Каким именно они станут, разумеется, никто уточнил, но хотя бы была надежда, что я не попаду в котел будущей войны. Или хотя бы окажусь как можно дальше от Восточного фронта. Хотя уже сейчас задумывался о том, как мне построить свой побег, если вдруг меня, все-таки отправят именно туда. Впрочем, все это продолжалось очень недолго. Уже в начале весны следующего года начальнику школы было присвоено звание генерал-майор, и он отправился на повышение, став руководителем Абвера, вместо выбившего Фердинанда фон Бредова. Я же, получив напутствие, и предупреждение, заставившее меня скорее вздрогнуть нежели обрадоваться, касающееся того, что что генерал, не забудет меня, и продолжит следить за моей карьерой и подготовкой. И я всеми силами окунулся в учебу.
Каким именно окажется то самое будущее, никто, кроме похоже меня не догадывался. Хотя именно сейчас, руководство страны, не особенно настаивало на будущей войне, хотя и всеми силами восстанавливало собственную армию. Помимо этого, на купленные кредиты, в Германии прокладывались современные дороги, восстанавливалось производство, и все делалось для того, чтобы поднять уровень жизни. С момента назначения Гитлера канцлером Германии, его буквально боготворили. Ведь страна действительно начала подниматься с колен. Повысились зарплаты рабочих, вырос уровень жизни, уровень производства поднялся до таких высот, о которых и не мечтали. Все говорило о том, что страна вскоре окажется одной из самых обеспеченных в мире, и все благодаря фюреру — вождю.