Джо 5 (СИ). Страница 32

…или три-четыре.

— Клянусь магией, что не взял себе или кому-то другому ни грана из сокровищ убитого дракона! — эти слова мне пришлось сказать на супер-раннем королевском завтраке, глядя в очень недоверчивые глаза человека в короне. После того, как Боевой маг подтвердил искренность клятвы, невыспавшийся, но очень возбужденный монарх не удержался, задав вопрос о том, что же маг всё-таки взял.

— Только очень ценный урок для своего ученика, Ваше Величество, — я позволил себе дерзкую и ехидную улыбку, взглянув на ну совсем нерадостного Астольфо, — Но моя помощь была ему не нужна. Она лишь сократила время охоты.

— У меня другое мнение на этот счет, волшебник Джо, — хитро блеснул глазами король, — Я считаю, что вы тоже заслуживаете награды за участие в столь важном для Рикзалии событии. Что вы хотите получить?

— Повторюсь, моя помощь была чисто символической, — оглядев присутствующих, объявил я, — но, чтобы не показаться Вашему Величеству неучтивым и невежливым, я осмелюсь испросить столь же символическую награду. Если Ваше Величество сочтет возможным подарить мне столовую ложку, удостоившуюся чести быть использованной самим королем Рикзалии…

На этом месте Астольфо побледнел как полотно, а его ручки, чуть ли не сжатые в кулаки, аж немного затряслись. Впрочем, ничего серьезного не произошло и не планировалось, так как между мной и придворным магом, тщательно очищающем волшебством пожалованную мне ложку, состоялся обстоятельный разговор, в ходе которого мне удалось убедить немного нервничающего волшебника в том, что Гильдия Магов будет решительно отговаривать короля от любых попыток… «продолжить сотрудничество» со мной или Астольфо.

А то ведь драконам тоже можно принести голову того, кто заказал одного из их собратьев. Отрезанную столовой ложкой.

Дальше я, отряхнув руки, с чистой душой выкинул из головы эпопею, в которую втравил меня мой ученик, а затем отправился в Пазантраз. У меня были груды серебра и небольшие грудки золота, а также целый город волшебных гоблинов, которые, под управлением пиратских магов, вполне могли бы освоить ювелирное дело.

///

Ходрих Бруствуд не спал всю ночь. Еще нестарого человека мучили переживания по поводу его сына и авантюры, в которую тот ринулся с головой. Ровно в тот раз, когда совсем еще юный мальчик попросился в ученики к волшебнику. Тогда… именно в тот день, с самого утра, Ходрих наконец-то немного выдохнул, разобравшись с делами баронства, тогда он осознал, что остался с единственным сыном, которым вообще не занимался, будучи королевским казначеем. Тогда он ощутил сильный укол вины.

…и не успел.

Джо, этот странный, могущественный и очень хитрый тип, вовсе не заменил Астольфо его, Ходриха. Наоборот, он подверг еще ребенка испытаниям, суровым тренировкам, опасностям и лишениям. Наверное, это и помогло самому мальчику, едва приползавшему после «уроков» на порог замка, принять заботу и беспокойство родного отца, так что Ходрих всё-таки смог стать ему тем, кем никогда не был. Однако, несмотря на изумляющий барона прогресс, которого добился волшебник в воспитании Астольфо, беспокойство никогда не оставляло бывшего королевского казначея.

Сегодняшней ночью он ощутил его сполна. Сын не только сунул голову в пасть дракону, он также сунул её в пасти Карса Третьего и, что еще опаснее, — самому Джо. Добром это кончиться не могло. Ходрих не мог, совершенно не мог даже представить, что невысокий молодой маг со странными тенями вокруг глаз, всерьез навредит его сыну, нет… но вот устроить тому «урок» за подобную лихую авантюру Джо Тервинтер не просто мог. Он был обязан это сделать.

Барон разбирался в людях.

Под утро в его покои постучал слуга, сообщив о том, что юный мастер сидит на крыльце замка, на ступенях, и напевает какую-то странную песенку. Вид у слуги был встревоженный, даже испуганный, поэтому Ходрих, наплевав на собственный статус, ринулся к сыну прямо в халате на босу ногу. Вид, представший перед бароном внизу, действительно вызывал тревогу.

Астольфо сидел на ступеньках замка, воткнув внушительный, прекрасно выделанный меч-бастард в трещину между двумя булыжниками мостовой. На одном из концов гарды этого оружия, которого сам Бруствуд никогда не видел, болталась узкая баронская корона, точно такая же, как у самого Ходриха. Впрочем, эта инсталляция никак соотносилась с убитым и потрепанным видом сына, куда-то смотрящего остановившимся взглядом и, действительно, бубнящего себе под нос какую-то песенку.

— Сын? — негромко спросил толстенький носатый человечек, садясь около своего отпрыска.

— Отец, — откликнулся тот, прерывая песню, — Я дома.

— Дома… — многозначительно протянул слегка успокоившийся Ходрих, — А мне кажется, что разумом ты не здесь.

— Разумом, дорогой мой отец, я в жопе, — меланхолично откликнулся Астольфо, заставляя батю закашляться от неожиданности, — … в глубокой, глубокой ж…

— Я понял! — откашлявшись, буркнул Ходрих, — Но ты не один. Я с тобой!

Тут уже и юноша бледный с мечом острым принялся кашлять навзрыд от такой неожиданности. Барон же, понявший, что ляпнул, прикусил язык, чуть не забрав свои слова назад, а вместо этого положил руку на плечо окрепшего сына.

— Давай рассказывай. Как всё прошло? — попросил он мягким голосом.

Астольфо не пришлось просить дважды. Он, со всё возвращающимися эмоциями, поведал без утайки отцу всё. Как они встретились с Джо, как гремлины волшебством загрузили телеги огромным количеством золота и серебра. Как они вошли в столицу и как волшебник изящно превратил их будущий арест стражей в миссию по сопровождению. Как они общались с королем. Как Джо откланялся, как только король предложил ему и Боевому магу уединиться с подарком, который помощник победителя дракона себе выбрал…

— Что за подарок? — очень неосторожно для своего возраста, веса, общественного положения и психического состояния спросил Ходрих.

Астольфо ответил. Барону стало плохо. Им пришлось переместиться в гостиную, где оба прильнули к живительному источнику алкоголя. Тогда юношу, много пережившего за эту ночь, слегка развезло и это позволило ему раскрыться. То есть, впасть в истерику.

— Арастарбахен, отец! Я теперь барон Арастарбахен! — потрясал он своей короной, небрежно уронив меч где-то на ковер.

— Так это же замечательно, сынок! Я так горжусь тобой! — робко и настороженно пытался радоваться Ходрих, — Я прекрасно знаю эти земли! Огромные, плодородные, с прекрасными соседя…

Горький смех сына резанул по его ушам. Взрослый смех много чего пережившего человека. Не то, что ты хочешь услышать от шестнадцатилетнего парня.

— Да нет, отец, ничего. За исключением того, что усадьба и замок Арастарбахенов стоят полностью без слуг и даже мебели, казна баронства пуста, я должен Джо триста пятьдесят золотых, а мы с тобой даже не сможем себе позволить прибыть через неделю в столицу, где должно будет пройти официальное возведение меня в титул и в права владетеля баронства! У нас нет денег!

Да, проблемы новоиспеченного барона большой, плодородной и благодатной долины, в которой находились аж тридцать две деревни, были элементарны — полное отсутствие денежных средств. Карс Третий, награждая юношу мечом и короной, запросто пояснил отсутствие «подъёмных» тем, что у казны, в связи с некоторыми не касающимися Астольфо обстоятельствами, были трудные времена, решенные как раз вышеупомянутым новым бароном. Тем не менее, времена пока остаются, золотые и серебряные слитки не обналичены, а следовательно, юноше придётся брать своё новое владение (такое богатое и роскошное именно по такой причине) — как есть.

То, что новому барону нужно будет получать поздравления, нанести визиты соседям, принять их у себя, сделать еще тысячу и тысячу дел, для которых нужны люди и деньги… Это всё внезапно стало проблемой Астольфо Арастарбахена. Промеж прочих, естественно, так как еще нужна была стража, гвардия, и…