Я сделала ошибку. Страница 28

– Две приемные и три спальни, – спокойно ответил Гэри.

– Ага, теперь та тоже «приемная», да? – усмехнулся Джок. – Несколько минут назад я подумал, что там «диванная».

Он был похож на собаку с костью – никак не мог угомониться. Мне хотелось съежиться от смущения. Джейн раздавала тарелки с аккуратными зелеными горками мусса на них.

– Мы бы никогда не смогли себе этого позволить, если бы моя бабушка не помогла нам, – объяснила она. И затем добавила почти извиняющимся тоном: – Я знаю, как нам повезло.

Как будто нас с Джоком не было рядом, она нежно пожала руку Гэри над столом. Я невольно почувствовала укол зависти. Они, несомненно, очень любили друг друга!

Джок выглядел так, словно собирался что-то сказать. Я могла бы представить какое-нибудь едкое замечание вроде того, что «некоторым все достается слишком легко». Мне нужно было быстро сменить тему разговора.

– Смотрится очень изысканно, – произнесла я, разглядывая свою тарелку. Но внутренне отчаянно ломала голову, каково на вкус авокадо и как именно его едят. По обе стороны от моего настольного коврика лежало так много ножей, вилок и ложек, что я не знала, с чего начать.

Джейн выглядела довольной.

– Спасибо. Я вычитала рецепт в «Женском еженедельнике».

Я ждала, пока обслужат всех остальных, но, к моему ужасу, Джок принялся набивать рот, как только его тарелка оказалась перед ним. Он проглотил свою порцию в три приема и демонстративно отодвинул пустую тарелку, а затем осушил стакан до дна. Я видела, как Джейн смотрит на него.

– Джок, – сказала она, – может, я принесу вам еще выпить? Или пора подавать следующее блюдо?

– Я сам схожу, – резко поднялся Гэри, прежде чем Джейн успела снова встать. – Тебе нужно отдохнуть. Еще виски, Джок?

– Ваше здоровье! – коротко бросил Джок, когда стакан оказался перед ним. Я хотела сказать мужу, что ему не следует больше пить. Но понимала, что это бесполезно.

– Я тоже всегда говорю Бетси, чтобы она с таким весом поменьше стояла на ногах, – ляпнул Джок, внезапно став разговорчивым. – Она уже достаточно округлилась.

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Это нормально – набирать вес во время беременности, – заметил Гэри. – У Джейн было то же самое, когда она вынашивала Элис, не так ли, дорогая?

– Да, – кивнула та. – И я очень быстро все потеряла. Грудное вскармливание помогает.

Джок ничего не ответил. Он просто схватил очередной стакан с виски, который протянул ему Гэри, и сделал большой глоток. Я больше не могла этого выносить.

– Извините, – сказала я, вставая. – Я только выйду в туалет.

– Опять? – усмехнулся Джок.

Несколько минут я просидела на опущенной крышке, закрыв глаза и сожалея, что приняла приглашение Джейн. Что она обо мне подумает? Горячие слезы катились по моему лицу. Я сгорала от стыда. Как я могла выйти замуж за такого человека?

Когда я вернулась, вытирая глаза, Джейн спросила:

– С тобой все в порядке?

Я прикусила губу.

– Не совсем. Прости, но я не знаю, что сказать.

Она сразу сообразила, что я имела в виду.

– Я думаю, это просто потому, что он нервничает и, возможно, немного перепил.

Я обняла ее. Джейн всегда знала, как приободрить меня.

Я до сих пор не понимаю, как пережила тот ужин. Когда Гэри вежливо спросил Джока о его работе, мой муж громко и подробно начал рассказывать о фабрике и о том, какая на нем лежит огромная ответственность. Сам же он не задал Гэри ни единого вопроса о его работе учителя.

Я едва могла заставить себя говорить с Джоком, пока мы возвращались из гостей. Но когда мы добрались до нашего многоквартирного дома, все это вырвалось наружу.

– Как ты мог? – воскликнула я со слезами на глазах, когда мы поднимались по лестнице к нашей входной двери (лифт опять не работал). – Как ты мог вести себя с ними так грубо, когда они были такими милыми?

Джок не отвечал мне, пока мы не зашли в квартиру. Затем тоном более тихим и угрожающим, чем я когда-либо слышала раньше, он произнес:

– Ты их больше не увидишь. Держись людей своего круга. Тогда мы оба будем намного счастливее. Поняла?

Глава 11

Поппи

– Я серьезно, – говорит Мэтью хрипло, глядя прямо на меня среди звона бокалов, смеха и рождественской суеты в баре. – Я действительно здесь ради тебя. Для того и нужны старые друзья.

– Да, – с сомнением отвечаю я. – Хотя мы не виделись много лет.

– Это не имеет значения, Попс. – Он ставит бокал и наклоняется через стол. – Между нами всегда была связь, не так ли? А жизнь, знаешь ли, не длится вечно.

Мэтью произносит последние две фразы так, будто одна – естественный вывод из другой. Но это очень разные вещи. Я пытаюсь разобраться в этом, но не могу. Я слишком запуталась.

Прямо сейчас я не вижу человека среднего возраста, который вернулся в мою жизнь спустя долгие годы. Я вижу молодого Мэтью, который утешал меня, восемнадцатилетнюю, когда моя мать сбежала. Мэтью, сказавший мне, что я всегда буду для него единственной девушкой.

Этот мужчина дает мне почувствовать себя желанной. По-прежнему. Мужчина, на которого мое тело реагирует даже без прикосновений.

Что, черт возьми, происходит?

Я внезапно встаю.

– Ты уже уходишь? – встревоженно спрашивает он.

– Нет. И в дамскую комнату мне тоже не нужно.

– Я не понимаю.

– А прежний Мэтью понял бы, – вырывается у меня. – Может, пойдем наверх?

Затем я протягиваю ему руку, и мы направляемся к лифту. Словно какая-то другая женщина завладела моим разумом. Я знаю, что это неправильно. Более того, это безумие. Но просто не могу остановиться. И теперь Мэтью понимает мои намерения, он идет так же быстро, как и я.

По иронии судьбы, мой номер снова на четвертом этаже. Может, это знак? Все почти как в прошлый раз, когда мы ночевали вместе в отеле – неужели только в прошлую пятницу? – и в то же время совсем по-другому. Сейчас мы знаем, что делаем и куда идем. Я – это снова я. Храбрее, честнее, чем была в течение многих лет.

Мы шагаем по коридору с мягким ковром к номеру 404, рука Мэтью теперь крепко обнимает меня. Я достаю из сумочки ключ-карту. И роняю на пол. Мы одновременно наклоняемся, чтобы поднять ее. Наши руки соприкасаются. У меня пробегает жар по коже. Я вставляю карту неправильно. Мэтью берет ее у меня, переворачивает магнитной полосой в другую сторону, и дверь наконец открывается.

Перед нами кровать «королевского» размера.

Я на мгновение замираю.

– К тому времени, как я позвонила, у них оставались номера только с двуспальными, – смущенно поясняю я.

– Прекрасно, – бормочет Мэтью.

Внезапно я чувствую на себе его руки. Они исследуют мое тело, пробегая по нему поверх кашемирового джемпера. Лицо Мэтью совсем близко. Он находит мои губы своими. Его поцелуй полон значения. Любви. Все так знакомо, как двадцать три года назад, когда Мэтью принадлежал мне, а не Сандре. Я чувствую укол вины перед несчастной женщиной в инвалидном кресле. Но меня одолевает кое-что еще – сожаление о потерянных годах; о том, что было отнято у меня так напрасно. Вся боль и страдание того времени возвращаются. Слезы катятся по моим щекам.

– Все хорошо, – успокаивает меня Мэтью, смахивая их поцелуями. – Теперь я рядом.

Я вспоминаю о Стюарте и слегка отстраняюсь, почти инстинктивно. Я – замужняя женщина. У нас дети, ради всего святого! Я должна прекратить это немедленно.

Но мое тело не позволяет мне вырваться. Я будто заколдована.

Сейчас его язык у меня во рту. Руки Мэтью осторожно стягивают мой джемпер через голову. Он снимает с меня лифчик и утыкается лицом в грудь, целуя соски. Затем опускается на колени и расстегивает мне «молнию» на брюках.

– Боже мой, как же я скучал по тебе, – выдыхает он.

И я тоже скучала по нему. Тосковала по другому телу, полному страсти. По ощущению, что я желанна.

Теперь я сама его раздеваю. Торопливо. Жадно. Нет смысла делать вид, будто это не так. Я валю Мэтью на кровать. Сначала сверху я. Потом он. Когда Мэтью входит в меня, мы оба громко ахаем от наслаждения.