50 вариантов яичницы или Спорим, дракон? (СИ). Страница 58

– Ей так привычнее, Шанитир, – явно передразнивая – и нет, не человечку, а его! – повторил Лайн с издевкой.

– "В доме никого", Лайн? – выразительно приподняв бровь, ответил ему тем же дракон.

– Конечно, я же целыми днями или в саду, или на тренировочном поле, или в своих мастерских. Где теперь мне есть чем заняться, – продолжал дразнить его айн.

– И чем же, например? – почти прорычал.

– Э-э, так, если я вам не нужна, то пойду? – стала разворачиваться человечка, но этого легкого движения оказалось достаточно, чтобы ее аромат распространился по лестнице дальше. Вниз.

– Стоять! – рявкнули на нее хором оба мужчины.

Шанитир не желал видеть девушку в таком облегающем провокационном одеянии еще и сзади.

Вернее, желал. Очень.

В любом уже виде.

Не только просто видеть.

Вернее, не видеть, а ощущать более полно. Всеми...

Но боялся, что окончательно сорвется, не выдержит, только Лайн, к сожалению, действительно официальный посланник, а этот дом находится...

– Шанитир, держи себя в руках!

– С-с-сзаткнись, Лайн!

– Ты пугаешь Милу своей несдержанной драконьей натурой, и тогда она точно будет не в порядке, – все не затыкался этот айн.

Мужчина метнул взгляд в сторону лестницы, чтобы убедиться, что харгов айн прав. Иномирянка замерла, глядя на него округлившимися глазами, в которых плескалась тревога.

– Думаю, Его Светлость будет в следующий раз заранее сообщать о своем визите, – весело добавил Лайн. Весело, харг его дери! – Или не требовать срочной встречи с тобой, сладко пахнущая человечка, когда ты занята своим фит'нэссом. Или не одета по какой-либо иной причине...

– С-сзаткнись уже, Лайнфаэр! – рыкнул дракон, видя, как все больше краснеет Мила, отводя от него, Шанитира, взгляд!

– Подашь напитки с закусками в гостиную через час, Мила, не раньше, – все же айны редко когда слушаются... с первого раза. – Но пока мы сейчас не уйдем, даже не двигайся. И не дыши так... кхм, как сейчас. Чтобы не спровоцировать дракона еще больше.

– Специально устроил это представление, да? – когда дверь гостиной за ними закрылась, рявкнул Шанитир так, что вазы на столе задрожали. Здесь теперь есть вазы? – Знал, в каком она виде ходит по твоему дому?! И позвал!

– Ты сам настаивал увидеть ее немедленно, я же не мог отказать владетелю этих земель, – не скрывая ехидной ухмылки, ответил Лайнфаэр, проходя вглубь комнаты. А здесь, оказывается, не только вазы добавились, много чего еще. – Я предупреждал, что она в порядке.

– Но она не в порядке!

– О, как раз она в порядке. Когда я дозволяю ей хоть частично вести себя так, как ей привычно. Как человеку из другого мира, – Лайн уселся в кресло, которого в гостиной раньше не было. Сплел пальцы рук перед собой. – И ей это нравится, Шанитир. Так что прекращай уже увиваться рядом с ней. К тебе она не перейдет.

– До конца вашего срока, ты хотел сказать? – дракон тоже уселся в одно из кресел. – Больше ты ее удерживать не сможешь. И как только она перейдет черту твоих земель, я запрещаю тебе вмешиваться в ее дела на моей земле!

– Не смогу, – покладисто согласился айн, игнорируя его слова про запрет. – И не захочу. Мне и за год хватит развлечений... с ней. И ее идей.

– Не дразни меня, Лайн! И я не верю, что она делится ими с тобой добровольно.

– Ну почему же, мы смогли... договориться.

– Да неужели?! И как?

– Хочешь знать, чтобы потом также сговориться с ней? – хмыкнул айн. Качнул головой. – Разве тебе будет интересно, Шанитир, если я преподнесу тебе готовые ключики к дверям иномирянки? Не знаю, не знаю, мне точно не будет интересно.

На что дракону оставалось лишь скрипнуть зубами.

Спустя год (без четырех дней) со дня окончания пари

– Льюдмила, собирай вещи. Завтра ты покинешь мой дом.

– Почему завтра? Еще вроде несколько дней... Или где я опять ошиблась? – обернулась на него человечка, стоящая у плиты.

Весь год она продолжала эксперименты! С продуктами их мира, но по рецептам мира своего.

– Ты не ошиблась. Действительно, впереди еще три дня, но тебе лучше выехать заранее. Хотя и так я не думаю, что ты успеешь покинуть земли герцогства. Но ты можешь написать лорду Качевайн. Если хочешь.

Отставив сковородку в сторону, девушка развернулась к нему целиком.

– А мне нужно покинуть земли герцогства?

За этот год иномирянка показала себя достаточно умной, так что он не удивлен ее вопросом. Скорее, наоборот, разочаровался бы, если бы она не сообразила.

Интересно, он будет скучать... нет, не по ней, а их словесным баталиям?

– Я не сказал, что это обязательно. Но если ты хочешь сама выбрать себе покровителя...

– А без него у вас никак?

– Тебе, иномирянка, никак, – в том же стиле ответил Лайн.

Скорее всего, да, он будет скучать. Нет, не по человечке. По их разговорам, по ее странным шуточкам и выражениям, по иномирным идеям, зачастую непонятным вначале, но когда в итоге думаешь: "Ведь просто же на самом деле! Почему раньше сами не догадались?".

В его доме опять станет тихо. И безжизненно. Хотя после проживания настырной человечки здесь останется много чего, в том числе новая мебель, которую Лайнфаэр за этот год успел сделать. В том числе зачастую именно после настойчивых просьб Льюдмилы.

И то, что она, задумчиво кивнув, опять отвернулась к плите, даже не попросив его стать ее покровителем... Лайнфаэр не знал, радует его это или задевает.

С одной стороны, он действительно не может пойти против Шанитира, именно как официальный посланник Леса в земли, которые Лесу на самом деле не очень-то нужны. Он прекрасно понимал, что ему просто нашли самый необременительный пост, выпроводив из родных земель подальше.

С другой стороны, она даже не попросит его? Даже мысли такой в ее головке иномирной не появилось? Или она будет рада уехать из его дома?

Но, конечно, он у нее не будет спрашивать об этом.

***

– Ого! Смотрите-ка! Она живая! На самом деле жива! Не врали, – раздались выкрики знакомых и не очень солдат, что повскакивали с лавок, стоило телеге свернуть к таверне. На их голоса оборачивались прочие посетители. – Эй, человечка, а лерой жив? Че ты, Барт, ржешь? Как мы в нашем споре решим, коли про второго ни че неясно?

Люди... то есть нелюди всё такие же, ни капельки не изменились.

Зато вот в ландшафте за год здесь изменилось многое!

Расширили двор, ограниченный с двух сторон зданием самой таверны и конюшни. Конюшню, а также навесы около нее заметно продлили, но даже так не хватало мест для повозок и коней, коих вокруг было полно.

В самом дворе появилось больше столов и лавок, стоящих просто на улице. Даже без какого-либо навеса! Вернее, пару навесов сбоку от таверны было, но это же несерьезно! И это только что заметно на первый взгляд за высокими, широкими оборотнями.

Соскочив с телеги и подхватив свой мешок, заметно потяжелевший, Люда кивнула двергу-крестьянину, что взялся ее подвозить. Тот, понятливо прихватив ее сундучок, пошел за ней следом.

– Здравствуйте, господин Гракгаш! – поздоровалась громко девушка прямо от двери, поскольку в забитой посетителями таверне стихли разговоры и даже суета, стоило ей переступить порог. – Доброго дня всем.

Уронила кружку совсем молоденькая подавальщица, незнакомая Люде. Привстали с дальних лавок бородатые купцы, чтобы ее было лучше видно. Зашептались за кое-какими столами. Только хозяин таверны молчаливой горой продолжал возвышаться в тенях за стойкой.

Люда прошагала мимо занятых столов, лавируя между сидящими людьми и нелюдями, провожающую ее такими разными взглядами. Удивленными, недоумевающими, вопросительными, не верящими. Подождала, пока ее извозчик водрузил на стойку рядом резной деревянный сундучок, только потом повернулась к хозяину.