50 вариантов яичницы или Спорим, дракон? (СИ). Страница 15

– М-м, не знаю, как эту крупу у вас называют, но у нее продолговатые белые зернышки. Как перловая, только белее. И после варки она также белой остается, но уже мягкой, – пояснила, как смогла.

Но вообще нужно закругляться с разговорами, а то опять выдает слишком много лишнего!

– Так вот, яичница, что я сегодня подала, острая и с красными овощами, поскольку... – сменила она тему.

– А-а, ты говоришь о жемчужной крупе? – опять перебил ее оборотень.

Да кто ж его знает, как ее называют местные. Поэтому Люда только неопределенно пожала плечами.

Но мужчины все равно обменялись мимолетными взглядами.

Черт! Как же сложно быть попаданкой под прикрытием! Выдать себя можно в любой, вроде самой незаметной мелочи!

Но с другой стороны, если она не будет выдавать им каждый день новые блюда, то вылетит из таверны на улицу. И поскольку их "улица" как раз в пограничный гарнизон упирается, полный "оголодавших" оборотней... И кто знает, что хуже: внимание здоровенных мужиков или то, что ее сразу за границу, на человеческие земли выпихнут? Ведь почему-то же прежняя хозяйка ее тела как раз оттуда бежала, в земли нелюдей. Что там, в прошлом, случилось?

И как ей выдавать новые блюда без разнообразия продуктов? Хотя, конечно, разговоры о закупке продуктов нужно было заводить с Душарой или хотя бы с Ангритой, а не с этими мужчинами. Что ж она так!

– А ты знаешь, Лайнфаэр, я тут подумал, что малышка продержится гораздо больше двух дней, – неожиданно оскалившись, повернулся оборотень к айну. – Готов еще поспорить... м-м, что она даже десять дней выдюжит! Если ты, конечно, поделишься с ней своей травой.

О, значит, у эльфа все-таки есть съедобные травы? Хотя этот ушастый гад именно назло ей как раз и зажмет...

– Сомневаюсь, – фыркнул тот, будто подтверждая ее мысли. – Потому что вижу сомнения на лице человечки. Она сама не уверена. Поэтому согласен принять пари, но... что пятнадцать дней она точно не выдержит. Ставлю десять золотых стаков.

– А че не пятнадцать золотых, чтоб за каждый день? – хохотнул оборотень, искоса тоже поглядывая на Люду, опустившую голову. Будто проверяя, что там у нее на лице. – А ты что скажешь, человечка? Пятнадцать дней продержишься? Мне ставить на тебя или нет?

С одной стороны выдохнуть бы облегченно: вроде ничего подозрительного в ее словах не заметили? С другой – а ей обижаться или нет, что они на нее спорят в ее же присутствии? Еще и у нее же совета спрашивают?

– Это было не сомнение на моем лице, господин лерой, – вскинула она голову, глядя на айна. – А сожаление. Что у меня сейчас нет денег, а то я бы тоже поставила в вашем споре. На себя, конечно, и что продержусь до конца месяца. Но только если мне предоставят нужные продукты, а не будут мешать или скрывать...

– О как! – рассмеялся оборотень, мягко стукнув кулаком по столу, но ближайшая к нему посуда все равно подпрыгнула. – Гля какая зубастая девочка! Ты мне все больше нравишься, человечка!

Прозвучало двояко, и Люда непроизвольно задержала дыхание.

– Давай с тобой обыграем нашего высокомерного господина лероя? – однако новый вопрос оборотня, потирающего ладони, позволил ей облегченно выдохнуть. – Я тоже поставлю на тебя. Ты же меня не подведешь, человечка? Хотя бы дней на пятнадцать тебя хватит?

– Мое имя Мила, господин оборотень из волков, и я собираюсь здесь задержаться дольше, чем на пятнадцать дней, – ответила ему попаданка, которую безлично-презрительное обращение "человечка" уже начинало раздражать. – И если вы ссудите мне деньги, чтобы я тоже могла поставить в споре, то я приложу все силы...

Или не стоит брать в долг у оборотня? Он вроде бы на ее стороне, но что потребует в уплату, если она все же проиграет? Увы, можно сразу догадаться что. Поэтому не стоит рисковать? Ведь все равно есть вероятность, что...

– Не-е, пусть Лайнфаэр тебе ссужает, – неожиданно заявил оборотень, и на него все глянули с удивлением, даже сами мужики. И тот взялся объясняться: – Даже если Лайн проиграет спор, то все равно останется в выигрыше, поскольку будет поставлять тебе... то есть Гракгашу свои травы. Которые кроме него никому тут особо не нужны. Он и так подзаработает деньжат.

– Да и разве тебе не любопытно, Лайн, как человечка... ах, да, Ми-ила умеет использовать ваши, айновские травы?– это он сказал, глядя прямо на блондинистого приятеля. – А то, может вам, айнам, не воевать, а торговать пора с людишками? Завалите их своей травой в обмен на золото. Чем плох расклад? Хоть так с людей поимеете.

И вроде он шутит, причем не над ней, но...

Черт!

Айны воюют с людьми?! Поэтому этот ушастый блондин так предвзято к ней относится?

"Умеет использовать ваши травы"? То есть она все же "попалилась"? Неужели местные люди нечасто используют зелень в своей кухне?

– Тогда, Конрой, я поддержу Лайнфаэра, – неожиданно подал голос герцог, о котором Люда успела позабыть. – Ставлю сто золотых стаков, что человечка не продержится целый месяц на наших условиях.

Ореховые глаза оборотня полыхнули азартом.

– Ла-айн! Ну же, поддержи нас! В смысле дай Миле монет, пусть она против тебя поспорит, – широко оскалился Конрой, оголяя крупные белые зубы и не обращая внимания, как нелогично звучит его просьба. – Ты же при любом раскладе в выигрыше! И денег заработаешь... в любом случае, и одного из человеков опять прижмешь, только без убийств на этот раз... Или упустишь такую возможность?

"Прижмешь? Без убийств на этот раз?!". Ой, кажется, дурацкой была идея задевать этого ушастого сноба! Который из народа, что воюет с людьми?

Светло-зеленый, как весенняя трава, но холодный, как неожиданный град в апреле, взгляд эльфа прошелся оценивающе по фигуре стоящей у стола девушки.

– Одолжить тебе сто стаков, человечка? – приподняв светлые брови, с нескрываемой иронией в голосе спросил айн.

Сто золотых стаков? Целая гора золота? Чтобы ответить на ставку герцога-дракона?

Нет, точно дурацкая идея! Они же тогда ее точно как-то подставят и не дадут выиграть. Не против герцога ей замахиваться. И ладно когда просто спорили, на словах, но когда на такие деньги...

– Оу, а вот теперь точно сомнение на твоем лице, – еще больше искривил губы в презрительной гримасе айн.

– А вы разве не сомневаетесь? Если я проиграю, то ваши сто стаков, что я займу, достанутся не только вам, но и другим, кто будет ставить на мое поражение. Но вам отдать долг мне будет нечем, – ответила Люда. – Или пройдет много лет моей работы на кухне помощницей стряпухи, прежде чем я накоплю... а, нет, меня же сразу выгонят из таверны, если я не справлюсь.

– Эй! А чего это ты проиграешь? Что за разговоры пошли? – первым возмутился оборотень. – Так ты уверена в себе или нет? Я же тоже поставлю! На тебя, чело... Ми-ила.

– В себе я уверена! А вот в остальном...

Не говорить же откровенно "в остальных". Но оборотень будто сам понял.

– А за остальным мы с Гракгашем проследим. Чтобы все по порядку и правилам было. Да, Гракгаш? – гаркнул оборотень, глядя куда-то мимо ее головы. – И чтобы Лайн тебе траву привозил вовремя, я тоже возьму на себя. И что там еще нужно будет?

– Но я еще не согласился! – возмутился ушастый блондин по другую сторону стола.

– А ты попробуй отказаться, – фыркнул оборотень. – Да ла-адно тебе, Лайн?! Неужели самому не скучно торчать здесь, на тихой окраине? Когда последний раз какая стычка у нас была? Или прочее веселье? А тут наконец такое интересное пари! Человечка против высокородных! Не лишай нас развлечения. Эй, ребята, – развернулся здоровяк к другим столам. – А вы на кого поставите?

Какой гвалт поднялся в зале! Хотя к их разговору и раньше прислушивались воины от других столов, шептались меж собой. Наверняка слух у оборотней тоже лучше человеческого, прекрасно слышали все детали. Но сейчас, после вопроса своего старшого, все уже в полный голос загалдели, громко обсуждая пари.